Все для центра

- Начну я с общих вещей, очень простых, про которые вам никто в школе не рассказывал, потому что в школе до сих пор преподается советская экономическая география, - Наталья Васильевна начинает свою лекцию с азов, как для студентов-первокурсников. - Эта новая, современная экономическая география объясняет, как и почему развивается пространство. И почему для одних жемчуг мелкий, а для других щи постные. Пространство вообще никогда равномерно не развивается, потому что есть факторы, которые либо двигают, либо тормозят развитие. Эти факторы в последние 20 лет принято раскладывать на две кучки. Первая кучка - это то, что у вас от бога и других лиц непонятного происхождения. Это либо ресурсы, которые под ногами, либо выгодное географическое положение. Есть факторы, которые созданы людьми. Для того чтобы пространство развивалось, люди инвестируют, вкладывают свою энергетику, ресурсы, жизнь, время, силы, и тогда рождается агломерационный эффект. Большие города концентрируют человеческий капитал. Но есть и второй эффект, который мы все страшно недооцениваем, потому что мы страна вертикально ориентированная - это эффект разнообразия. Чем более разнообразных концентрированных точек человеческой жизни, тем больше шансов на инновацию. Без разнообразия - нет развития. Города - это точки концентрации человеческого капитала и места концентрации разнообразия.

 

Второе — это человеческий капитал сам по себе, который создан обществом, семьями: как мы учим, как лечим и воспитываем детей, то и получаем.

Третий очень важный фактор - это институты. Это нормы и правила, по которым мы живем.

И последняя добавка к западному подходу пространственного развития - это, конечно, инфраструктура, потому что в России без инфраструктуры - никуда.

Вторая “фишка”, которую надо очень четко понимать, это то, как устроено пространство и как оно развивается. В нормальных последних моделях это описывается очень простой центр-периферийной моделью. Центроспособность стягивает на себя ресурсы всех видов: финансовые, человеческие и все прочие и повышает возможность создания инноваций. А созданные инновации, если нормально работает механизм их передачи, перемещаются дальше на периферию и подтягивают ее за собой.

 

То есть Москва не пухнет и жиреет сама по себе, а коммуницирует с регионами, работает с ними по развитию. Могут ли возникнуть другие центры? Да, могут. История человечества это знает. Они возникают, как правило, в полупериферийных зонах, живых, подвижных. Когда меняется конфигурация факторов. Это могут быть технологии, может быть все, что угодно. Вдруг пальму первенства перетягивает другой центр. Как в свое время Англия перетянула инициативу у Нидерландов. Как после этого Штаты перетянули ее у Англии и так далее. Проблема России состоит в том, что мы - страна с чудовищным центропериферийным неравенством, потому что долгое время, особенно в постсоветский период вся передача знаний, ресурсов, ценностей из центров на периферию шла очень медленно. И это наше клеймо. Более того, все то же воспроизводится и на периферийных территориях самих регионов. Там всегда есть свой центр, который стягивает на себя ресурсы, и есть все прочие, куда инновации приходят позже. Посмотрите на Архангельск, на Мурманск, на Киров - и вам все станет понятно. Российские региональные центры фактически живут в той же модели. Это не очень хорошо, но это данность. В этой стране мы продолжаем жить, но правильно понимать ее барьеры мы обязаны.

 

Вам всем много раз говорили, что мы живем в страшно неравномерной стране, где есть богатые и бедные. Это не совсем правда. Есть несколько богатых регионов, в которых огромный подушевой валовой региональный продукт (ВРП). Это основные нефтегазовые добытчики плюс Москва. А в хвосте дюжина регионов, где все плохо, бедно и так продолжается полтора десятка лет. Но большая-то часть страны почти одинакова. И это означает, что у нас вязкое болото — полуразвит-полунет. Это тоже хотите - клеймо, хотите - проблема, но мы долго с этим будем жить. Это территории без явных конкурентных преимуществ. Основная часть населения России - 61% - живет в тех двух третях, где “стакан полупустой или полуполный”. Вы не понимаете, за что хвататься, чтоб тянуть. И есть 10-12%, которые живут в бедных регионах. И если вы думаете, что это республики Северного Кавказа, это не так. Во-первых, они не такие бедные, как показывает статистика. Во-вторых, в добавку еще Тыва, Алтай, Ивановская, Костромская области, и Киров недалеко ушел. И вся эта зона русских депрессивных областей и слаборазвитых республик обладает разным генезисом болячек, но результат похожий - очень замедленное развитие.

 

Теперь давайте посмотрим на еще одну нашу специфику, которую тоже очень важно понимать. Мы - страна, живущая на сырьевую ренту. И если вы хотите понять, как эта рента работает, вот вам картинка. Почти 60% всех собранных налогов дают 4 субъекта федерации — Ханты-Мансийск, Ямал, Москва и Петербург. Все оппозиционные структуры все время говорят о децентрализации, а вот тут все очень непросто. Потому что не Ямал и ханты создали это нефтегазовое изобилие. Его вся страна строила. Это рента, и ее действительно надо собирать. А Москва живет на столичную ренту. Ренту локализации всех штаб-квартир. И тут основной вопрос: собрать-то вы собрали, а дальше как вы ее распределяете? По уму ли, или под себя, или под любимчиков? И на что? На науку, образование или на очередную войнушку? Вот вопросы, которые надо задавать. И как вы эту ренту потом распределяете в помощь регионам?

 

О «дистрофиках» и «жирных котах»

Мы тут жили хорошо. Потому что объем денег, заработанных на высокой цене на нефть, был огромен. Как мы их перераспределяли? Мы этими деньгами залили кризис 2009 года. Скачок трансфертов бюджетам регионов составил с 19 до 27%. Но дальше федеральная власть начала убавлять эту ренту. И этот процесс сокращения ренты будет продолжаться. И, на мой взгляд, еще острее встает вопрос, как эта рента распределяется. Потому что когда денег много, можно залить всем - любимым побольше, остальным - по 5 копеек, но хватит всем. Когда рента сжимается, возникают вопросы, насколько эффективно она расходуется. С 2000 по 2013 год картина была стабильна. “Дистрофикам” как помогали на 70-90%, так и помогают. То есть политика выравнивания эффекта развития не дает. Они более самостоятельными не стали. Это означает, что перераспределительная политика в России не подтягивает слабых. И она очень нестабильна в разные экономические периоды. Когда денег много и проблемы остры - завались лопатой. Когда ситуация меняется, рубить косты, как говорят в бизнесе, начинают прежде всего со среднеразвитых и относительно развитых регионов. Не от «дистрофиков». Лопатка выравнивает более-менее одинаково. И это абсолютно развращающая политика.

 

В любой региональной политике есть два приоритета - выравнивающий и стимулирующий. Каждая страна ищет баланс в этих приоритетах: в какой мере выравнивать, в какой стимулировать. Стимулировать - это не значит добавлять богатеньким. Стимулировать - это значит снимать узду, дать развиваться, не отнимать так много. И если есть правильный баланс, то есть элемент поддержки слабых, и в то же время есть возможности развития регионов с конкурентными преимуществами. А тогда за счет более сильных и страна развивается быстрее. Это так называемая дилемма равенства и эффективности. В Российской Федерации мы изобрели дополнение, которое появилось еще при Борисе Ельцине, а сейчас достигло своих невиданных высот. Это политика геополитических приоритетов. И геополитические приоритеты в Российской Федерации таковы: если взять весь объем трансфертов по 2014 году, то 10% с лишним получили республики Северного Кавказа при населении 4% от российского. Почти 12% получил Дальний Восток при населении 4% от российского. И 7% при населении 1,5% получил Крым. Вот наши геополитические приоритеты.

 

Если говорить экономическим языком, стимулирующая политика наименее затратна. Вы узду снимаете, даете развиваться, не давите.

Выравнивающая политика затратна. Для нее нужно довольно много денег - либо вы растете, либо у вас есть могучая рента, которая у нас сейчас сжимается.

Вторая по затратности - это политика геополитических приоритетов. Вы вообще забили на развитие. Вам кажется, что вот тут сейчас границы кусок отщиплют, здесь мы недавно этот кусок получили, а здесь стреляют и как бы чего не вышло с ИГИЛ. И это к развитию вообще не имеет отношения.

 

Но сейчас мы вообще-то в кризисе. И этот кризис не похож ни на один из предыдущих кризисов. Потому что два предыдущих кризиса были глобальные, нас так стукнуло - упал-отжался, но это довольно быстро прошло. Этот новый кризис начался до всяких Крымов, до всяких Украин. Он стартовал в декабре 2012 года со стагнации, которая позже начала переходить в медленный спад. А Крым, санкции и особенно падение цен на нефть — этот процесс ускорили. И этот кризис, созданный нашими руками, будет долгим. Это кризис институциональной модели, когда на ренту уже нельзя больше расти, потому что она слишком неэффективно расходуется. Этот кризис непреодолим без ремонта институтов. Его преодолеть будет намного сложнее чем глобальный.

У этого нового кризиса три места большого ушиба. Первое и второе и третье - это все про деньги. Это деньги бюджетов, прежде всего бюджетов регионов, с которыми огромные проблемы. Это деньги инвестиционные - спад инвестиций идет третий год подряд. И третье - это деньги населения, что вы должны были почувствовать в 2015 году. При этом промышленный спад, очень медленный, начался только в феврале 2015 года. Хотя идет с хорошим ускорением. А с безработицей пока острых и жестких проблем нет почти нигде на территории страны. Потому что мы депопулируем. У нас на 800 тысяч в год начало сокращаться население трудоспособного возраста. У нас нет пока жесткого свала в промышленности. И за счет этого нет заметного роста безработицы.

 

Что у нас произошло в первую фазу кризиса — бюджетную? Указы Путина потребовали от регионов нечеловеческого напряжения в изыскании средств на повышение зарплаты бюджетников. 70% всех бюджетных расходов регионам пришлось нести самим. И только остальное добавил федеральный центр. Результат - трехкратный рост дефицита бюджетов. 77 регионов в дефиците в 2013 году, 75 регионов - в 2014-м. Когда у вас дефицит - деньги вы печатать не можете - вы не Центробанк — вы их занимаете. Кто самый ушлый и шустрый, идет в Минфин и выбивает бюджетные кредиты. Кто не такой ушлый и шустрый, идет в коммерческие банки и занимает под гораздо более высокий процент. На 1 апреля 2015 года у нас уже есть регионы, долги которых переплюнули собственные доходы. Поэтому бюджеты регионов в новый кризис, который уже начался, вступили в абсолютно разбалансированном состоянии. И это проблема, потому что бюджет - это главный инструмент управления. Если он у вас в отратительном состоянии, им управлять очень трудно. И сейчас 45% регионов находятся в зоне максимального риска. То есть у них одновременно и большой долг, и дефицит бюджета. А раз у вас очень большой долг, вы с чего будете его отдавать?

Рост доходов бюджетов замедлился и потому что остановился рост зарплаты, значит, не будет расти главный налог - НДФЛ. Кроме того, в федеральном бюджете на 2015 год заложено сокращение трансфертов на 15%. Три удара в одну лузу - это перебор. Поэтому ситуация с бюджетами в 2015 году будет довольно жесткой.

 

Резать по живому

Какова будет теперь реакция? 2015 год показал: подавляющее большинство регионов поняли, что больше уже так хорошо не получится, и началась рубка по-взрослому. Если все расходы худо-бедно выросли на 4%, то по ЖКХ — сократили расходы 39 регионов. А по нацэкономике - минус 32%. Это означает, что рубится все то, что называется словом инфраструктура. Меня больше всего волнует, как ведут себя регионы в отношении социалки, так как в среднем 62% всех консолидированных расходов бюджетов - это расходы на социальные цели: образование, здравоохранение, соцзащита, физкультура и т.д. Когда указы были введены, мы говорили: вы что делаете? Начнется в итоге убойное сокращение школ, больниц - потому что у регионов нет альтернативы. Зарплату ты должен повысить, поэтому работников должно быть меньше и учреждений меньше. И процесс пошел. Если в 2014-м году это было 7-8 регионов, то в 2015-м все началось по-взрослому. 26 регионов - рубка расходов на образование, 22 региона - на здравоохранение и 16 регионов - на соцполитику.

 

А почему именно соцзащита оказалась в таком щадящем режиме? Да потому что 22 региона Российской Федерации в сентябре избирают губернаторов. Кто же накануне выборов будет рубить те пособия, которые за два месяца до выборов надо поднять? Другое дело, что в сентябре пройдут выборы, а в октябре денег уже не будет.

Выходит, что белые и пушистые люди принимают неправильные экономические решения, которые всем нравятся - всем нравится, когда зарплата повышается. Только я вам забыла сказать, что рост зарплаты в экономике в два раза опережал рост производительности труда. Вы хотели чуда? Нате! Минус ФАПы, минус участковые больницы, сокращение функций районных больниц, сливание школ и далее по списку. Экономика не прощает. Это даже не глупость. Это называется, с одной стороны, политическая целесообразность. С другой стороны, популизм, который кушает население.

 

К чему готовиться и как понимать этот кризис? Как регионалист, говорю: мы до конца не понимаем географию этого кризиса. Мы четко понимаем, что у тех, кто старался в прошлый рост, кто был инвестиционно активен, возникла проблема - потолок платежеспособного спроса. Любая инициатива в России наказуема. Калуга - вниз, Калининград - вниз, сейчас пошел вниз Татарстан. Новые производства будут иметь проблемы, особенно автопром. Старые, менее конкурентоспособные отрасли - вот у Кирова было плохо, и будет так же, как и у Костромы. Но сейчас пока Киров пошел в рост, потому что оборонзаказ им очень помогает. Проблема только в одном: а сколько еще можно его наращивать в условиях секвестра федерального бюджета? Когда это безумие прекратится, когда секвестируется все кроме оборонки? Вот это я понять не могу.

 

Четко могу сказать, что Юг, пищевой, полуаграрный, точно пройдет этот кризис легче. И импортозамещение в пищевке - это не желание, а суровая необходимость. И рынок это отыграет. Хотя очень медленно и плохо. В марте, например, пищевая промышленность остановилась в росте, потому что для дальнейшего роста нужны инвестиции. А с этим проблема. А вот с сырьевиками пока неясно, хотя ситуация неплохая. Регионы обрабатывающей промышленности в основном хуже, рушатся регионы новой автомобилизации - спроса нет, а про ВПК - это вопрос того, сколько денег у федерального бюджета.

В любом случае все периферии его переживут легче. И вы знаете, как это делается: было 5 кур, сделаем 8, было 5 соток картошки, будет 10. Население в Российской Федерации исторически чемпион мира по выживанию в любых предложенных обстоятельствах. Будем выживать еще раз.

 

И последнее: как оценивать этот кризис и что делать? Этот кризис, в отличие от предыдущего, не столько про промышленность - он про деньги. И это вопрос нескольких лет. А вторая составляющая, которую все страшно недооценивают, в том числе бизнес, этот кризис бьет не столько по промышленным регионам, сколько по крупным городам, где концентрируется рыночная, сервисная экономика - страхование, турфирмы, банки, рекреация, развлечения, платное образование и прочее. Сервисная экономика сжимается, потому что с сокращением нефтегазовой ренты и доходов населения сжимается потребление. И весь бизнес, который строит свои прогнозы и будущее, должен это внятно понимать.

 

Как выруливать? Хороших и простых ответов нет, но надо стараться. Наиболее разумное решение - делать ставку на реальные конкурентные преимущества. Видеть их и стимулировать. Где есть ресурсы, пускать шире разный бизнес в ресурсы, создавая нормальные, прозрачные правила игры. Те же соглашения о разделе продукции были бы очень кстати, как и концессии. Только по правилам. Есть городское население с хорошим ресурсом - освобождать энергетику городского населения - вкладываться в образование, здравоохранение. Есть хорошая инфраструктура и удобное географическое положение, надо тащить туда инвестора. Эти преимущества неотменимы. Расчистите полянку, посмотрите трезвым глазом. Хватит петь про паровоз и вокруг врагов. И надо просто начинать работать ра-ци-о-наль-но. Все, спасибо!

 

Подготовил Олег Прохоренко

oleg.prokh@gmail.com

 

Досье

Наталья Васильевна Зубаревич — российский экономико-географ, доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.

Дата рождения: 7 июня 1954 г.

Образование и карьера:

В 1976 окончила кафедру экономической географии СССР географического факультета МГУ.

С 1977 года и по настоящее время работает на кафедре экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.

В 1998‑2004 годах — доцент, с 2005 года — профессор кафедры экономической и социальной географии России геофака МГУ, где читает курсы лекций «География непроизводственной сферы», «Современные проблемы регионального развития», «Новые направления социальной географии».

С 2003 года совмещает преподавательскую деятельность с работой директора региональной программы Независимого института социальной политики.