Наталья Фирсова

Вятская легенда

Это бизнес лишь на бумаге. На деле это любовь к лошадям и жизнь с ними. Подъем в шесть утра без праздников, выходных и отпусков. Все потому, что кто-то должен это делать. И этот человек – Наталья Фирсова, которая уже больше 15 лет является владелицей постойной фермы и организатором спортивной школы и которая возрождает вятскую породу лошади.

Генное программирование

Наталья, я знаю, что такая любовь к животным у вас из детства. Расскажите о ней.
– Да, в детстве мне часто снился сон о том, как я еду на лошади, а рядом бегут борзые. Моя мама — музыкант, у нас в доме никогда не было животных и мне не было понятно, почему они появляются в моих снах. Но тяга к ним была всегда, и я пошла заниматься на ипподром. Там я в первый раз увидела борзую и привела ее домой. Мама была в шоке. Но мы оставили животное, пока его не забрал хозяин. Однажды мы поехали навестить на Украине наших родственников. Там выяснилось, что мой прадед, оказывается, когда был помещиком, владел огромным конным заводом. Я поняла, что произошло своеобразное генное программирование — мои предки будто посылали мне сигналы. Я закончила ветеринарный факультет. Но выяснилось, что практикующим врачом мне быть неинтересно. Я хотела стать фермером, ухаживать за животными. Я понимала, насколько это дорого, поэтому решила получить второе высшее образование — управленческое. Для того, чтобы заработать на первую лошадь, я занималась разными видами бизнеса: сначала  торговала мехами, потом мы с подругами открыли собственное кожевенное производство (сейчас одна из них до сих пор его развивает). Я же потом начала торговать черным металлом и смогла заработать на свое первое хозяйство. Это был коттедж в Дороничах. Я поставила конюшню, курятник, развела скотину. Это было в 2002 году. Все это мы делали с дочкой. Она - мой соратник. Когда я купила свою первую лошадь, я поняла, что работать теперь мне некогда: ей нужно уделять целый день. Тогда мы решили построить постойную конюшню, на которой мои друзья и знакомые могли бы оставлять своих лошадей, чтобы я за ними ухаживала. Я с удовольствием оставила работу в городе и стала воплощать свою мечту.

Что сейчас представляет собой ваше хозяйство?
– Теперь у меня ферма-пансион. Люди покупают себе лошадей и платят за то, чтобы они жили у нас. Моя работа — ухаживать за ними. Кроме того, у нас на постое находятся и государственные лошади – по проекту «Вятская лошадка». Этим нам предложил заняться губернатор Никита Белых, и мы согласились. Вятскую породу лошадей выводят в Афанасьевском районе на заводе в Гордино. Но там они дикие, не адаптированные к людям. Мы же решили для сохранения породы использовать их в детском спорте.
Было специально отловлено 10 голов и их разделили между двумя фермами: часть – поехала к нам, другая часть – в Белую Холуницу. Оказалось, что все наши кобылы беременны. Места для всех в Дороничах не хватило бы, поэтому мы решили расширяться и нашли эту заброшенную деревню Черноземы возле Федяковского кладбища. Она была ликвидирована более 30 лет назад, здесь бурьян вырос выше головы. Но нам здесь очень понравилось. К тому же ферме с лошадьми сложно соседствовать с населенными пунктами. У каждого из жителей есть свое мнение и большинству почему-то наши животные не нравятся. В Дороничах развивалась непонятная агрессия в отношении детей. Людям не было понятно, что они занимались конным спортом. Здесь у нас просторно: и лошадям комфортно, и нам есть куда расширяться.

Что касается вятской породы лошадей, то я, на самом деле, узнала о ней совсем недавно. Нигде до этого: ни в школе, ни в университете - нам не рассказывали о них. А это, оказывается, уникальная порода.
– Да, это то наследие, которое нужно обязательно сохранять. Эта порода никак не изменялась на протяжении 500 лет. Она приспособлена к выживанию в очень суровых условиях: она может доставать корма из-под снега, жеребиться прямо в мороз. У них до сих пор сохранился ремень по спине, вороново крыло, на зиму они покрываются подшерстком, которого у других животных нет. К нам  приезжали специалисты из британского центра, чтобы исследовать, насколько сохранились признаки данной породы. Когда они взяли образцы их шерсти, то выяснилось, что у нее даже кончики голубого цвета остались неизменны, как в старых описаниях. Вятская порода была оценена Иваном Грозным: только наши лошади могли пробежать длинное расстояние до ямских пунктов. Кроме того, есть легенда, что Наполеон воевал именно на лошади этой породы.

Сейчас у вас на этих лошадях тренируются дети?
– С 2008 года мы работаем с ВятСДЮСШОР. На нашей базе находится крупное бесплатное отделение по подготовке детской и юношеской команды. У нас 9 голов государственных лошадей и больше 30 спортсменов. Кроме того, мы предоставляем нашим детям еще и частных лошадей, чтобы они могли прогрессировать. Основное наше дело – школа на вятских лошадях. В этом вопросе мы достигли больших успехов.

Как организована ваша школа?
– У нас хороший тренер с академическим московским образованием. Он готовит детей по выездке, конкуру и спортивному туризму (на средствах передвижения «кони»). Мы сами создали много авторских турниров, которые сейчас находятся в ведомстве кирово-чепецкой администрации — она нам очень помогает. «Конемания», например, проходит уже шестой год подряд.
В нашу школу привозят детей из Радужного, Кирова. Частота их пребывания у нас зависит от того, каких успехов планирует достичь ребенок и его родители. В основном – по выходным. Летом мы устраиваем детский лагерь.
Кроме того, ежегодно мы проводим фестиваль «Достояние Вятки», который вышел у нас на федеральный уровень. Мы очень хотим, чтобы наших вятских лошадей больше разводили. Хорошо уже то, что как только мы начали демонстрировать нашу породу, цены на нее выросли почти в два раза. Если раньше «Вятка» стоила 35-50 тысяч рублей, то сейчас ее цена доходит до 100 тысяч рублей.

Насколько большая ваша ферма? Сколько у вас работников?
– У нас - семейный бизнес.  Мы с дочерью как два коневода ухаживаем за лошадьми: по 16 голов на каждую. Дочь еще и учится на бухгалтера – нам нужен специалист для работы с налоговой. Мой муж занимается строительством, технической частью, он — механик. Наш тренер Ирина Владимировна совмещает работу в школе и у нас. Еще есть девочка-волонтер, которая помогает объезжать молодняк. Сейчас в нашем хозяйстве две конюшни. Наверху в одной из них разные подсобные помещения, кухня и наша квартира.
Все это требует огромного количества времени – мы каждый день без выходных и отпусков встаем в шесть утра и падаем замертво в десять вечера, чтобы снова встать в шесть утра. Если какое-то животное заболело, мы не спим всю ночь. Такой ритм жизни не каждому под силу. Нанимать кого-либо для этой работы я не хочу, потому что мне нравится самой все делать.

Кризис на вас как-то сказался? Люди стали меньше покупать лошадей?
– Этот год был очень сложным: корма стали стоить очень дорого. Кроме того, лошади многим стали не по карману: люди продают животных или задерживают плату за постой. Многие просто забывают о том, что у них есть лошади и бросают их так же, как других домашних животных. И мы либо кормим их за свой счет, либо пытаемся продать. Но я считаю, что эту волну надо пережить. К счастью, я не первый год в бизнесе и никогда не занималась товарами первой необходимости. Мне не привыкать к тому, что бизнес развивается волнами.

Сколько требуется на содержание лошади?
– Они проедают колоссальные суммы средств. Примерно по 6 тысяч рублей в месяц. Кроме того, каждой из них нужны витамины, персональные тренеры, объездчики. С ними нужно гулять, тренироваться. А если лошадь заболеет, на нее требуется в 10 раз больше лекарств, чем на человека.
Что касается государственных лошадей, то по ним планку по содержанию мы поднять не можем – государство свои расходы не увеличит и их просто некому будет содержать. Так, мы получаем за них по шесть тысяч рублей за голову, тогда как за содержание частных лошадей берем 8-9 тысяч рублей в месяц.

Вам же это совершенно невыгодно.
– Да, но кто-то должен это делать, нельзя потерять породу. К счастью, подобные фанаты есть во всех регионах. На конференциях мы иногда встречаемся. Многие работают себе в убыток, но сохраняют редкие породы.  

Не первая необходимость

Много ли подобных постойных ферм в нашем регионе? В вашем деле большая конкуренция?
– Очень большая. Когда мы открывались, мы были первой постойной фермой, у нас была конно-спортивная школа, мы начали проводить первые соревнования на частной территории. Все это проходило очень сложно: нужно было доказывать проверяющим органам, что мы имеем право это делать. Следующим конезаводчикам было намного проще, уже не требовалось проходить такого большого количества комиссий. Сейчас в нашем регионе всего порядка 16 постойных ферм. Кроме того, практически в каждом районе области есть свои конюшни.

Вы сотрудничаете с министерством сельского хозяйства, претендуете ли на какие-то гранты?
– Нет, конезаводчикам никакой помощи от министерства не оказывается. И это правильно. Лошади – сегодня не первая необходимость. Министерство сельского хозяйства заинтересовано в том, чтобы накормить население своими продуктами, оно занимается развитием молочной отрасли. Когда наша страна выйдет из кризиса, тогда, возможно, и нам начнут уделять внимание.
Пока же мы справляемся, несмотря на то, что это очень сложно. Все налоги и коммунальные платежи мы платим как предприятие, а не как фермерское хозяйство. Это колоссальные для нас суммы. Кроме того, мы должны регулярно сдавать отчеты ветеринарным службам, делать прививки животным. Зато мы полностью работаем «в белую» – у меня есть все бумаги для любой службы.

В 2013 году был расформирован кировский ипподром. Для вас это большая потеря?
– Да, конечно, когда это произошло, без работы осталось очень много прекрасных специалистов: коневоды, ветврачи, тренеры. К счастью, к тому времени появилось много частных конюшен и они нашли там себе работу.
Государство, возможно, поступает правильно, когда избавляется от лишнего балласта. Ипподром был убыточен. Кроме того, когда московский ипподром пошел с молотка, Кремль решил его спасти и для пополнения его фонда было собрано имущество всех убыточных ипподромов, в том числе и кировского. Его, конечно, жалко, особенно старшему поколению, которое отдало этой структуре полжизни и не до сих пор не понимает, почему раньше и лошадей было много и никто не считал, сколько государственных средств они проедают.

В прошлом году Никита Белых заявил, что нужно построить новый ипподром в нашем регионе. По-вашему, он действительно необходим?
– Да, нам хотелось бы снова иметь ипподром. Но такое предприятие для бегов, скачек, испытания лошадей Кировской области, на самом деле не нужно. Прежде всего потому, что у нас неблагоприятный климат: невозможно держать лошадей в нормальной форме, когда зима длится полгода. Кроме того, у нас нет заводов-репродукторов, которые бы производили животных для скачек и бегов. Нет и базы, на которой можно было бы проводить крупные соревнования. То, чем занимаются частные клубы – это выездка и конкур – олимпийские спортивные дисциплины. Этого, мне кажется, для нашего региона более, чем достаточно. К тому же новый ипподром – это очень затратный проект, а спорт этот не настолько массовый, чтобы можно было надеяться на быструю окупаемость вложений.

А туристическую сферу вам удается развивать? То, что называется сегодня «деревенским туризмом»?
– Нет, нас постоянно зовут на разные городские совещания по теме туризма. Но я всегда объясняю, что мы занимаемся другим делом. У меня спортивные лошади, которые готовятся к стартам и мне некогда заботиться о туристах. Да, у нас гостят люди, но только те, которые приехали на соревнования. Мы можем принять семьи, познакомить их с лошадьми в выходной, но не более того. И в целом я не понимаю, как надо содержать лошадей, чтобы они катали людей, которые не умеют ездить. Я не хочу, чтобы мои животные были в таком состоянии, что им все равно, куда и кого везти. У нас есть специальные площадки, тренер, который дает академическое образование. Полевая езда — это экстремальный вид спорта.  Вы должны быть уверенным всадником, чтобы вам можно было заниматься конным туризмом. Но потенциал у нас есть и в будущем мы хотели бы принимать и туристов.

Каким вы видите ваше предприятие через несколько лет?
– Мы еще только три года работаем на этом месте. Впереди у нас ремонт, строительство крытого манежа, мы выкупаем дополнительную землю для расширения. Планы грандиозные: мы хотели бы, чтобы у нас была своя кормовая база, чтобы мы сами отшивали одежду для конного спорта, планируем выкупить прилегающий к нашей территории лес и завести северных оленей. И, конечно, хотим, чтобы к нам приезжали гости: пообщаться с лошадьми, природой, отдохнуть.

После беседы Наталья провела нас в одну из конюшен и рассказала о том, как лошадь Виноградка «пыталась стащить с неба вертолет», потому что он летал над ее территорией, как получаются лошадиные имена (от слияния имени отца и матери) и о своем прекрасном увлечении: сочинении сказок на христианскую тематику. Мы пообещали, что приедем к ней на ферму еще раз, а может, и не один. Потому что несмотря на все заботы и проблемы – там, в этой заброшенной деревне люди создают настоящую сказку. Вятскую, народную. А в сказку всегда хочется верить.

Беседовала Елена Окатьева
Lena.okatieva@yandex.ru

Досье:
Наталья Фирсова, владелец фермерского хозяйства «Центаврион».
Дата рождения: 20 февраля 1972 год, Киров.
Образование: ВГСХА (факультет ветеринарной медицины), ИБП, факультет экономики и управления.
Карьера: с 1992 года – предпринимательская деятельность (торговля мехами, производство верхней одежды, торговля черным металлом);
С 2002 года – владелица фермерского хозяйства «Центаврион».

Опросник Марселя Пруста:
Качества, которые вы больше всего цените в людях? Доброта, ум, интеллигентность.
Что бы вы сказали, окажись вы перед богом? Попросила бы прощения.
Способность, которой вы хотели бы обладать? Сдерживать свои эмоции.
Ваш девиз? Я никогда не сдаюсь.