Борьба с «оранжевой» угрозой

Общественность считает закон об НКО ответом партии власти на действия оппозиции.

Олег Ткачев, директор центра поддержки некоммерческих организаций, член Общественной палаты Кировской области
Людмила Алексеева, председатель «Московской хельсинкской группы»
Михаил Плюснин, председатель вятской детской правозащитной организации «Вече», член Общественной палаты Кировской области
Андрей Лучинин, руководитель исполкома Кировского регионального отделения партии «Единая Россия»
Валерий Смирнов, гендиректор кировского кожевенного завода «Артэкс», депутат областного Заксобрания

Неожиданная реформа (а кем-то вполне ожидаемая) закона о некоммерческих организациях (НКО), несмотря на жаркое лето, не осталась незамеченной, подняв «на уши» из отпусков всю активную общественность. Руководители НКО не желают именовать себя иностранными агентами только из-за того, что получают деньги из-за рубежа и обвиняют партию власти в том, что они таким некрасивым способом пытаются бороться с оппозицией. Один из главных противников закона – Людмила Алексеева, пообещавшая даже включить его авторов в «список Магнитского», сегодня также за нашим круглым столом. Дискуссия получилась жаркой.

Защищая пространство

Людмила Алексеева:
– Это подлый закон для всего гражданского общества и принимается он подлым образом во время отпусков в спешном порядке. Депутаты делают вид, что обсуждали его с общественностью, хотя этого не было. Больше всего всех задевает тот факт, что теперь организации, которые существуют благодаря иностранным деньгам, должны назваться иностранными агентами. Мы получаем финансирование из-за рубежа по той причине, что нам не дождаться помощи в нашем государстве. Мы часто критикуем власть за то, что чиновники практически на каждом шагу нарушают конституцию. Отчасти из-за этого с нами не сотрудничает и крупный бизнес — он весь зависит от высшего руководства страны и понимает, что если поможет нам, то вскоре будет разорен. Это в лучшем случае. В худшем кто-то может сесть как Ходорковский.

Михаил Плюснин:
– Я тоже против таких поправок, поскольку они необоснованно ухудшают положение некоммерческих организаций. Сегодня за их деятельностью следят все контролирующие органы: Минюст, налоговая, ФСБ. Если контроль существует, то зачем делать что-то еще. Это бессмысленно. Закон принимают, чтобы поиздеваться?

Андрей Лучинин:
– Нет, я согласен с позицией моей партии: эти поправки назрели. Дело в том, что сегодня достаточно велико вмешательство в российские дела иностранных фондов, различных организаций нероссийского происхождения. Поэтому пришло время определиться с тем, как можно регламентировать эту работу. В конечном итоге никто же не запрещает эту сферу деятельности: она просто не отрегулирована, ею долгое время некому было заниматься. А так как гражданское общество у нас все более активно развивается, почему бы не регламентировать эту деятельность сейчас.

Валерий Смирнов:
– Закон-то принимают, но возникает вопрос: как в итоге им будут пользоваться. Сначала, если вы помните, в поправки были включены и церковные организации. Сейчас их нет. За некоторое время до этого признали, что торговля в церкви не является торговлей (люди не покупают там что-то, а жертвуют свои сбережения), потом решили, что, несмотря на финансирование из зарубежных источников, церковь не может называться иностранным агентом. Почему закон, если он принимается, действует не на всех?

Олег Ткачев:
– На самом деле, как мне кажется, «Единая Россия» внесла законопроект об иностранных агентах ровно для того, чтобы к сезону выборов защитить свое пространство от воздействия тех некоммерческих организаций, которые ей мешали, которые мониторили выборные процедуры в предыдущие сезоны. Даже разработчики законопроекта, я слышал, не отрицают, что федеральный закон написан под единственную некоммерческую организацию «Голос», которая финансируется из западных источников. На самом же деле принятые в первом чтении поправки наносят серьезный ущерб российскому некоммерческому сектору. Организатор любой благотворительной организации даже может не знать всех источников финансирования: эту цепочку порой очень сложно проследить. Кому станет лучше, если подобная организация станет называться иностранным агентом и в результате обеднеет?

Людмила Алексеева:
– В законе есть еще один важный пункт – влияние на общественное мнение. Моя организация – правозащитная, мы политикой не занимаемся, но это не значит, что мы не влияем на общественное мнение. Мы объясняем населению, как можно защитить свои права. Да и почему я, как рядовой гражданин, не могу влиять на общественное мнение. Имею право.

«Охота на ведьм»

Олег Ткачев:
– Этот закон направлен против всех тех, кто пытается как-то критиковать власть. Оппозиция выдвинула тезис про «партию жуликов и воров», партия власти в ответ назвала их иностранными агентами. Для политических электоральных игр – это самое простое решение – громко сказать, что есть «плохо», чтобы все услышали и поддержали. На осенних выборах все организации, структуры, партии, которые настроены против правящей партии, автоматом станут иностранными агентами. Потому сейчас этот закон и принимают так срочно: между первым и вторым чтением прошло всего четыре дня. Если какая-то организация начнет как-то протестовать, станет легче остудить ей пыл.

Людмила Алексеева:
– А я несколько раз слышала, что этот закон - асимметричный ответ нашего президента на «список Магнитского» (в него же таких «ворюг» включили). Я уже полвека права человека защищаю: еще при советской власти начала. Сейчас советская власть где? А я до сих пор работаю. Нынешней власти хочется, чтобы в стране не было независимых организаций, которые вынуждены существовать только на иностранные деньги. Хотят нас прихлопнуть. Но я верю, что гражданское общество у нас в стране проснулось, а любое действие рождает противодействие. Лет через 5-10 мы будем правовым государством, и я посмотрю на тех, кто сегодня защищает эту гадость.

Валерий Смирнов:
– Дело в том, что американское влияние на жизнь в нашей стране уже давно прослеживается, но только сейчас почему-то началась «охота на ведьм». Да, согласен, что закон принимается для того, чтобы стало невозможно функционировать неугодным власти организациям. Но все, даже не обязательно те, кто занимается политикой, но и те, кто ведет аналитическую или социальную работу, все туда попадут. Всех неугодных можно подвести под этот закон. Я, честно говоря, не вижу большой необходимости в принятии этого закона сегодня. Лучше бы обсудить еще раз, к примеру, положение нашей страны в связи с вступлением в ВТО.

Андрей Лучинин:
– Этот закон не является средством для «закручивания гаек», как многие себе представляют. Такова мировая практика. Так регулируются отношения во многих государствах: даже в тех же США подобные организации обладают статусом «агент иностранного влияния». И ничего страшного в этом нет. Если у кого-то этот статус вызывает психологическое отторжение, то это вопрос уже не к депутатам, а к психиатру. Ни о каком шпионаже речи не идет: просто появилась необходимость урегулировать эту деятельность.

Олег Ткачев:
– В гитлеровской германии тоже все начиналось с того, что евреям говорили: «вы наколите себе желтую звезду, объявите себя евреями и работайте дальше — вас же никто не трогает». А закончилось все, вы знаете,  чем. Язык современных законодателей таков — вы говорите, что нет в новом статусе ничего плохого, что это практически то же самое, что страховой агент, но в России всегда это словосочетание было синонимом слову шпион. Назвав этими ругательными словами все некоммерческие организации, вы вызовете агрессию населения к ним. Если этой сфере так необходим новый порядок, почему нельзя по-другому назваться?

Михаил Плюснин:
– Потому что идет борьба с «оранжевой угрозой». У нас настолько слабое государство, что каждая тысяча иностранных денег может привести к смене политического режима в стране.

Угроза «Магнитским»

Людмила Алексеева:
– Получается, что по этому закону моя уважаемая «Московская хельсинкская группа» должна стать иностранным агентом при том, что мы таковыми не являемся, а занимаемся только защитой прав российских граждан от российских властей. Я этого не хочу, это для нас позорно, и я не позволю повесить на нас такое клеймо. Я советовалась с юристами по поводу того, как этого можно избежать. Способ, судя по всему, единственный — отказаться от иностранных финансов. И я уже написала российскому президенту о том, что нам придется распустить пол организации. Моим сотрудникам надо кормить семьи, и, работая здесь дальше, они этого сделать не смогут. Мы попали в очень тяжелое положение. Я этот закон критикую, и я буду против него бороться. Мы будем существовать, видимо, на пожертвования наших граждан, но это не значит, что мы перестанем влиять на общественное мнение.

Михаил Плюснин:
– Мы, к примеру, за все годы нашей жизни никаких иностранных денег не получали, и существуем за счет чего придется: пожертвований, чьих-то доходов, заработков. И в целом в Кирове не так много организаций, которые получают иностранные деньги. Но считаю, что если у вас в штате есть грамотный бухгалтер, то сам факт того, что организация станет иностранным агентом, не так страшен. Любая коммерческая структура может получить необходимые деньги и передать их по договоренности любой некоммерческой организации. У нас же свободная экономика. А скрыть прямые поступления, конечно, не удастся. Если только некто не принесет и не положит их прямо в карман.

Олег Ткачев:
– Да, экономика у нас действительно свободная. Любому коммерческому обществу любая иностранная организация может сделать любой заказ, в том числе и по формированию общественного мнения. И это государством одобряется, поскольку вкладываются инвестиции, развивается бизнес. А почему надо так зажимать некоммерческие организации и делать их них рабов в общественном сознании?

Андрей Лучинин:
– Никто не из кого рабов не делает. Я так понимаю, вся загвоздка именно в самой формулировке «иностранный агент». Сама суть остальных поправок никем не оспаривается. Тогда пример: недавно проводилась реформа по переименованию сел и деревень — все очень нервно относились к тому, что многие из населенных пунктов стали называться поселениями. Шли дискуссии, особенно на той территории, где был Вятлаг: это слово вызывает естественные негативные ассоциации. Но сейчас все к нему привыкли. Гражданское общество у нас развивается и требует регламентации во всем. И это один из очередных шагов на пути к нему.

Людмила Алексеева:
– Это не те шаги и не те меры. Я уже говорила, что обращусь к сенаторам конгресса США, чтобы они добавили в «список Магнитского» шестерых авторов этого подлого закона. Последние, узнав это, конечно, испугались, поскольку воровать деньги все любят здесь, а прятать - за границей. На следующий день после моего выступления они заявили, что все «единороссы» объявляют себя авторами закона. Чтобы я не могла обратиться в конгресс. Но это мне не помешает. Они попадут в этот список. Уж за это можете быть спокойны, на это моего влияния на общественное мнение хватит. Поэтому пускай они едут к вам в Кировскую область на рыбалку — у вас прекрасные места.

Подготовила Елена Окатьева
Lena.okatieva@yandex.ru

Справка
Закон об НКО не будет распространяться на организации, созданные религиозными учреждениями и госкомпаниями. За это проголосовал профильный комитет Госдумы. Под закон по-прежнему подпадают некоммерческие организации, которые занимаются образовательной и просветительской деятельностью. Всего к существующему документу предложено около 100 поправок. Вступление закона в силу единороссы предложили отложить на осень.