Сбежать из Опарино
Что пугает молодежь в деревне и почему вся надежда только на Прохорова?
Молодежь боится деревни. В 2012 году двое выпускников медакадемии отказались вернуться на «отработку» в Опаринскую районную больницу, и даже возвратили по 24 тысячи рублей (каждый по 12 тыс.), которые район доплачивал к их стипендии в течение года интернатуры. Служебное жилье и «подъемные» аргументом в пользу работы в «деревне» не стали. Корреспондент газеты «Бизнес Новости» попыталась разобраться в проблеме нехватки специалистов-медиков на селе и неожиданно вышла на след бизнеса.
Не доехали
- Жизнь стала в последние годы... бегом, все бегом. Ничего не успеваем... - главврач Опаринской районной больницы Сергей Волдас, человек подтянутый, усатый, с чуть заметной сединой на висках, суетится с чаем и предлагает мне отведать «опаринскую стряпню». Вместо скатерти подкладывает листок бумаги. - Бумаги... нас так одолели бумаги! Утром приходит вот такая стопка! … Так какова цель вашего визита?
- Пытаюсь понять, что происходит с нашей молодежью, отчего выпускники-медики отказываются от жилья и миллионов, готовы даже деньги платить, лишь бы только не ехать в село. Ну и хотела посмотреть, насколько у вас тут все...
- Запущено? - Волдас поднимает на меня глаза. - Ну так вот, в прошлом году до нас не доехали два молодых специалиста - врач-педиатр и врач-терапевт. Мы заключили с ними договор на прохождение интернатуры (оплачивает ее государство), и они обязаны были отработать у нас не менее трех лет. Врач-терапевт собиралась приехать еще и с молодым человеком (с ним мы тоже заключили договор), в итоге они поженились, но до Опарино так и не доехали. Врач-педиатр к работе приступила, проработала ровно три месяца и уехала в Коми. Многие уезжают в Коми, в Нижний Новгород (Ред. - в Нижегородской области в придачу к «подъемным» и служебному жилью молодым врачам дают еще и автомобиль), либо остаются в Кирове.
- А кто-то вообще приезжает обратно?
- Единицы. В прошлом году вернулась врач-невролог, вышла здесь замуж и ушла в декрет. Года полтора отработала врач-терапевт Новоселова, но уехала из области. В сухом остатке — никого. Молодых врачей в районном центре ждут две пустующие благоустроенные квартиры (однокомнатная и двухкомнатная) с печным отоплением и «подъемные» от 50 до 300 тысяч. А если врач поедет в соседнюю Маромицу, или, например, в некогда гремевший на всю область рабочий поселок Заря, то получит сразу миллион рублей подъемных.
«На миллион-то можно и квартиру в Кирове купить, три года отработать, набраться опыта и приехать обратно уже в свое жилье» - рассуждали, отправляя меня в Опарино, коллеги-журналисты, которым явно не светит быть врачами. А врачи не едут. Ни за опытом, ни за миллионами, ни за жильем. Только в одном Опаринском районе не хватает 6-7 врачей. «Нынче мы ждем акушера-гинеколога, рентгенолога и анестезиолога. Они учатся. У нас с ними есть договоры. Но приедут ли они, мы не знаем до последнего дня», - говорит Волдас. И такая ситуация повсеместна.
Не то, чтобы совсем никто не ехал на периферию. По данным департамента здравоохранения в 2012 году на работу в районы прибыло 112 врачей, в том числе в сельскую местность - 41 врач. Однако раздел «вакансии» на сайте департамента даже не думает сокращаться в размерах. В районах сегодня ждут более 200 врачей всех мастей и направлений. Уровень обеспеченности врачами ровно в два раза ниже общероссийского расчетного показателя (см. диаграмму). При этом 19,2% медицинских работников — пенсионного возраста.
Люди сейчас уйдут на пенсию, а за ними зияет провал. Кадров нет. Мы всех растеряли. - комментирует эту ситуацию депутат Гордумы Екатерина Тарловская. - Парадокс: во многих больницах сделаны ремонты, куплено оборудование, а работать на нем некому. Мы пожинаем плоды предыдущей политики. Что делать? Локти кусать.
Про деньги
- Может быть, зарплаты у вас небольшие? - спрашиваю главврача Опаринской ЦРБ.
- Да вот я сейчас вам ведомости покажу, - Волдас перерывает кипу бумаг на своем столе. - Терапевт - средняя зарплата 46 200, невролог — 25 тысяч, хирург — 43 тысячи, стоматолог — 22 тысячи... Но надо понимать, что тут и дежурства, и совместительство, и районный коэффициент, и срочные вызовА (Ред. - медики ставят ударение в этом слове исключительно на последний слог). А вообще ставка молодого врача с этого года везде одинаковая — 6 тысяч рублей.
То есть на приличную зарплату надо «пахать», не игнорируя ночные, субботние дежурства и прочие дополнительные нагрузки.
- А как вы оцениваете такую нагрузку? Это и называется модернизация здравоохранения?
- Те реформы, которые проводятся, давно назревали, - говорит Волдас. - Здравоохранение впервые получило большие деньги на ремонт и оборудование. Уже в половине ФАПов у нас нынче будут созданы нормальные условия для работы, мы отремонтировали детское отделение, терапию (Ред. - Опаринская ЦРБ, кстати, выглядит поприличнее многих кировских больниц. Очередей тоже не замечено). Сложность в том, что если раньше мы жили более-менее спокойно, и могли скрупулезно заниматься своей работой, то сейчас каждый год все меняется — форма собственности, система оплаты труда. Раньше как было: нам выделяли деньги на год, и мы точно знали, какую сумму получим. Сейчас система такая: сколько приняли пациентов — столько и получили денег.
Многие потенциальные пациенты до Опарино просто не могут доехать: автобус ходит раз-два в неделю, да и то не везде. Из-за отсутствия специалистов больница тоже теряет посещения, а следовательно и деньги.
Потому что деревня
Так отчего же «отсутствуют» врачи? Не в условиях работы и не в деньгах дело, убеждаюсь, пробыв в Опаринской больнице чуть больше часа.
- Меня вот никакими подъемными в Опарино не заманишь, - подтверждает мой вывод знакомая девушка-фельдшер. -Я всю жизнь прожила в деревне и не хочу туда возвращаться. И все медсестры, с которыми я училась, остались в Кирове (устроиться, например, в «Скорую» не составляет никакого труда, там огромная нехватка кадров), из фельдшерОв в районы уехали только те, кто приезжал учиться уже в зрелом возрасте. Не едут в деревню только из-за того, что там - деревня.
И даже миллионные «подъемные» не в силах сделать «деревню» привлекательной для молодежи.
- У нас есть медпункты в 80 км от Опарино, там даже связи нет, а дорога бывает только зимой. И вот идите найдите туда работника, - задает мне задачку Волдас. И, пожалуй, в такой ситуации Волдасу не помешали бы способности Воланда.
Главврач долго рассказывает, что район в целом «отдаленный, неразвитый».
В 1982 году, когда я начинал работать, в районе проживало 19-20 тысяч, сейчас — 11 тысяч, молодежи нет, потому что здесь нет ни ПТУ, ни училищ, - говорит Волдас. - Сельское хозяйство развалено, лес уходит отсюда «кругляком», рабочие места сокращаются, а из-за повышения налогов закрылись десятки ИП. Дорога и та у нас совсем недавно появилась. Знаете, как мы в командировки ездили? Надеваешь здесь сапоги, идешь на поезд (поезд пол-второго ночи), оставляешь сапоги в камере хранения, надеваешь ботинки, едешь в Киров. С Кирова приехал — ботинки снял, надел сапоги, пошел в больницу. Это было, конечно, 10 лет назад, но все же... Хотелось бы, чтобы жило и здравствовало Опарино, но пока радужной перспективы никакой, конечно, нет. Район тихонько хиреет, как и многие другие.
Вернуть распределение
Жизнь здесь, впрочем, идет. Такая же жизнь, как и везде. На улицах снежно и чисто, в магазинах вполне людно, в администрации светло, просторно и зелено (оттого, что стены зеленые).
- Чем я могу завлечь молодежь в Опарино? - рассуждает глава района Леонид Ершов- Клуб у нас есть... Наверное, мы не построили дворцов спорта, наверное, хромает досуг. У нас один бар, и молодежи сходить некуда. Но ведь когда я приехал по распределению в Опарино (я сам из Уржумского района), здесь тоже не особо много было развлечений. Мы сами себе находили развлечение — охота, рыбалка. Нас тогда сюда приехало много — педработники, торговые работники, медработники. Все с разных мест, районов, регионов. Мы объединялись, общались. Одни несли одну культуру, другие — другую. Было интересно. Года два назад кто-то из первых лиц государства заявлял, что пока возвращение к обязательному распределению в планах не стоит. На мой взгляд, без этого мы здесь не справимся.
Система направлений от больниц, как показывает практика, абсолютно не работает. Ежегодно Опаринская ЦРБ дает целевые направления трем абитуриентам, рассчитывая, что отучившись, они вернутся. Но если поступление в академию по «целевому» назначению почти гарантировано, то возвращение на Родину — вовсе не обязательно. В департаменте здравоохранения признаются, что повлиять на ситуацию не могут, так как учатся студенты за счет федерального бюджета. Больницы — тем более бессильны. Может быть, именно поэтому Волдас тоже при любом удобном случае вспоминает старую добрую советскую систему распределения и отработок.
- Правильно или не правильно это было, нарушало права человека или нет, но это работало, - говорит он. - Как мы все здесь оказались? Я сам из Котельнича. И я не знал, что в Кировской области есть такой Опаринский район. И не думал — хорошо или плохо в Опарино. Мне просто сказали: поедешь. И все: чемодан в руку, срочно женился (одному страшно ехать) и поехал. 4 года отработал в Заре, потом в Опарино. За время отработки кто-то успевал жениться, завести детей, а с маленьким ребенком куда уедешь? Так люди и оставались. Да и время другое было, конечно.
- Не жалеете, что остались?
- А зачем о чем-то жалеть? Жалеть не надо.
При чем тут бизнес?
Жалеть не надо. Нужно устраивать в районах насыщенную интересную жизнь. Невозможно? Но так бывает, что и в маленьких городах вполне можно жить, и с досугом там все в порядке, и с культурой, и люди туда едут даже без обязательной отработки. Да, речь идет про Россию. Такие города в нашей стране видел художественный руководитель театра на спасской Борис Павлович.
- Есть маленький шахтерский городок Шарыпово в Красноярском крае. Меня пригласили туда ставить спектакль, - рассказывает Борис Дмитриевич. - Я провел там неделю летом, и еще 10 дней осенью и увидел, что там вполне можно жить. С Яранском он не идет ни в какое сравнение. В Красноярском крае есть профессиональные театры не только в маленьких городах, но и в поселках городского типа. Половина из них на чьи деньги существует?
Правильно, на деньги Михаила Прохорова. Там есть «прохоровские» гранты, фестивали, там есть жизнь. В Кировской области ни в одном маленьком райцентре нет ни театра, ни кинотеатра. Честно говоря, это патологичная ситуация. Половина вятского края не охвачена интернетом. О каком перемещении молодого человека в отдаленные населенные пункты можно говорить? Ни разовыми акциями, ни персональными стипендиями, ни мотивирующими выплатами тут не поможешь. Пока в районах не появится культурная инфраструктура, молодые люди туда не поедут, потому что они хотят жить полной жизнью. А сейчас у них одна перспектива — бухать.
В Кировской области должна быть насыщенная, интересная жизнь, и это, по мнению Павловича, можно устроить. Надо только, чтобы появились «вменяемые бизнесмены», готовые взвалить на свои плечи культурную политику. Есть ли другие способы вдохнуть жизнь в село, не прибегая к «принудиловке»? Никто из собеседников не смог мне их назвать. Государство пока явно не справляется с задачей, если, конечно, такая задача вообще перед ним стоит.
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com