Диплом только для избранных
Со следующего года сократится число бюджетных мест в вузах, а также вырастет плата за обучение
Круглый стол:
Валентин Пугач, ректор Вятского государственного университета;
Наталья Осипова, генеральный директор КЦ «Вятский»;
Владимир Зонов, заместитель генерального директора комбината «Искож»;
Екатерина Тарловская, депутат Кировской гордумы;
Наталья Булдакова, проректор по учебной и воспитательной работе ВСЭИ
Чтобы повысить уровень подготовки российских студентов, чиновники собираются сократить количество бесплатных мест в высшей школе, а также поднять цены за обучение. Автор идеи — вновь назначенный министр образования Дмитрий Ливанов. Однако эксперты опасаются ухудшения уровня подготовки специалистов, которых итак зачастую приходится переучивать.
Валентин Пугач:
Лимит на количество бюджетных мест, спущенный вузам из министерства на следующий год, показал, что снижение действительно есть. Но по гуманитарным специальностям. Что касается инженерных направлений: сколько просили - столько дали. Однако нам адресовали жесткое указание, что стоимость обучения не может быть ниже определенных порогов. Поэтому можно предположить, что останется в прошлом ситуация, когда бесплатные места доставались троечникам. А те, кто все-таки поступит, будут больше дорожить своим местом и ответственнее относиться к учебе.
Наталья Булдакова:
А мы на предстоящий учебный год, наоборот, получили 70 бюджетных мест. Это случилось впервые за историю негосударственного образования. Думаю, изменения объясняются тем, что чиновники признали равнозначность качества знаний, которые дают в частных и государственных вузах.
Владимир Зонов:
Сегодня любой специалист, не важно из какого вуза он к нам пришел, требует почти полного переучивания: наставничества внутри предприятия, посещения специализированных семинаров... Из юристов-экономистов еще можно выбрать кого-то— их на рынке много, поэтому есть возможность найти человека даже не со знаниями, а с готовностью их получить. Из технических специалистов и так не выбрать. Приходится объезжать институты, встречаться с первокурсниками-второкурсниками, приглашать их на практику, поручать какие-то задания, платить и по результатам смотреть, кого можно взять на работу и учить дальше за свой счет. Те изменения, которые обсуждаются, точно не улучшат ситуацию.
Наталья Булдакова:
Насчет переучивания и плохой подготовки не соглашусь. У нас немало студентов, которые трудоустраиваются в процессе обучения и выполняют выпускные квалификационные работы по заказу своих работодателей, чтобы в дальнейшем внедрять результаты исследований на своем предприятии.
Наталья Осипова:
Мне кажется, все зависит от человека. К сожалению, в российских вузах не учат решению конкретных производственных проблем, хотя в западной образовательной системе комплексу задач — кейсам – уделяется большое внимание. Например, при собеседовании готовность претендента к работе проверяется его способностью решать типовые кейсы.
Екатерина Тарловская:
Бесплатное высшее образование — одна из самых сильных сторон социальной политики государства. Надо заниматься не повышением цен на него, а совершенствованием критериев оценки знаний и избавлением от коррупции в этой сфере.
Наталья Булдакова:
Обучение как было, так и останется доступным, поскольку резко цены никто не поднимет. По крайней мере, в частных вузах: стоимость обучения в негосударственном университете или институте устанавливается исходя из реальных затрат на образовательные услуги. По крайней мере, у нас она ниже, чем в государственных вузах.
Екатерина Тарловская:
Если из образования сделать откровенный рынок, оно и будет работать по законам рынка. Из него, как и из медицины, делать рынок нельзя!
Слабое звено - платники
Валентин Пугач:
Если честно, меня сейчас другой вопрос беспокоит - экономический. Если министр обозначил задачу избавиться от почти всеобщего бесплатного высшего образования, ее решение может привести к уменьшению числа обучающихся и увеличению финансирования на каждого студента. Это с одной стороны. А если этого увеличения не произойдет... У нас уже сейчас есть имущественное расслоение образовательных учреждений. Одни живут хорошо, другие получают деньги по остаточному принципу. Система грантов и различных целевых программ, когда выигрывает тот, кто может предоставить наибольшее софинансирование этого гранта, приводит к тому, что одни вузы становятся все более богатыми и развитыми, материальная база других устаревает и становится неконкурентоспособной.
К сожалению, министерство образования не делало поправку на региональные особенности, от которых зависит набор контингента и вероятность получения материальной помощи от предприятий или региональных властей. В депрессивных субъектах не может идти речь о серьезной поддержке. Думаю, некоторые региональные вуз умрут либо станут филиалами более крупных федеральных университетов.
Екатерина Тарловская:
Интересно, почему чиновники думают, будто за счет сокращения бюджетных мест можно улучшить ситуацию? У нас по медицинскому институту в платных группах самые слабые студенты. Из них получатся самые плохие работники. Если отбирать людей не по мозгам, а по деньгам, мы просто лишимся хороших специалистов, ведь платят в основном именно за троечников. Если чиновники увеличивают количество платных мест, значит, они хотят обучать троечников.
Владимир Зонов:
Тоже не вижу позитива в озвученных министром предложениях. Материально-техническая база вузов давно не соответствует требованиям рынка. В средних и начальных профессиональных образовательных учреждениях дела и того хуже. Большинство абитуриентов стремятся просто получить корочки. На мой взгляд, особой конкуренции между частными и государственными вузами вообще не наблюдается. Есть несколько заведений в стране, которые когда-то котировались, поэтому планка коммерциализации там растет. Но деньги, поступающие от абитуриентов, в большинстве случаев идут на зарплату сотрудников или на поддержание зданий-сооружений, а не на научные исследования. У ведущих западных образовательных учреждений есть современная лаборатория, материально-техническая база - этим они и привлекательны. Если человек окончил Гарвард, с такими корочками он будет высокооплачиваемым и востребованным. А у нас... На пальцах можно посчитать вузы, за выпускников которых будет открыта борьба. С «бауманкой», наверно, да. За выпускника какого-то регионального технического института я не думаю, что будет серьезная конкуренция с предложениями о хорошей зарплате.
Екатерина Тарловская:
В действительности получается, что иногда бывает дешевле отправить ребенка учиться в Германию или Чехию, чем в Москву.
Наталья Осипова:
Согласна с вами, Екатерина Иосифовна. Западное образование окажется конкурентнее российского и по цене, и по уровню. Каким образом переход от бюджетного к платному образованию поднимет его уровень? Мы и так частично перешли на платную основу, при этом я не заметила роста по уровню знаний. Чтобы западная система грантов и кредитов на образование прижилась в России, нужны организации и специальные программы, выдающие такие гранты. Они есть, но крайне мало распространены. Поэтому из-за реформы мы просто потеряем целое поколение, которое будет вынуждено ехать в США и Европу, где грантовая система поддержки развита и работает. Кроме того, сейчас на Западе русским можно учиться бесплатно. В частности, Тартуский университет, входящий в топ-500 лучших европейских вузов и славится традициями Лотмановской школы, предоставляет возможность бесплатного поступления на филологический факультет, а в магистратуру и докторантуру даже с выплатой вполне достойных стипендий. И к ним действительно едут талантливые русские дети, в том числе из Кирова. Филологический факультет ВятГГУ в прошлом году набрал на первый курс всего 14 человек. Столько дали бюджетных мест. Что ждет без поддержки единственный филологический факультет города? Здесь всплывает еще одна проблема платного образования: есть популярные специальности, за которые готовы платить родители будущих студентов, а есть непопулярные, но социально значимые. Я не вижу иного выхода, кроме бюджетной поддержки таких специальностей.
Наплодим митингующих?
Валентин Пугач:
Я думаю, речь идет о том, чтобы устранить перекосы, которые накопились. Все критикуют высшую школу за взрывной рост количества вузов и численности обучающихся в последние 20 лет. А назовите мне хоть один инженерный вуз, открытый за это время. Появлялись, в основном, гуманитарные. Кроме того, троечники, которые не поступят в вуз, будут вынуждены учиться в средних или начальных профессиональных заведениях. Сейчас очень мало желающих туда идти.
Наталья Осипова:
Если рынок перекошен в гуманитарную сторону, то это следствие не политики министерства, а экономической ситуации. Можно забрать бюджетные места у гуманитариев и дать технарям. Но куда пойдут выпускники инженерно-технического профиля, если производства закрываются, а новые заводы не строятся?
Екатерина Тарловская:
Вообще такое ощущение, что в России специально понижают планку качества образования. Не знаю, с какими целями. Менее интеллектуальными людьми легче управлять...
Владимир Зонов:
Может, дело в том, что есть определенная зависимость: чем выше уровень образования, тем больше у человека требований к качеству жизни. Видел статистику, согласно которой чуть не 90% вчерашних школьников обзаводятся дипломами о высшем образовании. То есть у них появляются запросы, удовлетворить которые государство пока не в состоянии.
Наталья Осипова:
Не согласна, что безграмотной толпой проще управлять. Управление толпой — довольно сложная задача, и, на мой взгляд, как раз образованная толпа скорее способна услышать и понять разумные доводы власти. Для управления необразованной толпой нужны другие инструменты. Не логика и политические программы, а институты подавления: полиция, армия. Образованная толпа выражает протест митингами и статьями, необразованная — поджогами и прямым неповиновением. Другое дело, что сегодняшние действия власти, которая не идет на диалог с недовольной толпой, а подавляет ее, заставляют думать, будто этой власти нужен другой народ. Или этому народу другая власть.
Подготовила Надежда Курнакова
kurnakova_1985@mail.ru