По улице авто водили

Почему жители Вятки в начале XX века гуляли непременно по северной стороне улицы Московской? Зачем в городе свистели 8 дней подряд и куда пропал легендарный автомобиль Кузьмы Лаптева? Разные мелочи из повседневной жизни Вятки в своей книге «Моя жизнь» вспоминает уроженец Белой Холуницы Валериан Николаевич Шкляев. «Бизнес Новости» продолжают публиковать выдержки из воспоминаний Шкляева.

 

Продолжение. Начало в № 46-48

 

«Культурный» Кузя Лаптев

«Еще несколько воспоминаний периода учебы в Вятке.

Обычно мама давала перед отправлением в гимназию 2–3 копейки, на которые я покупал себе завтрак. Буфета не было, но ежедневно к большей перемене приходил со своим ящиком с булками и усаживался на нижней площадке лестницы всегда один и тот же пожилой дяденька. У него мы и покупали себе завтрак. За одну копейку можно было купить маленькую булочку или 2–3 сушки (баранки), за 3 копейки покупали вкусную сдобную слойку. Когда я учился в старших классах, в гимназии был открыт буфет, там можно было съесть котлетку, выпить стакан молока, кофе или чай.

 

Одно из ранних воспоминаний – о первом автомобиле в Вятке. Был в Вятке купчина и фабрикант, миллионер Кузьма Игнатьевич Лаптев, попросту – Кузя Лаптев, довольно молодой еще человек, очень здоровый, румяный, с красивой небольшой бородкой. Был он почти без образования, но очень любил «культуру», любил хорошо, необыкновенно шикарно одеваться, имел самых лучших лошадей, дорогие повозки и сани. Кучер у него был, точно бог, важности необыкновенной, сидит на козлах, как прямо-таки идол. Для внушительности под кафтан кучера подкладывали, видимо, целые подушки, зад кучера не уступал по мощности крупу большой лошади. Дом у Кузи был, хотя и деревянный, двухэтажный, но весь раскрашенный вьющимися растениями, немного в модном, декоративном стиле, славился Кузя еще и довольно буйным нравом, любил всякие выходки, любил пустить пыль в глаза. Говорят, его постоянно мучила назойливая мысль, что бы еще сделать, чтобы удивить людей, показать им свое богатство и «культурность».

 

И вот догадался он купить себе легковой автомобиль. Для Кузи это – пара пустяков. Купил. Привез его в Вятку. Надо показать, удивить. Шофер тоже был. Дело было среди зимы. Дороги в городе были укатаны. Будь это осенью или весной – было бы горе: дороги в городе плохие, мостовых не было, грязь, ухабы.

Помню, шел я днем по Московской улице. Слышу какой-то шум, что-то стрекочет. Вижу, навстречу идет автомобиль, открытый, в нем важно восседает Кузя Лаптев и гордо смотрит на прохожих. Прохожие, конечно, ахают, автомобиль – дело в Вятке невиданное. Непривычна была и быстрота движения автомобиля – в Вятке ездили только на извозчиках и своих лошадях со скоростью 6–7 верст в час, а тут по улице мчится автомобиль со скоростью чуть ли не в 20 верст.

 

Но не это главное. Главное в том, как реагировали на автомобиль лошади. Ведь на улицах всегда было достаточно лошадей. При виде удивительной «телеги» бедные вятские лошади от удивления, страха и огорчения (без лошади!!!) теряли самообладание, впадали в панику, ревели от страха и бросались в сторону, на тротуары, чтобы спастись от ужасного зверя, как, вероятно, им казалось.

 

Словом, Кузя своим выездом произвел полный разгром на улице. После этого Кузя появлялся на автомобиле на улицах еще несколько дней, а потом автомобиль точно исчез. Ходили о нем всякие слухи. Одни говорили – полиция запретила Кузе ездить на автомобиле. Другие утверждали, что автомобиль сломался, и никто в Вятке не может его исправить. Третьи думали, что Кузя сам отказался от попыток привить автомобиль на вятскую почву и поставил его на хранение в сарай или увез его куда-то из Вятки, может быть, продал.

Словом, это «культурное» мероприятие Кузи окончилось внезапно и бесславно. Только лет через 10–12 появились единичные автомобили в Вятке, и все постепенно к ним привыкли, в том числе и лошади».

 

Свечи-гиганты

В том же 1903 году, в январе, в Вятке была открыта первая электростанция, на углу улиц Спасской (Дрелевского) и Владимирской (К. Маркса). Была она очень слабая, точно не помню ее мощность, не больше 2 тыс. киловатт. Станция давала ток для освещения важнейших учреждений и центральных улиц. На улицах были установлены фонари с лампами Нернста. В определенный час, как стемнеет, в лампах загорались слабые красные огоньки – это начинали раскаливаться керамические пластинки ламп. Раскаливание это длилось 1–2 минуты. Достаточно раскалившись, лампы вдруг вспахивали ярким, ровным светом. В частных квартирах первые годы электрического света совсем не было, может быть, кроме квартир высшего начальства. Использовались керосиновые лампы разных видов и размеров, от крошечных «коптилок» до мощных керосино-калильных ламп... Освещались также свечами, для которых были специальные подсвечники. Широко применялись свечи в церквах – тут они были основным источником света. Церковные свечи были разнообразны по размерам – от маленьких копеечных свечек толщиной чуть больше спички, до огромных позолоченных свечей-гигантов весом в 2–3 килограмма. Приходящие в церковь в некоторые праздники покупали себе свечи... Каждый старался купить потолще: «Пусть люди видят, что я богатый». Иногда по вечерам, по окончании церковной службы, возвращались в темноте домой с зажженными свечами. Это было почти спортом, соревнованием – кто донесет до дому свою свечку зажженной, не дав ветру задуть ее...»

 

Гуляния по Московской

«После обеда и до наступления темноты в холодное время года молодежь гуляла, обычно по Московской (Коммуны) улице, от угла Николаевской (Ленина) до Театральной площади. Кстати, Театральная площадь была гораздо, в два-три раза, меньше современной, посреди нее стояло жалкое деревянное здание театра постройки 1877 года, а перед ним был маленький, совершенно запущенный сквер. За театром стояла каланча – сооружение постройки, помнится, XVII века, и на нем вышка, на которой постоянно дежурил пожарный, обозревая северную часть города. В южной части города, на высоком ее месте, тоже была каланча...

 

Гуляние по Московской заключалось в хождении взад и вперед непременно по северной стороне улицы. Она была переполнена народом, тогда как южная пустовала. Объяснялось это просто: при раздвоении «гулянья» на обе стороны улицы вдвое уменьшались шансы встретить вплотную тех людей, ради которых человек выходил на гулянье. Гуляли компаниями, толкались, болтали, смеялись, знакомились. Это было естественным проявлением стремления людей к людскому обществу...

В теплое время года гуляли в Александровском саду, на высоком берегу Вятки. Сад существует и сейчас в благоустроенном и украшенном виде. В те времена сад был довольно запущен, но все равно прекрасен. Сад этот старый, существует, по-видимому, лет около 200, в то время лет на 55 моложе. Росли в нем огромные деревья, зелень была густая. С горы открывался захватывающий вид на реку Вятку и заречные дали вёрст на 25–30. Гуляли в саду и по аллее, шедшей вдоль откоса к реке, и по внутренним аллеям сада.

 

В саду было летнее здание городского клуба, где иногда устраивались танцевальные вечера, в том числе и «детские». Было в саду и летнее здание кино. Кино появилось в Вятке, как постоянное предприятие, около 1905 года. В городе были построены деревянные здания для показа кино («Прогресс», «Колизей»). Тогда же одно было построено в саду...

В театре представления давались с осени и до начала лета. Почти каждый год были новые театральные труппы (как тогда говорили). Во главе трупп стояли предприниматели-антрепренеры, проще – обычные мелкие капиталисты, часто не имеющие никакого понятия о театральном искусстве. Антрепренер нанимал режиссера, артистов, суфлеров. Существовали рынки актеров в определенных городах, куда перед началом сезона съезжались свободные (безработные в данное время) артисты, приезжали антрепренеры и комплектовали себе труппы на определенный срок и в такой-то город. Иногда гастролировали в труппах известные артисты. Однако что-то не помню, чтобы в Вятку приезжали первоклассные артисты, которых на Руси всегда было немало.

 

Я ходил в театр довольно редко. Давались только драмы, комедии и водевили (устаревшее сейчас слово). Оперы не было. Устраивались, но редко, в театре и концерты, иногда с участием замечательных музыкантов...

Цирк приезжал в Вятку очень редко, только летом, специального здания цирка не было.

...Необыкновенно красочное зрелище представляла собой Свистунья, устраивавшаяся недели через 3 или 4 после Пасхи, в самом начале лета. Существовала Свистунья в Вятке до революции не одну сотню лет. Это было всенародное гулянье на площади перед Александровским садом, на месте нынешнего стадиона «Динамо». Приезжали мелкие торговцы со всякой всячиной – привозили много сластей, сушеных и моченых фруктов, массу игрушек всех видов, квасу, тканей и т. д. Особым спросом пользовались, всякого рода дудки, свистушки, верещалки – все, что способно издавать свист, гудки и всякие звуки, возможно более громкие, оглушительные, резкие. Главенствовало на Свистунье правило: чем громче и звонче, тем лучше... Большим спросом пользовались изделия дымковских мастеров... Это шумное празднество проводилось в течение восьми дней  – начиналось и заканчивалось в воскресенье».

 

«Пароходные» войны

«Много интересного дали нам пароходные поездки по Каме. В 1903, 1904 и 1905 годах, возвращаясь от брата Володи в Вятку, мы ехали до Перми по Каме, а от Перми до Вятки – по железной дороге. По реке Вятке, как в начале лета, ехать было нельзя – после середины лета Вятка мелела, пароходы почти прекращали ходить по ней. Но Кама летнему обмелению не подвергалась. В то время на Каме было много пароходных частных предприятий, в том числе и для перевозки пассажиров.

 

Пароходы ходили часто, по несколько раз в день. Пароходства вели борьбу за пассажиров и за грузы. Такая конкуренция сбивала цены. До крупных монопольных объединений пароходовладельцев дело еще не дошло... Еще слабые сравнительно капиталисты не доверяли друг другу, не решались на объединение с другими предприятиями, боясь быть обманутыми и ограбленными ими. В этой борьбе между пароходствами дело доходило до курьезов. Так, например, на крупных пристанях... среди ожидавших рыскали агенты пароходчиков и уговаривали ехать на их пароходе, сбивая цену по сравнению с ценами других пароходств. Однажды, как утверждали, дело дошло до того, что один пароходчик повез пассажиров бесплатно и, кроме того, каждому пассажиру давал булку. Насколько я наблюдал это на Каме в течение трех лет подряд, я думаю, что так могло быть...

Пермь произвела на нас огромное впечатление – кроме Вятки и Слободского, мы других городов еще не видали. А была Пермь значительно больше, благоустроеннее Вятки.

 

Продолжение следует...

 

Подготовила Мария Петухова

petuhova.mv@gmail.com

По материалам А. А. Маркова, herzenlib.ru Фото: tornado-84.livejournal.com/189340.html