«Не гуляйте с реалистами»

Что писали вятские газеты об образовании 100 лет назад?

Столица на прошлой неделе наблюдала удивительное зрелище: на улицу (точнее на Пушкинскую площадь) вышли студенты, аспиранты, профессора и академики. Все в белых халатах. Вышли, чтобы во всеуслышание завить о своем несогласии с политикой властей в сфере науки и образования. В Кирове новость об «академическом» бунте отозвалась эхом... Никто не митинговал. Просто еще раз задумались — куда ведут образование и науку реформы Фурсенко? 100 лет назад в России тоже шли реформы:  внедрялся «всеобуч». Вопросы образования активно обсуждались в вятском обществе.  Что об этом писали газеты?
***
«На губернском земском собрании обсуждались вопросы образования. Присутствовал на оном гласный Сырнев, сообщивший собранию, что он был в министерстве народного просвещения, где имел беседу с товарищем министра по вопросу введения в Вятской губернии всеобщего обучения. Товарищ министра сказал, что ассигнование пособия на введение всеобщего обучения задерживается в виду несходства цифр о числе учащихся. Инспектор дал одни цифры, управа другие. Затем в министерстве выразили большое удивление, что в Вятской губернии, стоящей по народному образованию на втором месте, до сего времени в двух уездах не вводится всеобщее обучение. Так Слободское земство до сих пор не представило план по причине переживаемых финансовых затруднений...» («Голос Вятки», лето 1911)
***
«В Мариинской женской гимназии кроме платы за обучение 40 р. берется еще отдельная плата за следующие предметы: французский язык стоит 7 р. 50 к., немецкий столько же, за рисование и за танцы надо выложить 2 р. 50 к. Таким образом, менее обеспеченные ученицы, хотя, может быть, и более способные, вынуждены отказываться от обучения языкам, танцам и рисованию. Ныне из 80 человек принятых в гимназию изъявили согласие платить за изучение иностранных языков только 40 учениц». («Северное слово», 1911 год)

***
«С тех пор как в прошлом году наша гимназия обогатилася новой начальницей госпожой Толмачевой, в ее стенах началось твориться что-то не совсем ладное. В течение первого полугодия гимназию оставили учителя физики, географии, истории и математики. После Рождества сбежали учитель русского языка Мясников и учитель чистописания и рисования Дульский, а так же земский инженер Андреев, заменявший сбежавшего ранее учителя математики. Гимназисток г. Толмачева решила «подтянуть». Им было объявлено: не носить шляпок с перьями, не носить платьев с нашитыми оборками и пуговицами, не гулять с реалистами, не показываться на улице после 7 ми часов вечера, не ходить без разрешения начальницы ни на какие концерты и спектакли и т.д.» («Вятская речь», март 1911 года)

***
«14 марта состоялось заседание архивной комиссии. Собралось до 15 человек. Среди прочих ходатайств заслушана просьба ярославского преосвященного Никодима, бывшего ректора вятской семинарии, написавшего книгу о городе Вятке, которую он просит опубликовать в «Трудах» комиссии. Председатель читает ряд отрывков из труда еп. Никодима.
- Почему вятская семинария, находиться на Архиерейской даче? Один из вятских епископов преосвященный Гедеон, стал строить для себя дом, за городом, на своей собственной земле. Дом строился на средства кафедрального собора. Протоирей собора возмутился поступком архиерея и написал об этом синоду. Преосвященный Гедеон перетрусил. Как выйти из греха?  И решил написать в синод. Не так протоирей врёт. Не для себя дом строю, а семинарию. В результате: архиерею благодарность и орде, а семинария оказалась за городом на Архирейской даче.
Лица, собравшиеся на заседании улыбаются. Решено опубликовать Записки преосвященного Никодима  в ближайших номерах Трудов архивной комиссии. («Вятская речь», март 1911 года)
***
«В связи с предстоящим 100-летним юбилеем Мужской гимназии, на празднование которого ожидаются попечитель и даже кое-кто из министерства, начальство гимназии озаботилось, чтобы у всех гимназистов были установленные правилами мундиры. «Мундиры» эти за последние 6–7 лет фактически совершенно вывелись из обихода, благодаря чему родители чувствовали большое материальное облегчение, так как мундир обходиться 18–25 рублей. Говорят, поступает масса прошений о пособиях на шитьё мундиров, а на носу срок внесения платы за право учения.»(«Вятская речь», сентябрь 1911 года)
***
«В губернском земском собрании управой испрошен кредит на содержание огородов при земских школах. Председателю управы Храболовичу пришлось доказывать гласным, что кредит необходим, школьные сады и огороды приносят свою пользу. Гласный Шуравин, не отрицая этой пользы, находит более целесообразным поручить заведывание огородами при школах поручить школьным сторожам, прибавив им за это жалование. Кредит в 200 р. ассигнуется» («Вятская речь», сентябрь 1911 года)
***
«Уржумское уездное земство постановило поощрить заведующим вновь открываемых училищ, выплатой по 48 рублей в год квартирных денег. Но квартирное вознаграждение в 48 рублей не обеспечивает учителя квартирой на целый год, так как средняя стоимость деревенской квартиры без отопления и освещения 50–60 р. в год. Да и что это за квартиры? В лучшем случае боковушки отделённые от хозяев тонкой перегородкой.
Не лучше ли было вернуться к прежней практике строительства квартир для учителей при училище. Вместо запроектированных комнат отдыха учителей, где учителя, скорее всего, будут отдыхать не от классных занятий, а от «домашнего отдыха». («Вятская речь», сентябрь 1911 года)

Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com
При содействии радиостанции «Эхо Москвы» в Кирове.