Николай Липатников
Хочется верить
«Прикоснувшись» к тому, кто вот уже третий срок правит Россией, Николай Липатников, президент Вятской торгово-промышленной палаты, пытается поверить в то, что все сказанное на встрече с доверенными лицами будет сначала услышано, а потом реализовано. При этом он не ждет «манны» из федерального центра, а пытается научить кировский бизнес показывать себя. Учеба эта, кстати, длится уже два десятилетия.
Уходя от зависимости
На прошлой неделе вы вернулись со встречи президента с доверенными лицами. Институт этот, как мы уже слышали, будет продолжать свое существование и дальше. Какую роль он должен выполнять? И о чем на этот раз был ваш диалог с Путиным?
– От Кировской области, насколько вы знаете, в институт доверенных лиц президента входят три человека: я, как руководитель предвыборного штаба, Надежда Гурьянова, директор библиотеки им. Герцена и Ольга Носкова, врач-диетолог. Когда у нас еще 29 февраля состоялась первая встреча, мы предложили, чтобы институт доверенных лиц работал не только тот короткий период, когда раздаются предвыборные обещания, а весь период президентского срока. Наше предложение тогда услышали, прошло время и оно реализовалось. Но когда нас пригласили, мы даже не сразу знали цели нашего приезда. Нам дали возможность пообщаться со всеми министрами, правда, площадки для дискуссий были разными, разбиты по определенным секциям: силовики, экономический блок, социальный блок. Все вопросы высказывались в серьезной форме, никаких заигрываний с властью не было, шел прямой разговор. К примеру, когда прозвучало очередное воззвание к тому, что надо уходить от сырьевой зависимости, встал один из членов нашей секции и сказал: «Сколько мы еще будем произносить общеизвестные вещи, мы все это знаем, это знает вся Россия, давайте говорить о том, что делается, что получается, а что – нет». Он прав. Когда лично я взялся за эту работу, я отдавал себе отчет в том, что спрос будет не только с президента России, но и с нас. Мы должны гарантировать, что все, что скажет президент во время предвыборной кампании или после, должно быть реализовано. Суть нашей работы в том, чтобы информация, которая сегодня необходима для корректировки проектов и решений правительства, приходила с мест. Доверенные лица – 550 человек – представляют сегодня все слои населения. Они по себе знают обо всех проблемах.
То есть вы рассчитываете на то, что этот институт просуществует ближайшие шесть лет и будет эффективным?
– Да нет, в сказки-то я давно не верю. Хотя верить хочется. А какая польза от этого института? Вы знаете, что бюрократизм на разных уровнях поглощает нашу страну. Чиновник только-только пришел в муниципальный орган, он еще молод, гвоздя в стенку не забил, а уже важничает. Конечно, нельзя всех грести под одну гребенку. Но бороться с этим можно. Я, к примеру, высказал свою позицию по единому госэкзамену. Она вот в чем заключается: человек, сдавший экзамен по гуманитарным дисциплинам, уже не может поступить в технический вуз. Мы часто повторяем слова «модернизация», «инновация», но как можно двигаться в этом направлении, не имея специалистов инженерного профиля? Кто сегодня уверен в том, что молодой выпускник школы точно знает, кем он будет?
В связи с этим вспоминается недавняя не для всех приятная новость: прошла проверка вузов, и многие из них были признаны неэффективными.
– Да, я в курсе. Но кто измерял степень эффективности вузов, кто участвовал в этом мониторинге? Я в силу обстоятельств являюсь сегодня членом комиссии Министерства образования по реформированию высшей школы. Но меня никто ни о чем не спрашивал, когда проводился этот мониторинг. Как можно закрыть наши вузы, откуда мы будем брать кадры? Поверьте, выпускник московского университета на кировское предприятие не поедет.
Что вам ответили на ваши претензии?
– Конечно, сказали, что тема требует серьезной доработки. Я тоже согласен с тем, что есть вопросы к работе многих вузов. К примеру, кто отслеживает трату бюджетных денег, кто узнает, сколько выпускников уходит работать по специальности? Государство платит за обучение, значит, оно и должно спрашивать с выпускников. Кроме того, всем известно, что сегодня есть целый ряд вузов и филиалов, где практически ничему не учат, а просто выдают дипломы. Мне удалось высказать все эти претензии, и я очень надеюсь, что все они уйдут в работу. А позже в своем послании к федеральному собранию президент озвучил многое из того, о чем говорили мы. И я понимаю, что часть из донесенного нами уже прорабатывается. Сегодня у России нет другого пути, как брать лучшее и применять у себя.
Когда состоится следующая встреча?
– Мы договорились о том, что наши встречи будут проходить как минимум два раза в год. Кроме того, мы надеемся, что на официальном президентском сайте появится специальный формат общения для нас. Вспомнил сейчас, что на нашей встрече с президентом прозвучала еще раз мысль о том, чтобы вернуть звание Героя труда. Да, может быть, это советский подход. Но согласитесь, что нужно формировать сегодня в обществе мнение о том, что человек труда должен заслуживать огромного уважения. И я не веду речь только о сантехниках, каменщиках, это и работники, если можно так выразиться, духовного труда: врач, учитель, воспитатель. В последнее время у нас произошли в этом вопросе определенные утраты. Везде в первую очередь ценится прибыль. А на высоких материях много не заработаешь. Поэтому сегодня в этом направлении должна быть жесткая последовательная государственная политика.
Ну а как, по-вашему, можно исправить это положение?
– Нужно начинать работать. Вот недавно я прочитал книгу Всеволода Овчинникова про Японию и Китай. Он пишет, что, к примеру, японский сварщик, победивший в соревновании и ставший лучшим в стране, считается национальным достоянием республики. Я уже давно повторяю на встречах с различными руководителями, что мы должны сделать акцент на развитие рабочего класса. Ни один директор ведь сам сегодня не пойдет к токарному станку и в канализационный колодец не полезет. И это надо понимать. Пройдет еще чуть-чуть и заработная плата рабочего превысит заработную плату менеджера, чья профессия сегодня так популярна. За хорошим рабочим скоро начнется охота в хорошем смысле слова, стоящие кадры будут переманивать. Потому что именно от них на самом деле зависит качество продукции, победа в конкуренции, успех бизнеса. Произойдет все это в течение пяти лет. Вот давайте с вами встретимся через пять лет…. А может, и раньше. Нужна взвешенная государственная политика, работа с молодежью.
Закон - не икона
В недавнем послании президента Федеральному собранию, о котором вы уже упомянули, было озвучено среди прочего, что «Россия должна стать крупнейшим в мире поставщиком продуктов питания», а «все российские регионы должными быть самостоятельными субъектами». Ничего особо нового из этого послания мы не услышали, все идеи повторяются. Или, по-вашему, прогресс все же есть?
– Конечно, есть что-то конкретно новое. Мы сами должны понимать, что послание подготовлено для нас, нужно его оценивать, анализировать, сравнивать, с чем-то соглашаться, с чем-то нет. На одном из правительственных заседаний мне как-то сказали: «Это же закон такой, Николай Михайлович». На что я ответил: «Никита Юрьевич, закон – это не икона, перед которой надо встать на колени и молиться». Если закон не работает в интересах экономики государства, его надо корректировать. Если у нас пожарный инспектор приходит в компанию и ничего другого не делает кроме того, что выписывает предписание и берет 150 тыс. рублей, это не закон. Это может привести к развалу бизнеса. Разве это правильный подход? У нас не отработана система контроля. Что, к примеру, мне не понравилось в словах Медведева в отношении Сердюкова: «Ну, вы знаете, - сказал он, при Сердюкове было принято немало эффективных мер». Но когда в управление по распределению жилфонда посадили 25-летних девчушек, у которых нет никакого опыта, какой эффект после этого может последовать? Это что за эксперименты над военными, над Россией?
И, что касается развития субъектов, сегодня после вступления в ВТО конкуренция начнется не только между российскими и зарубежными компаниями, конкуренция начнется между регионами. Я однажды слышал такое выражение: капитал идет туда, где ему нравится, а остается там, где с ним лучше обращаются. Может ли Россия сама себя накормить продовольствием. Может, если мы сами этого захотим. Вам нравятся поля, заросшие борщевиком? Но неужели и для решения этого вопроса в Кировскую область должен приехать Путин? Я приехал однажды в Унинский район, а у них нет ни одного кустика борщевика. Я спросил Полянцева (главу района — ред.): «Как вы этого добились?». «Работать надо, - ответил мне он». Это же поля, возделанные нашими предками. Они из года в год удобрялись органикой. Не химией! И есть сегодня хозяйства, которые успешно работают. Когда я рассказываю своим коллегам в Краснодарском крае, что у нас урожай пшеницы в Куменском районе более 50 центнеров с одного гектара, мне говорят, что этого быть не может. Многие критикуют холдинг «Дороничи». Но я однажды проехал по их полям - там все сделано, прибрано, возделано. Конечно, без государственной поддержки не обойтись. Нужны длинные деньги, максимальная работа по понижению кредитной ставки. Если в Америке ставка равна 0,8%, в Китае - 0,5%, а у нас 12%, а иногда и вообще 15-17%, то тут, конечно не до прогрессивного развития. Нужна жесткая тарифная политика. Это со стороны государства. Но запущенные земли Кировской области – это только наше личное дело. Никто ничего за нас не сделает.
Но на «Дороничи», я уверена, никто не обижается. Не в этом дело. Просто небольшие фермеры понимают, что им никогда такой крупной поддержки от государства не добиться. Получается, что одним – все, а другим – ничего.
– Нельзя всем сразу дать денег. Бывают неэффективные производители. Допустим, вы даете в долг соседу – вы должны быть уверены в том, что он вам вернет его? Если государство дает деньги налогоплательщикам, оно должно быть уверено в том, что они вернутся. Конечно, мы задавали Путину вопросы по коррупции в сельском хозяйстве, в частности, спрашивали, про дело «Росагролизинга», интересовались, не показательный ли это процесс. Он сказал, что «Росагролизинг» - это начало системной работы. Я хочу верить в это. Принцип же моей работы – делать все, что зависит от меня.
Вы недавно вернулись из Коми. Последнее время, насколько мне известно, у кировских производителей начались проблемы с всегда дружелюбной к нам республикой. Вы пытались наладить взаимоотношения?
– И по нашим публикациям, и по словам наших коллег из Коми, вятские производители теряют этот регион. Мне это не нравится, тем более, что эта территория стала для нас очень привлекательной. Уровень жизни в Коми всегда был выше, чем в Кировской области. А вот работали мы по сложившейся традиции: в советский период по поставкам продовольствия эта республика была прикреплена к Кировской области, поэтому некоторые наши предприятия жили по этой накатанной схеме, думая, что так будет всегда. Но все остальные ищут, куда реализовать продукцию. Да, у нас замечательные хозяйства, высокая урожайность, надои. Но вот крестьянин вырастил продукт, а продавать некому, и что делать. В школе нас учили, что проклятые капиталисты топили в море сахар, кофе, продукты в то время, когда народ не доедал, цены падали, а рынок был переполнен, экономики никакой. Пусть эти поступки были античеловечны, но они освобождали рынок, чтобы он работал дальше. Им было это выгодно. Вот и сегодня в Коми пришли поставщики из Йошкар-Олы, Чебоксар, Санкт-Петербурга, Костромы, Москвы. Произошло настоящее нашествие на Коми. Мы же сдаем позиции еще и потому, что около 100 тыс. населения вышло из республики, стало меньше потребителей. Можно бы составить конкуренцию, но наши предприятия работают по старинке. Они сами по себе замечательные и производят отличный продукт, но хорошую рекламу делают себе только от силы два-три кировских предприятия. Нам важно, чтобы на выставках, к примеру, специальный человек разъяснял, что за продукты представлены на стенде и из чего они. А наши производители нанимают продавцов из Коми, которые о нас ничего не знают, и те просто торгуют. А почему? Потому что у нас технологи – отдельно, маркетологи – отдельно. И самое главное, что и производители пока не понимают, что им нужна нестандартная реклама, чтобы они могли завоевать рынок.
Но в нашем регионе, к примеру, работает такая программа, как «Покупайте вятское». Или, по-вашему, она неэффективна?
– Я с большой настороженностью отношусь к таким программам, как «Покупайте вятское, нижегородское, пермское». Вы же помните, что Россия когда-то была поделена на удельные княжества со своими заборами, охраной. И знаете, совсем недавно сняли посты, которые стояли на границах между регионами. До этого, подъезжая к чьей-то границе, нужно было поставить машину и идти регистрироваться. В Европе, к примеру никаких границ даже между странами нет. Это я к тому, что нужно объединяться и покупать наше - российское.
Но и этого недостаточно, как я понимаю, для «борьбы», к примеру, с федеральными сетями?
– Мы уже год занимаемся этой работой. Я считаю, надо просто садиться за стол и договариваться. Но бороться с сетями сегодня – все равно, что бороться с тайфуном. Процесс их «нашествия» уже запущен, значит надо искать пути того, как сохранить наши предприятия. Один из методов мы уже обговаривали – создание магазинов шаговой доступности. Белорусь, к примеру, сегодня серьезно поддерживает сельское хозяйство и дотирует тех, кто осваивает запущенные земли. Разве мы не можем этого делать? А вступая в ВТО, мы открываем границы для других стран, закрывая их между собой. Я намерен в ближайшем будущем обратиться к своим коллегам из других регионов с тем, чтобы совместно проводить выставки, совместно продвигать российскую продукцию. Кто-то, помнится, высказал мысль о том, чтобы вообще закрыться: мол, есть у нас свекла и свекольный сок и не нужны нам ни бананы, ни апельсины. Это, конечно, глупо. Зачем лишать людей того, к чему они привыкли. Когда я был маленьким, не было ничего, и для меня самой большой сладостью была вяленая на печи свекла. Но сейчас-то зачем впадать в крайности. Я это к тому, что нужно отстаивать свое имя на рынке: должен быть маркетинг, взаимодействие науки, торговли и производства, а не афиши и лозунги. Того, что есть сегодня, пока недостаточно. Нужна хорошая рекламная политика.
Конкурентов не было
Самая злободневная общественно-политическая тема сегодня – создание нового института по защите интересов предпринимательства – омбудсмена. Я так понимаю, вы не сильно «за»?
– Как только я услышал идею об омбудсмене, тут же написал записку президенту ТПП России, выразив в ней свою позицию на этот счет. Я считаю, что торгово-промышленная палата по своему уставу и закону фактически выполняет все функции, за которые должен взяться уполномоченный по защите прав предпринимателей. Зачем создавать что-то новое и копировать нас, мне непонятно. Уже есть энтузиасты, которые обсуждают численность, финансирование нового института. Палата создавалась 20 лет, сейчас она работает по всем направлениям, у нас есть своя коллегия советников из бизнеса. Зачем создавать новую структуру, да еще и за казенный счет, которая якобы будет пытаться решить все. Есть опасения, что бюджетные деньги будут потрачены впустую. К примеру, откуда возьмутся кадры? Никто же не бросит свой бизнес ради общественной работы. Это значит, на новые должности посадят молодых мальчиков и девочек, у которых нет опыта и которые согласятся работать за небольшую бюджетную зарплату. Мне кажется, что акцент сегодня нужно делать на координацию деятельности тех общественных организаций по защите бизнеса, которые уже существуют. Но решение президента принято, и его надо выполнять.
Кстати, что касается защиты бизнеса. У многих мелких предпринимателей складывается впечатление, что вы защищаете только интересы «крупняков». К примеру, вы не поддерживали ларечников в их противостоянии с городской администрацией?
– Власть, я считаю, должна вести последовательную политику. Возможно, неправильно заключать договор с арендатором только на один год, но и на 25 лет тоже нельзя: городское пространство за это время может измениться. У бизнеса должна быть уверенность в завтрашнем дне. Но в вопросе ларьков, я считаю, на первое место сегодня вышла политизация, выразившаяся в самопиаре известного нам депутата. Давайте еще самосожжением займемся. В любом случае, все должно соответствовать нормам. Я задал однажды по этой проблеме неудобный вопрос: «Куда продавцы ходят в туалет». По санитарным нормам расстояние до санузла в торговой точке должно быть не менее 50 метров. Они же мне ответили, что их в магазин пускают. Они лукавят – ни в один магазин и близко ни одного постороннего не пустят. Там тоже свои санитарные нормы. Надо признаться в том, что ларьки были велением времени. Разве сегодня мы голодаем, чтобы покупать что-то в ларьках? Власть должна четко давать понять, чем обосновано это решение. Мы, конечно, отстаиваем нашу позицию по поводу того, чтобы не трогали «Роспечать». Но торговать пивом, презервативами в ларьках – это разве крайняя необходимость? Меняется формат городской торговли. Да, есть ларечки, в которых выполняются все санитарные требования, где торгуют кировские производители. Но есть места, где и повернуться продавцу негде, и покупать там что-то не очень хочется. Говорят что рабочие места пропадут. Но и это неправда. У нас на стройке не хватает рабочих рук, на заводах всегда проблемы с этим. Но люди просто не хотят туда идти. Наталья Осипова, директор КЦ «Вятский» сказала, к примеру, что всех к себе возьмет. Но они не хотят работать и в организованной торговле. Там же учет, контроль, левую бутылку водки не продашь.
А не видите ли вы в этом вопросе такой подоплеки, как борьба крупных торговых точек с мелкими?
– Нет, это фантазии тех, кто защищает ларьки. То, что они якобы потеряют 1,5 млрд рублей прибыли – тоже неправда. Никто из них никогда не отчитывался, никакую выручку никому не показывал. Вообще соответствуют ли условия работы в ларьке элементарным требованиям о труде? Многие говорят, что ларьки есть везде, в том числе и в Европе. Я был недавно в Чехии. Да там огромное количество ларьков, которые торгуют сувенирной продукцией, выпечкой и т.д. Но они работают цивилизованно. Конечно, с этой точки зрения власти бы не нужно вступать в открытый конфликт с бизнесом, можно предложить предпринимателям торговать не пивом, а чем-то другим. Вот еще один похожий пример. Недавно новый глава нашего УМВД Сергей Солодовников предложил закрыть все рюмочные. Быть может, это неплохо, но мы продумали, к чему это может привести? А если все, кто там пил, пойдет в подъезды? Есть такая поговорка: сначала лучше думать, чем делать, а потом думать.
Да, Солодовников жестко взялся за наш регион. Недавно он заявил о том, что не «позволит грабить Кировскую область», спровоцировав тем самым налоговые проверки на таких крупных предприятиях, как «Биохимзавод», НЛК.
– Я соглашусь с вами в том, что изначально всех подозревать – это не наш подход. Когда к бизнесу приходит сразу несколько проверок – и трудовая, и Роспотребнадзор, сразу возникает ощущение, что это чей-то заказ. И вообще в нашей стране сложилось так, что кто налоги платит, к тем чаще ходят. Не хочу ставить под сомнения проверки, которые инициирует Солодовников, но часто истинной причиной таких проверок может быть простая конкуренция. Информация часто уходит в разные стороны и может привести к рейдерскому захвату бизнеса. У Солодовникова, я уверен, есть желание навести порядок, личных целей он, конечно, не преследует. А то, что у нас сегодня ясно обозначились схемы вывода капитала, сформировались определенные оффшорные зоны, кому это понравится. Все идет к тому, что одни становятся богаче, а другие – беднее. И с этим надо что-то делать.
Недавно прошел очередной областной фестиваль «Зодчество». На нем был представлен и проект, который вы давно лоббируете – здание бизнес-центра на перекрестке Профсоюзной и Карла Маркса. В какой стадии сейчас этот проект?
– Заканчивается согласование. Конечно, пока неясно, удастся ли в полной мере реализовать все задуманное, какие-то элементы придется менять. Но я уверен, что надо добиваться, чтобы палата отвечала своему призванию и находилась в одном месте. Сегодня же мы расположены на пяти площадках. Кроме нас там будут располагаться финансовые структуры, торговые точки, гостиницы, офисы.
Вас недавно переизбрали на очередную пятилетку президентом ВТПП. Конкурентов не было?
– Я думал. Ожидал. Это же обычно считается показателем демократии, когда много конкурентов. Но я работаю здесь двадцать лет. Палата создана практически с ноля. Я пережил сложные годы. Самое первое время сидел вообще без зарплаты. Денег хватало только на то, чтобы заплатить налоги. А сейчас у нас есть все. Я был готов, что кто-то заявится. Но вот какая история вспоминается мне. Проходили выборы директора завода и люди проголосовали за самого им удобного начальника отдела труда, который обещал повышенную зарплату. Но когда он стал руководить предприятием, оно оказалось в предбанкротном состоянии. Оно покатилось. А в гражданскую войну, как говорят, 16-летних юношей выбирали командирами полка. Этого не может быть. Мне кажется, все это сказки для маленьких детей. Любому учреждению нужен опытный руководитель. Вы знаете, я всегда подвожу итоги того, что сделано за каждый день. У меня даже четверостишие есть на эту тему. «Листая календарь, листаем жизнь: и каждый день, и каждый миг, он наш. Его не перепишешь в черновик, и на хранение в банке не отдашь».
Досье
Николай Михайлович Липатников, президент Вятской торгово-промышленной палаты
Дата и место рождения: 18 ноября 1947 года, д. Малышонки Котельничского района Кировской области.
Образование: Кировский политехнический институт, академия общественных наук при ЦК КПСС, кандидат экономических наук, член-корреспондент РАЕН.
Семейное положение: женат, есть дочь.
Карьера:
1972 -1973 – преподаватель Кировского политехнического института;
1973 – 1976 – командир областного студенческого отряда;
1976 -1984 – инструктор отдела строительства обкома КПСС, заместитель заведующего отделом ОК КПСС;
1985 – 1990 – второй секретарь горкома КПСС;
1990 – 1993 – председатель Кировского городского совета;
С 1993 – президент ВТПП.
Увлечения: стихи, фотография.
Любимая музыка: спокойная.
Смысл жизни: «Счастье – это когда тебя понимают» (из фильма «Доживем до понедельника»).
Беседовала Елена Окатьева
lena.okatieva@yandex.ru