В Вятке в 19 веке было неспокойно. Случались и драки, и разбои, и убийства.

Убийство на кладбище

15.04.2012 00:02:00 1729 0

Криминальная история, случившаяся в Вятке в конце XIX века.

«Подросток напал с ножом на пенсионерок», «мужчина убил домработницу за кражу полотенец», «жительница Советска зарезала собственную мать», «мать убила сына бутылкой водки», «в Слободском попрошайка надругался над третьеклассником», - это заголовки криминальной хроники лишь за одну из последних недель. Впрочем, не нужно думать, что во времена дореволюционные жители Вятки были «белыми и пушистыми». Тоже и грабили и убивали. Один такой случай описывает «Вятская незабудка» (сборник статей о Вятке, 1877 год).

Бедные люди
«Летом 1874 года, за городом, на еврейском кладбище, найден был удавленным один чиновник, служивший в уголовной палате, - пишет «Вятская незабудка». - Труп был без сорочки, на груди полотняная манишка, нижнее белье и брюки спущены до колен, шея была перетянута петлей, сделанной из двух связанных вместе концов ремня. Сюртук оказался под седалищем. Несколько далее — шинель. Лишь только началось следствие, как сделалось известным, что в убийстве этом замешана жена этого чиновника — восемнадцатилетняя, едва развившаяся женщина, пользовавшаяся дурной репутацией, и ее знакомая — Скрябина».

Предварительное следствие тянулось более полугода. К утру 24 января 1876 года, когда было назначено судебное разбирательство дела Адвининой (жены чиновника), «зал суда был уже переполнен, а затем любопытные наполнили и сени и лестницу, ведущую в зал». Делом этим многие «весьма интересовались», потому что с чиновницей были «знакомы» очень известные в городе личности.

«Сирота, брошенная родственниками, Марья Гавриловна была отдана полицией на воспитание в бедную чиновничью семью, - рассказывает автор заметки судьбу подсудимой. - К шестнадцати годам она едва сформировалась и выглядела больше ребенком: небольшого роста, маленькое миловидное личико, худенькие руки... Бедно жилось ей у благодетельницы, чиновницы Плашихи, но еще большей бедности нужно было ожидать в будущем». В доме Плашихи квартировали разные люди из чиновничьего звания, «тоже голь перекатная». С одной из соседок подружилась Марья Гавриловна. А потом познакомилась и с братом ее, по фамилии Адвинин. Он служил писцом в уголовной палате, получал жалования рублей десять-двеннадцать, а кроме собственного содержания, должен был еще поддерживать старуху-мать. Мать, кстати, отговаривала его от затеи жениться на Марье Гавриловне, но «стал указывать на то, что жениться ему все равно нужно же, а если «взять богатую, то она его любить не будет, а потому, ради Бога, маменька, позвольте». Ну, мать и позволила. И Марья Гавриловна согласилась выйти за него замуж, увидев в том выход из горькой, подневольной жизни.

Утопить за 5 рублей
В сентябре 1873 года сыграли скромную свадьбу. «Началась обыденная скромная, и, вернее, совсем бедная при нынешней дороговизне, жизнь на десять рублей в месяц. Марья Гавриловна занялась работой, «строчила полотенцы», но выручала за это, конечно, пустяки, и трудовая жизнь ей скоро надоела: муж есть — пусть кормит. А через три месяца после свадьбы и вся семейная жизнь ей уже опротивела. Муж, по-прежнему, души в ней не чаял, а она и говорить-то с ним стала неохотно, а после начала делать ему мелкие неприятности. Придет он со службы голодный, а она даже хлеб возьмет да и спрячет, не говоря уже о приготовлении других кушаний, которых, вероятно, и не на что было готовить. Бросив работу и видя, что при небольшом жаловании мужа ей никогда не поправиться, она стала просить у мужа свидетельство на свободное житье, где найдет лучше. Но муж не соглашался».

Марья Гаврилована окончательно возненавидела его и даже просила знакомую крестьянку «обратиться к одному знахарю». Пользы оказалось мало. Тогда она попыталась уговорить другую знакомую «вызвать мужа купаться в пруде за городом, около семинарии, и там как-нибудь утопить или же лучше всего — в колодец бросить». За это обещала пять рублей. Но знакомая рассудила: «как же это я его утоплю, ведь он не петух». А потом еще рассказала о страшной просьбе брату Адвинина, чем еще более усугубила семейные неприятности. Дошло дело до того, что Марья Гавриловна бросила мужа и переехала на квартиру. «Жизнь ее пошла с этого времени так, что все ее родные уже «хорошего ничего о ней не слыхали». Очень многие почтенные отцы семейств свели с ней знакомство...

Дорогой Мишенька
«Летом 1874 года остановился в номерах у Матанцева некто Глушковский. По тому обычаю, какой, видно, водится в гостиницах, он попросил коридорного привести к нему женщину. Явилась Марья Гавриловна». Глушковскому она сильно понравилась, он даже пригласил ее к себе в Слободской (служил там на заводе) , она согласилась и прожила у него 5 дней. «Последствием этих сношений была самая нежная переписка. Она описывала ему свое беспомощное положение, свои мечты, то, как она, гуляя в саду, не отрывая глаз, смотрела на фотографическую карточку своего милого и дорогого Мишеньки. Глушковский в своих письмах рассыпал ласки «своему ангелу», умолял ее изменить свое поведение, так как готов соединиться с ней перед алтарем Отца Небесного... Правда при всех своих любовных уверениях, Глушковский на материальную помощь своему другу не был особенно щедр и Марья Гавриловна продолжала находить себе друзей. В последнее время с ней сошелся аптекарь Фабер и ходил к ней часто». Адвинин «скучал невыразимо», уговаривал воротиться к нему, но Марья Гавриловна старалась выпросить у него бумагу на свободное житье. В это время она уже жила отдельно в низу двухэтажного флигелька.

Погуляли...
«В субботу, 22 июня 1874 года, Марья Гавриловна зашла в палату, где служил ее муж, и предложила ему идти гулять за город». Правда когда Адвинин пришел к калитке дома, где она жила, Марья Гавриловна стала колебаться и заручилась согласием соседки Скрябиной идти вместе с ними.

В 12 часов дня все трое отправились в загородную рощу-бульвар, захватив с собой из кабака «полштофа простой водки, бутылку наливки и меду». Чуть позднее Скрябина была послана еще за ромом. Вернувшись с извозчиком, Скрябина забрала Адвининых и все поехали к еврейскому кладбищу. Затем извощик был рассчитан и отпущен. «Обильное угощение оказало свое действие: в разговорах уже не могло быть сдержанности. Марья Гавриловна упомянула, что у нее есть любовник в Слободском. Адвинин, услышав это, начал ее бранить, вскочил на ноги, сбросил сюртук, схватил бутылку и замахнулся ею, но, потеряв равновесие, упал. После того Адвинин поднялся было еще раз, но опять упал, при этом Скрябина накинула на шею ему ремень и натянула петлю, но ремень порвался. Связав концы ремня, она опять перетянула им шею, и Адвинин отдал Богу душу. Часов в девять вечера Марья Гавриловна воротилась домой. Скрябина, кажется, там на кладбище и уснула».

Труп нашла полиция и тут же заподозрила жену Адвинина. Пошли обыски, допросы. На суде защитник Адвининой настаивал на ее невиновности, указывал на худобу, слабость физических сил, перечислял тех, которые имели «знакомство» с ней и при всем этом чуть не плакал. Защитник же Скрябиной только что не убеждал присяжных заседателей в том, что его клиентка действительно задушила Адвинина. Присяжные заседатели Адвинину оправдали, а Скрябину обвинили. Последняя поплатилась ссылкою в Сибирь. А в пользу Адвининой тут же в зале собрана была небольшая сумма денег «на швейную машину». «Для Адвининой, по выходе из суда, открывалась новая жизнь» - заключала «Незабудка».

Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com

По материалам «Вятской незабудки»
Фото:https://www.kirovklad.ru

VK TW
оставить комментарий
Спасибо за комментарий! Он будет опубликован после модерации
Текст сообщения
Перетащите файлы
Ничего не найдено
Защита от автоматических сообщений
 

Также читайте