"В любой сфере необходима смена власти"

«Мы живем в Византийском государстве»

 

– Сергей Александрович, с чем связан ваш уход с поста председателя реготделения «Справедливой России», который вы занимали 11 лет? 

 

– Во-первых, на июль было назначено переизбрание председателя регионального отделения в связи с окончанием моих полномочий. Во-вторых, и это главная причина, я всегда декларировал необходимость сменяемости власти. В любой сфере – в политике, госструктурах и госучреждениях, в бизнесе или даже в любом спортивном клубе – смена власти необходима. Не я это придумал. И психологи, и ученые говорят, что у любого руководителя фокус нацелен на одно направление ввиду его жизненного опыта, знаний, психологии, черт характера, а жизнь многогранна. И система управления тоже многогранна, есть разные подходы к управлению, к руководству, к принятию решений, к реагированию на кризисные ситуации. Приход других людей дает возможность под другим углом увидеть эту систему управления, ее узкие места, по-другому принимать решения, но это не значит, что эти решения менее эффективны, чем те, к которым мы привыкли. Они просто другие. Система в этом случае начинает двигаться непривычным для нее путем и динамика развития происходит быстрее.

 

– Есть ли опасение, как считают некоторые эксперты, что без Доронина «СР» не будет прежней? 

 

– Абсолютно нет. За последние годы партия на политическом ландшафте Кировской области показывает хорошие результаты. Наша фракция в Кировской городской думе состоит из 9 человек. Вторая по численности после партии власти, которая, в основном, избирается с помощью административного ресурса. У нас достаточно крепкая фракция в Законодательном собрании – 5 человек. На областном уровне, в районных думах, городских и сельских поселениях избрано 107 депутатов. Это сделано благодаря новым молодым силам. Думаю, депутатский корпус будет приумножаться и развиваться.

 

– Правильно поняла, что ваш личный протест против голосования по поправкам к Конституции никак не отразился на решении уйти с поста?

 

– Не идти на голосование было моей личной точкой зрения. Считаю, что механизм внесения поправок, обсуждение и само голосование происходили не совсем законными способами. Создав рабочую группу по внесению поправок из числа артистов, спортсменов, деятелей культуры, по большому счету организовали масштабную пиар-акцию, а не реально работающий орган из компетентных специалистов и юристов, которые и должны были этим заниматься. А сведя к одному вопросу несколько сотен поправок и лишив людей возможности высказаться по каждой отдельно, вынудили «голосовать ногами» и не приходить на участки тех, кто был не согласен. Жизнь покажет последствия. На мое решение касаемо оставления поста председателя партии этот момент никоим образом не повлиял.

 

– Ваше мнение – личное и как политика – по поводу введения новой практики многодневного голосования? 

 

– Считаю такую системы выборов абсолютно абсурдной. Выборы традиционно, исторически происходили у нас в один день, и всегда все успевали. Кто хотел проголосовать – голосовали, кто не хотел, так он и ни в один из трех дней не придет. Трехдневное голосование – это огромный соблазн для подтасовки результатов. Бюллетени по сути остаются на ночь, когда закрывается избирательный участок, без присмотра. Воспользуется этим кто-то? Наверное, попытки будут. Но ни наблюдатели, ни оппозиция в той мере, в которой они могут контролировать ход голосования сейчас, при трехдневном голосовании делать этого уже не смогут. Поэтому появляется огромный соблазн для махинаций с результатами. 

 

– Как, исходя из вашего убеждения о необходимости сменяемости власти, оцениваете ситуацию в политической системе России, госструктурах, аффилированных государству коммерческих компаниях и крупных корпорациях?

 

– Давайте проведем параллель с очевидными жизненными примерами. Возьмем любой вид деятельности, допустим, спорт. Есть успешные тренеры, которые приводят команды к великолепным спортивным результатам. После окончания контракта большое количество известных тренеров, исходя из практики, покидают одну команду и переходят в другую. Идет постоянная ротация. В связи с этим у многих команд меняется стиль игры, меняется ее стратегия, и это заставляет команды и отдельных игроков развиваться более интенсивно. Тренер, если это хороший специалист, уходит в другую команду и уже ее приводит к результатам. В этом нет ничего плохого. Это мировая практика, и я сам, повторюсь, сторонник сменяемости власти и в политике, и в госструктурах, и в экономике, и в спорте. 

 

Есть примеры успешных корпораций, например, Apple. После смерти Стива Джобса во главе корпорации встал его соратник и последователь Тим Кук. Компания стала не менее успешной и приумножила капитализацию до триллиона долларов. Вот, пожалуйста, пример сменяемости власти в отдельно взятой коммерческой структуре. Аналогично в General Electric, которой успешно руководил легендарный Джек Уэлч, ушедший с поста руководителя в 66 лет, несмотря на то, что сделал компанию одной из самых дорогих по капитализации на тот момент в мире. И таких примеров масса. В США идет сменяемость президентов, при этом государство остается бессменным лидером и в экономике, и в других сферах деятельности. Считаю, должен быть четкий механизм сменяемости власти через честные справедливые выборы. Тогда, думаю, и развитие государства, в частности, России, будет динамичнее. А вся «система преемников» сразу показывает, что идет просто передача власти, но не инновационным путем, а люди получают ее на основании решения предыдущего руководителя. Это фактически отбрасывает страну на много лет назад.

 

– То есть наши проблемы из-за империи Путина и приближенных к власти? 

 

– Слушайте, у нас не империя. Хотя мы живем по принципу Византийского государства, которое просуществовало фактически тысячелетие. Та же система с крупными мегаполисами, где была сконцентрирована вся власть и экономика, было подобие выборов, церковь подчинялась императору, а его приближенные имели неограниченные возможности и привилегии. Чем не иллюстрация нашей сегодняшней ситуации – с приближенными лояльными власти людьми, с подавлением инакомыслия, свободолюбия, вычищением политического ландшафта, формирующей мнение граждан пропагандой в СМИ, интернете. Идет подавление любых уличных выступлений, пример тому – безумный «закон о митингах», исключающий право собираться и высказывать свое мнение. К сожалению, да, мы живем в Византийском государстве. 

 

– О протестах. Продолжаются массовые митинги в Хабаровске. О чем они говорят? О том, что население дошло до точки кипения? 

 

– Говорят о том, что в Хабаровске процент активного населения, особенно молодежи, достаточно высок. Плюс у них перед глазами пример Китая, который фактически находится на противоположном берегу. И, как говорят некоторые эксперты, за последние 20 лет хабаровчане собственными глазами увидели, как на противоположном берегу реки шло и продолжает идти интенсивное развитие – ровно в тех же природных и климатических условиях. 

 

На мой взгляд, большинство людей понимают, что происходит у нас в государстве. Только от понимания и до действий – огромная пропасть. Не все готовы и могут выйти и высказать свое мнение, недовольство. 

 

Ну и конечно, то, что сделали с губернатором Хабаровского края, на мой взгляд, правовой беспредел. Явление в Хабаровске прогнозируемо. Думаю, со временем оно будет множиться по всей территории РФ, потому что люди устали от несменяемой исполнительной власти и от чиновников, которые управляют неэффективно. 

 

– На ваш взгляд, если бы уже бывший губернатор Хабаровского края Сергей Фургал был не от ЛДПР, а от Единой России, массовые митинги происходили бы? 

 

– Мне трудно рассуждать на тему «если бы да кабы». Не готов гадать на кофейной гуще. Наверное, есть губернаторы и от партии власти, которые управляют своим регионом эффективно, пользуются поддержкой и популярностью среди населения. 

 

 

Система атрофируется 

 

– Вернемся к вам и политике. Означает ли ваш уход с поста лидера эсеров выходом из большой политики? 

 

– Наверное. Для себя пока решил, что, возможно, не буду больше никуда избираться и выставлять свою кандидатуру. Мы договорились с партией, что я продолжу работать в Совете регионального отделения (которое, кстати, практически всегда находится в тройке лидеров среди реготделений партии по результатам избирательных кампаний), помогать в том числе в выборных процессах: все-таки опыт и практика есть. А избираться, наверное, да, вы правы, больше не буду.

 

– Сразу после отчетно-выборной конференции в комментарии на сайте реготделения вы не исключали свое выдвижение в Заксобрание или Госдуму... 

 

– Я и сейчас полностью не исключаю, но пока огромного желания куда-то выдвигаться нет. Повторюсь: у нас сформированы интересные фракции и в ОЗС, и гордуме. Не хотелось бы занимать чье-то место. Появились новые интересные политики, у которых все отлично получается. 

 

– Вы в политике 14 лет: были депутатом ОЗС, затем Госдумы. На ваш взгляд, изменилось ли что-то в работе этих институтов?

 

– Изменился формат. Работать стало, на мой взгляд, неинтереснее, неэффективнее, потому что практически все процессы формализованы. Выстроена крепкая вертикаль, из государственного «центра управления полетами» раздаются и пишутся под диктовку региональные бюджеты, затем директивы по цепочке передают районным и городским бюджетам. Практически всем регионам оставляют деньги на выживание. Федеральный бюджет забирает львиную долю доходов, не давая регионам возможности развиваться.

 

Я не говорю о том, что нет смысла избираться. Оппозиционные депутаты необходимы, иначе мы вовсе свалимся в систему соглашательств. Но сегодня регионы, районы, города практически не имеют самостоятельности. Инициативность подавляется, и сама система управления постепенно отмирает, атрофируется. 

 

Расскажу на примере своей семьи. У нас трое детей. Первого ребенка с женой кормили с ложки лет до 2-х, и он до этого времени плохо ел самостоятельно. Второму положили на стол ложку в 11 месяцев, и к двум годам он хорошо управлялся и ложкой, и вилкой. Третьему дали ложку в 7 месяцев, и в плане развития он был активнее. Так и в системе управления. Пока на местах не будет самостоятельности, пока регионы не будут принимать решения сами, созданная вертикаль власти ничего хорошего для экономики, развития, социальных процессов страны не даст. 

 

– К вопросу о самостоятельности на местах. Насколько сегодня сложно любым фракциям в регионах продвигать свои инициативы? 

 

– Думаю, что сложно. Самостоятельные инициативы продвигать вообще сложнее. Если про партию власти говорить, ни для кого не секрет, что львиная доля всех их законопроектов ориентирована на власть и ею же спускается. Так было в Государственной думе, когда я был депутатом. Думаю, что в Заксобрании региона что-то очень схожее сейчас происходит. Если депутат от партии власти хочет предложить что-то свое, это может не соответствовать видению отстроенной вертикали власти и не будет поддержано. Поэтому одна только принадлежность к партии власти не гарантирует 100%-ное принятие инициативы. У оппозиции в этом плане руки развязаны больше. Они могут предложить какие-то вещи, более интересные и полезные для людей. Но их и продвигать сложно, в большинстве случаев они просто заходят в тупик. На мой взгляд, у нас всем правит только исполнительная власть.

 

– Как у справедливороссов складываются отношения с другими оппозиционными партиями и партией власти на региональном и городском уровнях? 

 

– Меня радует, что наши депутаты не сваливаются в сторону воинствующих дилетантов, которые на любые вопросы оказывают противодействие или голосуют противоположно партии власти лишь бы быть в оппозиции. Стараемся в конструктивном ключе обсуждать любые вопросы. Иногда и партия власти нас слышит. Консенсус, как любил говорить наш первый президент Михаил Сергеевич Горбачев, находится. Некоторые наши инициативы проходят, но это малая часть того, что хотелось бы изменить. 

 

Основная функция оппозиционных депутатов – не дать окончательно принимать решения, противоречащие здравому смыслу и логике. Партия власти это понимает. Тем более, что мы имеем возможность выносить все это в паблик – публиковать на своих сайтах, в газетах, соцсетях. Говорить, а там уже, где необходимо, подключаются и правоохранительные органы. Последний из таких нашумевших примеров – о бывшем главе города и деле «парка Победы». В первую очередь, это произошло благодаря оппозиционным депутатам и партиям, общественникам, которые выступали, писали обращения в прокуратуру. 

 

– Как считаете, изменится ли расстановка политических сил после выборов в ОЗС и Госдуму в следующем году? 

 

– Нас постоянно пугают страшилками: госдепом, Украиной, Сирией, влиянием западных стран на разбалансировку политической системы. Постоянно в уши вкладывают, что должна быть единая нерушимая политическая партия, сильный президент и так далее. 

 

Я считаю, что политическая дискуссия должна быть в первую очередь. И мне хотелось бы, чтобы был определенный баланс сил, а не такой дисбаланс, который есть сегодня. В Госдуме неоднократно предлагалось ввести ограничения на количество избранных депутатов от одной партии. В некоторых государствах этот закон работает: любая политическая партия имеет право получить не более 50% мест в законодательных органах власти. И само государство, и экономика этих государств развивается. Конечно, хотелось бы после очередных выборов увидеть сбалансированную законодательную систему и в Госдуме, и в Заксобраниях, и в городских парламентах. Думаю, рано или поздно мы поймем, что это работает и это произойдет. 

 

Экосистема для биороботов 

 

– У вас свой бизнес, связанный с индустриальным кейтерингом. Почему именно это направление?

 

– Индустриальный кейтеринг в свое время был одним из направлений работы нашего холдинга (ред.: «Абсолют-АГРО»). Мы оказывали услуги по организации питания на крупных производственных площадках. Сейчас с командой сфокусировались и развиваем проект такого направления, считаем его эффективным.

 

– Как в целом организация процесса питания влияет на производственные процессы? 

 

– Напрямую. Огромное количество исследований о поведении персонала говорят о том, что эффективность и производительность труда после обеденного перерыва, да и вообще, когда человек системно питается, увеличиваются. Человек – это биоробот, интенсивность его работы и качество жизни вообще зависит от его физического и психологического состояния. 

 

Для примера возьмем офисного сотрудника и тех, кто занимается умственным трудом. Мозг занимает 1/50 часть нашего веса, а энергии потребляет практически 25%. Для ее выработки нужны белки, жиры и углеводы. Человек не может продуктивно работать, принимать решение, если не питается качественно, сбалансированно и своевременно. 

 

То же самое на производстве. Своевременный полноценный отдых и качественное сбалансированное и опять же своевременное питание не только повышает производительность труда, но и в длительной перспективе сказывается на показателях здоровья сотрудников, на уровне их производственного травматизма, на снижении количества больничных листов и многих других факторах. 

 

Это сейчас есть различные исследования, подтверждающие эти выводы. Правда, в России их крайне мало, в основном это опыт западных стран и США. Но я, исходя их опыта работы в агрохолдинге, понял это давно. Практически на всех производственных площадках «Абсолюта» еще 20 лет назад было организовано бесплатное питание: завтрак, обед и ужин. И эффективность работы и принимаемых решений от такого подхода была налицо. Сейчас в новой компании мы придерживаемся этой же традиции: на рабочих местах, в офисах, в заведениях общественного питания для сотрудников есть бесплатные обеды, бесплатный кофе. При этом на теме питания не замыкаемся, прорабатываем и развиваем ее дальше. 

 

– Вы о чем? 

 

– Мы придерживаемся тезиса, что сотрудник только тогда может быть эффективным и полностью вовлеченным в производственные процессы, когда у него решены если не все, то большая часть насущных проблем. Если человек, приходя на работу, думает о неурядицах в семье, о том, что ему не хватает денег или о том, где ему найти грамотного специалиста, который смог бы правильно расшифровать его анализы и поставить верный диагноз, пользы предприятию он не принесет. Вообще низкая вовлеченность сотрудников в производственные процессы – это бич современной экономики. Есть исследование, согласно которому в США только 33% трудящихся вовлечены в работу, а мировой показатель еще ниже – 13%. То есть в мире 87% сотрудников, находясь на рабочем месте, думают вовсе не о работе. Для компаний это чревато не только потерей денег, но и увеличением дефектов качества, уровнем травматизма сотрудников. Как следствие – числа больничных листов, текучкой кадров, большим числом прогулов и так далее. 

 

Поэтому нашу задачу мы видим в том, чтобы помочь предприятиям повысить вовлеченность их сотрудников в производственные процессы за счет минимизации стрессовых факторов: медицинских и психологических проблем, финансовых и юридических вопросов, вопросов, связанных с вредными привычками и здоровым образом жизни. В этой сфере пересекаются два понятия: healthmanagement (с англ. – управление здоровьем) и well-being (с англ. – благополучие сотрудников), которые мы пытаемся объединить и создать уникальные по качеству и по набору услугу для России.

 

– То есть это отражается на строке расходов самого предприятия? 

 

– Конечно. Например, согласно исследованиям, потеря производительности на одного сотрудника из-за его плохого самочувствия на работе составляет 7,7%, если сотрудник не удовлетворен своей работой – на 6,92%, если сотрудник спит менее пяти часов в сутки – на 6,93% и так далее. Это направление, допустим, в США, Канаде, Великобритании десятилетия апробируется на многих госкорпорациях. Эффективность составляет до 6 долларов на каждый вложенный доллар. Отражается на росте производительности труда, снижении расходов на больничные, минимизации аварийных ситуаций... Затраты окупаются в течение нескольких лет, обычно – до пяти. 

 

Возьмем для примера глобальные корпорации, тот же Google. У них в офисных центрах – спортивные залы, неограниченное бесплатное питание для сотрудников, химчистки, бесплатный прокат велосипедов, детские сады для детей сотрудников и так далее. Компания Google понимает, что для эффективной работы сотрудников, их полного вовлечения в работу необходимо исключить их озабоченность бытовыми проблемами. Для компании выгодно и интересно создавать такие условия, такую экосистему для персонала. 

 

Еще приведу в пример результаты одного исследования: при остальных равных условиях (например, одинаковой зарплате) соискатель выберет компанию, где предоставляют бесплатный кофе. Незначительная, казалось бы, деталь, но она заставляет человека принять такое решение. А представьте, если вам предлагают работу на предприятии, где есть бесплатная консультация психолога, специалиста по ЗОЖ, терапевта широкого профиля, тренера и финансового консультанта. Еще и бесплатное питание. Выбор очевиден. Считаю, за этим будущее. Очень интересное направление. В разных странах развивается по-разному, и это понятие намного шире, чем просто «индустриальный кейтеринг». 

 

– Вы ссылаетесь на опыт западных стран и западные исследования. Означает ли это, в России направление не развито? 

 

– В России оно сегодня только развивается. На современных предприятиях уже внедряется, практикуется во многих крупным компаниях, но исследований, действительно, очень мало, и я надеюсь, что нам удастся стать первопроходцами и научно доказать взаимосвязь питания и вовлеченности сотрудников с показателями финансовой эффективности компаний. Пока мы только в начале пути. 

 

 

– Насколько сами компании готовы вкладывать инвестиции, чтобы создавать условия для сотрудников, повышая тем самым их эффективность? 

 

– Кто-то готов, кто-то уже вкладывает, к кому-то это понимание рано или поздно придет. В людей вкладываться необходимо, и в конце концов любой руководитель это понимает. Это прямая взаимосвязь не только с финансовыми показателями, а уже с конкурентными преимуществами компании. Если лучшие специалисты будут работать у конкурентов, предприятию, которому нечем привлечь хороших сотрудников, рано или поздно придется закрыться. 

 

– Вы свой проект продвигаете за территорией Кировской области? 

 

– Да – в Пермском крае, в Московской области, нацелены еще на ряд регионов.  Компания называется «Академия вкусных блюд». В ней есть подразделения. Сейчас, к примеру, по «Фабрике-кухне» готовится проект для изготовления блюд в едином центре. Идет формирование команды психологов, юристов, медицинских специалистов. Планируется комплекс услуг апробировать на одном из объектов Кировской области. А я со своей стороны в меру своих компетенций консультирую эти компании. 

 

– Можете раскрыть коммерческую составляющую – сколько средств уже затрачено? 

 

– Десятки миллионов рублей. 

 

– Каким видите бизнес, скажем, через 5-10 лет? 

 

– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Естественно, есть огромное желание – если проект окажется востребован – развивать свои компетенции в этой области и его масштабировать.

 

– Вы сейчас нацелены на коммерческие структуры. Есть ли планы тиражировать проект на социальные объекты? 

 

– Конечно. Там тоже необходимо развивать это направление.

 

– Не боитесь вступить в конфронтацию с игроками, уже занявшими эту нишу? 

 

– Слушайте, это здоровая конкуренция. Какая конфронтация? У кого больше компетенций, кто грамотнее управляет бизнесом, тот и выигрывает конкурентную борьбу. Конкуренция везде существует. Нет такой ниши в бизнесе, где бы ее не было, поэтому конкуренции не боимся. 

 

Уроки «Абсолюта» и бизнес-династия 

 

– Отслеживаете ли ситуацию с развитием бывшего агрохолдинга «Абсолют-АГРО», который по факту был вашим детищем? 

 

– Конечно, знаю, что там происходит. Отделение агрохолдинга, которое сейчас входит в АПХ «Дороничи», насколько мне известно, одно из лучших по показателям. В свое время мы в его развитие вложили огромное количество средств. Реализовали на территории социальную платформу: сотни семей обеспечили жильем, отремонтировали школы, детские сады, дорогу до Филиппово и Каринки, дома культуры, построили детские площадки. В социальную сферу вложили сотни миллионов. Это возвращаясь к вопросу – нужно ли создавать условия для сотрудников. Мое мнение – необходимо, потому что сотрудники создают добавочную стоимость любому предприятию, зарабатывают прибыль, которая позволяют бизнесу развиваться. Не создавая условий для сотрудников, думаю, любое предприятие не может думать об эффективном качественном развитии. 

 

– Многие из персонала агрохолдинга продолжают работать с вами? 

 

– Практически вся команда. Повторюсь: сегодня это предприятие создано не с нуля. Оно по факту существовало и на «Абсолюте», имеет давние 10-летние традиции. Оно никуда не делось, продолжает работать в более широком формате.

 

– Нет ли у вас обиды на руководство Сбербанка или лично господина Котлячкова за то, что не получилось в свое время реструктуризировать кредиты «Абсолюта», из-за чего по факту предприятие ушло в банкротство? 

 

– Один из моих жизненных принципов – любые сложности, с которыми ты сталкиваешься и в жизни, и в бизнесе, помогают развиваться и как человеку, и как предпринимателю. На жизненном пути человек делает массу ошибок, вопрос – адаптируешься ли ты к этому или нет, преодолеваешь их или зацикливаешься на них и останавливаешься. Бизнес – это череда решений, правильных и не очень. Без ошибок нет роста и концентрироваться на них бессмысленно. Понятно, что в ситуации с «Абсолютом» где-то можно было чуть-чуть поактивнее предпринять какие-то усилия, где-то договориться. Может, все бы сложилось иначе. Но я не живу прошлым. Это был интересный и хороший урок, в первую очередь, для меня. Считаю, надо смотреть вперед, развиваться. Нет обиды ни на кого-то и ни на что-то... Я вообще, если честно, никогда об этом не думал. 

 

– Ваше решение вернуться в бизнес было сложным или по факту вы из него и не уходили? 

 

– Из бизнеса уходил и де-юре, и де-факто. Занимался политической деятельностью. Я вообще стараюсь фокусироваться на чем-то одном, заниматься конкретным направлением с полной самоотдачей. А в бизнес... Я всегда, насколько могу себя объективно оценивать, был предпринимательского склада, поэтому мне совершенно не составляет труда окунуться обратно в эту среду. Как и политика, бизнес – это постоянная работа, постоянные факапы, потери, подъемы, вставание, заставление себя работать и так далее. Признаться, получаю от этого драйв. Огромный. 

 

– Дети помогают в бизнесе? 

 

– Старший отучился в хорошем высшем учебном заведении, владеет четырьмя языками, работает в одной из коммерческих структур, пытается развиваться в бизнесе. Двое младших пока учатся в школе. 

 

– Не возникало желание создать мощную бизнес-династию? 

 

– Я об этом тоже никогда не думал. Считаю, никогда не надо принуждать детей чем-то заниматься насильно, быть последователем или продолжателем твоего дела, ему это может быть совершенно неинтересно. Каждый человек уникален. Если ему интересно – он об этом скажет, придет и будет показывать результаты. Но заставлять, принуждать не буду. 

 

Беседовала Анастасия Белова 

a.a.belova@mail.ru