Банк в дураках
Вятские купцы чуть было не пустили по миру крупнейший городской «Веретенниковский банк».
Схемы наживы, оказывается, стары как мир. Всего-то и надо: набрать ничем не обеспеченных кредитов за «откаты», вовремя вывести капиталы, объявить себя банкротом - и все в шоколаде. Бизнесмен как бы ничего не должен, банку как бы не с кого спросить. Вятские купцы практиковали такие схемы еще в 1870-х. И чуть было не «пустили по миру» крупнейший городской «Веретенниковский банк».
Полет кувырком
«По шишу за рубль» - под таким заголовком в «Вятской незабудке» (сборник статей о Вятке) в 1877 году вышла статья, автор которой разоблачает нечистых на руку купцов, банкиров и самых первых лиц города. История эта, кажется, писана с дней сегодняшних, а потому приводим ее целиком...
«Посещающие Вятку торговцы находят, что наш город за последнее время значительно продвинулся в образовании: «прежде де, разложивши товар, можно было без опаски отлучиться на 2-3 минуты - товар оставался как есть в сохранности; ну а теперь только зазевайся на базаре или обернись - что-нибудь беспременно подтибрят... Совсем, совсем стал народ образованный. Почитай, хоть бы в Москве, и то ладно бы». И действительно, в этом отношении мы значительно цивилизовались и культивировались. В чем другом, но по части различных операций, оборотов и всякого рода подвохов - Вятка не отстает от детей Москвы...
...Недавно у нас чуть-чуть не пошатнулся и не полетел кувырком городской Веретенниковский банк, существующий в Вятке с 1862 года, причем действительно повторились все перипетии московско-струсбергского краха. Благодаря системе кумовства и темной круговой поруке, основанной на строгом соблюдении тайны, деятели общественного банка умудрились перевести половину ресурсов (основного и запасного капитала) в руки одного лица, не обладавшего никакими денежными средствами и имевшего в городе, по всей вероятности, более для приличия, чем для прибыли, небольшой магазин «панских товаров». Из 160 тысяч, составлявших собственность банка, городской голова Короваев перевел в свой карман, без всякого взлома, единственно при помощи одних только вексельных отмычек, 75 000 рублей. Выем этот, конечно, производился систематически, в течение нескольких лет, за разными бланковыми надписями и поручительствами. Теперь же г.Королев оказался абсолютно банкротом: от него лично банк может получить по шишу за рубль.
Спрашивается, как могла случиться такая катастрофа в небольшом городке, где торговые дела купцов как на ладони? Как могло попасться в такой грубый просак целое городское общество?
Излюбленный клиент
Мы уже сказали, что при выеме денег из банка существовала городская порука. Эта своеобразная порука заключалась в том, что вынутые деньги, по большей части, делились сообща между векселедателями, поручителями и бланконадписателями. Раз заручившись сообщительностью директора банка, можно было, конечно, вертеть им потом по произволу. Так на самом деле и происходило: действительно, мы видим, что в течение 7-8 лет банк не только не требовал с Королева уплаты долга, но, принимая от него вместо денег, старые векселя, переписанные лишь свежими чернилами, как бы в виде поощрения, выдавал ему, при каждой такой переписке, новые и новые кредиты, увеличивая их по мере расстройства дел своего излюбленного клиента.
Дело дошло до того, что все, наконец, стали кричать, указывая на непроизводительные траты г.Короваева и окончательное падение его торговой фирмы. Поддерживать далее расточителя оказалось невозможным. А при первом напоре общественного мнения подал в отставку и старый директор банка. Новый директор г.Клячин волей-неволей должен был потребовать от г.Короваева, вместо непрерывных калиграфических упражнений, презренного металла. Но тот, конечно, не мог «дать ему злата».
Куда г.Короваев расходовал перехватываемые рубли, трудно сказать. Будучи холостым и занимая должности члена губернской земской управы и городского головы, следовательно, получая не менее 2 000 рублей в год, он, конечно, был вполне обеспечен. Тем не менее, ему удалось, сверх 24 000 рублей жалования, истратить в течение 12 лет еще и 75000 рублей общественных денег на личные нужды, или, вернее, на карты, вино и погибших созданий.
С прокурорского дозволения
Говорят, что банк в этих 75000 потерял лишь одну треть, остальные же 50000 будут взысканы с состоятельных поручителей. Между тем, потеря от несостоятельности г.Королева могла бы быть значительно сокращена даже и теперь, если бы правление банка приняло все зависящие от него меры к обеспечению общественных денег. В городе, например, всем известно, что за три дня до опечатания магазина г.Королева, среди бела дня выносились из него охапками и вывозились возами товары, причем в особенности отличались сугубым рвением советник губернского правления г.Плансон, мировой судья г.Захаров, член городской управы Огородников и сам новый директор Веретенниковского городского банка купец Клячин.
Вообще все это дело пахнет уголовщиной и требует тщательного следственного производства. Или, быть может, прокуратура считает это для себя щекотливым и предпочитает оставаться хладнокровною зрительницею? Что ж, и это резон. С одной стороны торговля и промышленность требуют покровительства, а с другой, какую бы энергию прокуратура не проявила при такого рода разоблачениях, награды она, конечно, за это ожидать себе не может.
Сбежавшие капиталы
Только не подействует ли подобная философия деморализующим образом на охранителей последней формации? За несостоятельностью г.Короваева выдвигается совершенно независимое банкротство купца Алцибеева - на 40 или 50 тысяч и готовится третье, почти на такую же сумму. И что же? Г.Алцибеев уже последовал примеру г.Короваева: в течение нескольких ночей он вывозил свой товар с заднего хода сотнями пудов, продолжая днем торговать с переднего. Теперь он может ждать описи своих лавок «без страха». Банк же, которому он также должен довольно кругленькую сумму, опять получит и с него по шишу за рубль. Интересно, как умудряются благонадежные люди эксплуатировать в свою пользу даже такие, по-видимому, безысходные статьи, как банкротство!
В числе сотрудников г.Короваева по выему денег из общественного банка находится, между прочим, якобы ничего не имеющий член городской управы г. Огородников, который поручился за городского голову в 6000 р. Как только г. Короваев «объявился», г. Огородников в первое же заседание городской думы доложил собранию, что, мол, так и так, платить не могу - «яко благ, яко наг, яко нет ничего», а потому не соблаговолите ли вы, избранные деятели и благородные представители общества, признать меня безсменнм на 10 лет, тогда де, вычитая ежегодно из из моего жалования по 600 рублей, банк может получить с меня полностью все 6000.
Как ни дико было такое предложение, но будучи заранее подготовлено домашними путями, оно прошло. И тут же г. Огородников также пустился «на вывоз»: в одну ночь (все, как видите, ночные рыцари) его спичечная фабрика осталась при одних голых стенах, а лошади пошли на выкуп. Что касается до принадлежащего ему модного магазина, то он остался цел и невредим, как гарантированный от всяких случайностей, ибо открыт на имя госпожи Огородниковой и, следовательно, составляет ее, а не его собственность. При случае, как видите, мы тоже за эмансипацию женщин.
Заключим вое письмо выпиской из «Памятной книжки Вятской губернии на 1870 год», где на стр 51 говорится: «Из всех приведенных выше сведений видно, что всех прибыльнее ведет свои операции Веретенников банк». Надеемся, теперь это стало еще виднее».
Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com
По материалам «Вятской незабудки»