Голландская болезнь

Политический конфликт между Россией и Европой на этот раз решили свалить на калифорнийского трипса, которым якобы заражены импортные цветы. Поэтому Россельхознадзор предлагает странам Евросоюза приостановить сертификацию цветов из Голландии. Как это скажется на кировском рынке и сможем ли мы найти замену европейским розам и хризантемам?

 

Олег Прохоренко, главный редактор газеты «Бизнес Новости»:

- Многие утверждают, что подобное эмбарго предвещалось задолго до этого заявления. Как мы будем жить сейчас, хватит ли нам цветов?

 

Константин Русских, совладелец компании «Макси-флора»:

- Да, слухи об этом были уже давно: в первую очередь, из-за политической ситуации. Но подготовиться заранее к таким вещам нельзя. Поэтому сейчас мы находимся в подвешенном положении – до конца это решение еще не принято. Мало кто понимает, что делать в данный момент. В смятении находятся все: и транспортные компании, и флористы. Если у вас, например, запланирована свадьба на август, вы можете остаться без тех цветов, которые традиционно используются на этом мероприятии.

 

Олег Прохоренко:

- Озвучу пару цифр статистики: рынок срезанных цветов у нас зависим от импорта - его доля составляет около 90%, причем из Голландии к нам идет - 44,7% цветов. Даже цветы из Африки поставляются через Голландию.

 

Светлана Занько, главный редактор радио «Эхо Москвы в Кирове»:

- А возможно продавать эти цветы напрямую, а не через Нидерланды?

 

Константин Русских:

- Да, возможно. В Голландии в аэропортах происходит логистическая обработка цветов, - какая-то их часть выставляется на аукцион, но мы, например, берем напрямую.

 

Владимир Яговкин, первый зампред комитета по аграрным вопросам, переработке сельхозпродукции и развитию сельских территорий Заксобрания Кировской области:

- Эмбарго можно было ожидать, так как санкции действуют целый год. Есть данные, что уже и так идет снижение доли импорта – примерно на 2% в год. Этого мало, конечно, но нельзя сравнивать цветы с продуктами питания. Мы же как-то обходимся без норвежской семги, обойдемся и без голландских цветов. Рынок будет переделен. Пример: В Турции 40 тысяч культивационных сооружений защищенного грунта. Переориентировать их с томатов или огурцов на цветы – дело 3-4 месяцев. А какая нам разница – из Голландии будет роза или из Турции.

 

Константин Русских:

- Сегодня есть прекрасные предложения из Ирана, в Армении выращиваются замечательные розы. Замещение произойдет, другое дело, что некоторые сорта в других странах просто не культивируются. К тому же тюльпаны можно вырастить где угодно, но посадочный материал вам все равно придется везти из Голландии.

 

Олег Прохоренко:

- Если взять статистику импорта, то 43% – это розы 22% – хризантемы, 11% – гвоздики и все остальные цветы занимают 24%. То есть в основном мы зависим от роз.

 

Константин Русских:

- К слову, на кировском рынке голландских роз и нет. Значит и цены сильно не изменятся.

 

Владимир Яговкин:

- Цены все равно повысятся - есть же тарифы, логистика, много других факторов, влияющих на них.

 

Олег Прохоренко:

- Если отсечь Турцию, Иран и другие страны, то мы сами можем кратно увеличивать свои мощности?

 

Владимир Яговкин:

- Безусловно: в России только 1,5% культивационных сооружений защищенного грунта (имеются ввиду теплицы) заняты цветами. В Голландии таковых 60%. В России как в песне: «Первым делом самолеты (в данном случае овощи), а девушки потом». Что касается близлежащих тепличных хозяйств, то в Пензе есть замечательный Мокшанский комбинат, где уже сейчас на 40 гектарах выращивается огромное количество роз и хризантем. Конечно, не все они попадают в Киров. В Ульяновске тоже есть свои теплицы, Сыктывкаре, Костроме. Если, к примеру, «Красногорский» выращивает 100 тысяч тюльпанов, а в городе продается 300 тысяч, то все остальные – завозные.

 

Константин Русских:

- Я бы даже сказал, что за весенние праздники в Кирове продается около 2 млн тюльпанов, и все они большей частью привезены из Голландии. В этом году, когда мы решали, где покупать цветы, мы рассматривали отечественных производителей, но цены у них очень высокие. К тому же их качество не соответствует тому, к которому привыкли наши покупатели. Приведу пример с помидорами: те, что выращены в Азербайджане, намного вкуснее тех, что выращены у нас – там другая климатическая зона – плюс 24 и дождь после обеда. У нас же постоянные перепады температуры и ночью холодно. Наши цветы долго не стоят, к тому же логистика в нашей стране не соответствует требованиям: вы делаете заказ на одно количество и на одни сорта, а вам приходит совершенно другое – то, что выросло.

 

Светлана Занько: Я правильно понимаю, что эмбарго накладывается и на посадочный материал.

 

Владимир Яговкин:

- Нет. Посадочный материал можно приобретать и в Голландии.

 

Светлана Занько:

- Насколько у нас сократились площади ранее существовавших теплиц, сколько их было?

 

Владимир Яговкин:

- Единственный комбинат в Кирове – «Красногорский», расположенный у ТЭЦ-4. Изначально там было под цветами 12,8 га земли, в советское время выращивались гвоздики, хризантемы. Теплицы прекратили свое существование из-за срока давности – в следующем году комбинату будет 55 лет. Сейчас осталось только 6 га теплиц.

 

Светлана Занько:

- Руководство не видело смысла реконструировать теплицы?

 

Владимир Яговкин:

- Если сравнить цветы, например, с молочным животноводством, то это невыгодно. Надо же конкурировать по цене. Например, овощи у нас всегда покрывали затраты, понесенные на цветах. Это было убыточно, так что цветы - скорее имиджевая сторона нашего предприятия.

 

Олег Прохоренко:

- А сейчас, когда рубль подешевел, когда импорт запрещен?

 

Владимир Яговкин:

- Конечно, это будет выгоднее, и цена будет подниматься. Но как только у нас появился нацпроект по животноводству, все остальные отрасли для наших властей будто ушли в никуда. Санкции – прерогатива государства, значит, оно же должно дать что-то взамен голландских цветов – или начнется развитие нашей базы по цветам, или поднимется овощеводство. Вот, к примеру, в Белоруссии завозится менее 50% всех продаваемых цветов и президент этой страны заявляет, что через 3-5 лет их рынок в этом направлении будет закрыт только собственной продукцией.

 

Олег Прохоренко:

- Мы не знаем, как долго просуществует это эмбарго, но в связи с этим выгодно ли будет вкладываться в открытие нового цветочного бизнеса?

 

Константин Русских:

- Это и было выгодно. Никто бы тогда не строил теплицы в Краснодарском крае, под Санкт-Петербургом. Это хороший серьезный бизнес. Мне тоже приходила мысль заняться производством цветов, но на это сегодня нужно около 4 млн евро плюс земля и инфраструктура. Денег, естественно, нет, а брать кредиты сейчас совершенно невыгодно – что же надо выращивать, чтобы их выплатить?

 

Светлана Занько:

- Наши слушатели предлагают выращивать цветы самим. Я даже могу привести пример: два года назад, когда мы пошли в первый класс, около 80% детей принесли букеты из магазина, в прошлом году ситуация изменилась: большая часть цветов была со своих дачных участков.

 

Константин Русских:

- Думаю, в этом году будет похожая ситуация, потому что в связи с экономической ситуацией доходы населения уменьшились. Что касается нашей линейки, то мы в основном продаем хризантемы из Голландии, поэтому в связи с эмбарго, конечно, будем искать других поставщиков.

 

Олег Прохоренко:

- А как найти поставщиков цветов?

 

Константин Русских:

- Все известно, все есть в Интернете. Конечно, крупным компаниям это сделать легче, мелким - почти невозможно.

 

Светлана Занько:

- Давайте, поговорим о вредителях, которых с таким энтузиазмом нам показывали. Они действительно опасны?

 

Владимир Яговкин:

- Нет, это чистая политика. Подобные истории мы можем видеть на примере других продуктов питания. Что касается трипса, он присутствовал всегда и последние 10-15 лет с разными партиями цветов регулярно к нам попадал. Однако на полях он существовать не может (только в закрытом грунте), размножаться в наших климатических условиях у него тоже не получится, потому что он просто не выживет. Если только зараженные цветы мы будем носить по нашим тепличным комбинатам и размахивать ими над нашими растениями, тогда трипс может переселиться к нам, и то вряд ли. На овощи он тоже никак не перепрыгнет.

 

Константин Русских:

- Ситуация такова, что им действительно только пугают, представляют, как некоего монстра. Есть вероятность того, что какой-то из видов трипса может быть опасен для здоровья человека. Но их около 450, и из них только один вреден. А на территории России есть только две лаборатории - В Москве, и Новосибирске - которые могут определить, что это за трипс.

 

Светлана Занько:

- С трипсом понятно. Скажите, сколько всего игроков у нас сегодня на цветочном рынке?

 

Константин Русских:

- Как минимум четыре крупных игрока. Появление небольших магазинчиков мы не отслеживаем. Мы посчитали, что рынок в среднем увеличивается на 10% в год, а за последние пять лет он вырос примерно процентов на 40.

 

Светлана Занько:

- Кто те люди, которые работают в магазинах, есть ли у них образование?

 

Константин Русских:

- Я не могу ответить за всех. У нас же есть система внутреннего обучения – мы набираем сотрудников, проводим мастер-классы. Основной наш состав - девушки 30 лет. Есть те, кто работает с нами около 20 лет. Вакансии мы открываем по мере надобности, но текучка у нас минимальная.

 

Олег Прохоренко:

- Меняются ли предпочтения публики, появляются ли новые цветы?

 

Константин Русских:

- В основном изменения происходят в селекции: появились новые сорта, улучшилось качество цветов. Эмбарго очень сильно ударит по высокой флористике, потому что Голландия поставляла много экзотических цветов и заменить ее будет некем. В повседневной жизни обычные цветы занимают большую долю. Большой прорыв на рынке произошел, когда мы снизили цены, начали продавать розы по 15 рублей за штучку. Мы очень сильно оживили рынок.

 

Олег Прохоренко:

- Какова себестоимость цветов и как вам удавалось это делать?

 

Константин Русских:

- В основном наценка составляет 70%, но очень многое ложится на транспортировку. Кроме того цветы - это скоропортящийся продукт, поэтому в цену надо закладывать и риски. В формате «Все пучком» у нас в связи с большим объемом была возможность покупать цветы по дешевой цене.

 

Светлана Занько:

- Чувствуете ли вы, что в связи с кризисом падает спрос на цветы?

 

Константин Русских:

- Он снижается соизмеримо со спросом на все остальные товары. Мы ощутили примерно 20-процентное падение. Ситуация нестабильная и непрогнозируемая. Будем решать проблемы с момента их поступления. За это время мы не закрыли ни одного магазина. К тому же я расцениваю кризис как возможность, поэтому мы еще и открываем две торговые точки в Чебоксарах.

 

Владимир Яговкин:

- Я думаю, рынок будет эластичным, и цветов нам хватит. Конечно, потребление может снизиться, но наша культура и духовность будут позволять нам жить так, как мы хотим.

 

Подготовила Елена Окатьева

lena.okatieva@yandex.ru