Кировский феномен (ВИДЕО)
Только около 10% потерпевших решили прийти в суд и дать показания по делу о банкротстве Треста «Ямалстройгаздобыча».
При этом практически все из них в итоге заявили, что претензий к одному из акционеров – Юрию Кинцлеру (которого официально обвиняют в развале компании и выводе активов) – не имеют. Также в начале марта стало очевидно, что вину последнего не подтверждают и допрошенные ключевые свидетели.
Ложный путь
Возможно, кто-то удивится, что дело Треста ЯСГД до сих пор не закончено, однако не так-то просто завершить процесс, где фигурируют 150 томов дела, более 900 потерпевших, подковерные игры конкурсных управляющих и по-прежнему огромная задолженность перед уже бывшими работниками компании.
На сегодняшний день продолжается изучение в суде материалов уголовного дела, возбужденного против Юрия Кинцлера, а также допрос свидетелей. Что касается потерпевших, то уже сейчас очевидно, что в суд пришли менее 10% из всех вызванных (80 человек из 900). Примечательно, но многие из них даже не помнят свои показания и удивляются тому, о чем показали на следствии (что, впрочем, логично, ведь большинство показаний написаны как под копирку). И, встретившись с Юрием Кинцлером в суде лично, отказываются от своих претензий к нему. Также с удивлением узнают, что президентом ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча» Юрий Кинцлер был до декабря 2011 года, после был уволен, а должность «президент» была переименована в «генеральный директор». И на эту должность после ухода Юрия Кинцлера был назначен Виталий Вдовченко, который проработал в должности Генерального директора Треста до первой половины мая 2012 года.
Вообще, конечно, сложно обвинять человека, когда ты его никогда лично не видел и не можешь пояснить, какую конкретно он занимал должность на предприятии, как не можешь привести и конкретные факты его участия.
По словам адвокатов, в итоге все допрошенные сошлись на мнении, что обвинение Кинцлера во всех своих бедах они строили только «на слухах и домыслах, из разговоров, услышанных на улице и в коридорах следственных отделов, куда их вызывали для допросов». Там же их признавали потерпевшими и знакомили с постановлением под роспись, в котором было указано, что Юрий Кинцлер являлся Президентом Треста в 2012 году. Но при этом многие утверждали, что после Вдовченко фактическим руководителем был Сергей Скрицкий (Ред. – работал в ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча» с 15 мая 2012 г. по февраль 2013 года исполнительным директором при ликвидаторах Кладове и Виногорове и конкурсном управляющем Урванцевой).
«Возникает вопрос: с какой целью сторона обвинения использует людей для направления по этому ложному пути?» – недоумевают адвокаты. В то же время сам Юрий Кинцлер говорит о том, что «людей можно понять»:
– Кто-то очень умело сыграл на людской беде и обиде. Но этими действиями самым циничным способом обманули и оскорбили людей, которые вынуждены оправдываться, что они никого не оговаривали и что они не могут объяснить, почему их показания слово в слово, в ряде случаев с одними орфографическими ошибками, идентичны показаниям других потерпевших, допрошенных одним следователем.
Более того, по искам, инициированным прокуратурой, практически по всем потерпевшим есть решения судов, вступившие в силу, о взыскании их заработной платы. Но людей зачем-то толкают на написание новых исков. Какой в этом смысл? Все равно это раскрывается в суде, и потерпевшим приходится отказываться от повторных, инициированных следствием, исков, а в суде им еще и объясняют, что повторное взыскание – это уголовно наказуемое деяние».
Свидетели главные и не очень
У стороны обвинения и защиты ожидаемо разошлись позиции по вопросу, кого же считать ключевыми свидетелями.
Так, по мнению гособвинения, ключевыми свидетелями должны были стать экс-гендиректор Треста-банкрота Виталий Вдовченко и его советник Валерий Катуков, которые, однако, ничего по факту пояснить так и не смогли.
Виталий Вдовченко лишь заявил о том, что ему «мешали руководить» (кто, как, зачем – это так и не было озвучено). А мешала, по словам свидетеля Катукова, а также других свидетелей и потерпевших, «тяга к алкоголю и ее последствия». На вопрос, зачем же он признал себя виновным и «деятельно раскаялся», если не причинял вред компании и не совершал никаких противозаконных действий, господин Вдовченко также так и не смог ничего вразумительного пояснить.
Адвокаты отдельно отметили «театрально напыщенное, лишенное здравого смысла и заключающееся в примитивном самолюбовании выступление советника бывшего гендиректора Вдовченко, Валерия Катукова, претендующего на роль человека, присматривающего за ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча» от неких таинственных и, по-видимому, только ему одному известных людей (не те ли это люди, которые в конечном счете и угробили компанию?), немного разрядило атмосферу суда. Однако явило собой рассказ о собственной некомпетентности ни в финансовой части, ни в строительном производстве. А эмоции и фантазии суд не заинтересовали. Тем более, с начала июня 2012 года он фактически не работал на предприятии и не владел фактической стороной дела (и сам признавал это)».
– Это было обширное выступление «ни о чем», – говорят защитники. – Он просто скандальный человек, который пытался давать людям какие-то характеристики, которые суд мало интересовали. Если бы прежний лоск не был утерян в борьбе с завышенными до абсурдной величины амбициями,а манера говорить,приобретённая в постоянном стремлении раздуть собственную значимость все еще была актуальна, то Катукова (учитывая,что его должность в 2012г. была лишь-советник по административным вопросам бывшего ген.директора Вдовченко),как впрочем и ожидания от его появления(теми, кто не знал его истинного должностного статуса),можно сравнить с гоголевским "Ревизором". Время беспощадно к таким персонажам,оно показывает их истинное лицо».
Фрагменты выступления Катукова
По мнению же стороны защиты, ключевыми свидетелями являются главный бухгалтер Треста и сотрудники бухгалтерии, а также представители налоговых органов, которые легко могли с документами на руках показать, где и когда возникла задолженность по налогам. Они, собственно, и были в начале марта допрошены в суде.
Так, в частности, главный бухгалтер предприятия Татьяна Царегородцева заявила о том, что «если бы не помощь Кинцлера компании в виде его личных займов, зарплату сотрудники не получали бы вообще», так как из-за задержки платежей от заказчиков денег на счетах предприятия не было. Остальные сотрудники бухгалтерии показали, что со стороны Юрий Кинцлера были только «вливания», но никак не вывод средств.
Если в цифрах, то это, напомним, 270 млн – до конца 2011 года, и еще 69 млн – в 2012 году. При этом статус кредитора компания Юрия Эдуардовича в итоге так и не получила, то есть эти средства вернуть он не может.
Представители налоговых органов подтвердили, что задолженность по налогам у Треста начала накапливаться с февраля 2012 года, то есть с того времени, когда руководил компанией Виталий Вдовченко.
Дополнительную ясность внес допрос руководителя компании-оценщика ООО «Консалтинг-Профи» Дмитрия Коврижных, который проводил оценку активов предприятия в 2010-м и 2011-м годах. Он подтвердил в суде заявленные ранее стороной защиты цифры. А именно то, что на 1 января 2012 года основные средства Треста составляли (в рыночных ценах) 1,3 млрд рублей (не считая материально-технических ресурсов и дебиторской задолженности).
По словам очевидцев, показания главного бухгалтера и оценщика явно удивили сторону обвинения и дали повод задуматься об отсутствии элементарной логики в материалах дела.
«Все эти огромные средства в итоге растворяются в руках конкурсного управляющего, притом таким образом, что до сих пор не хватило даже на выплату долгов по зарплате», – говорят адвокаты.
Хотя, если ознакомиться с результатами торгов (есть в распоряжении «БН»), то становится понятным, куда ушли средства. Если продавать 3 здания общежитий по 830 000 рублей за каждое (при рыночной стоимости около 37 000 000 рублей за каждое) и компьютеры из офиса Треста на ул. Филатова, 12 по 10 рублей (!) за штуку, то точно денег для погашения долгов не удастся собрать. (Перечень реализованного имущества с указанием цены продажи и покупателей)
«Возможно, если бы следствие изначально проверило деятельность конкурсного управляющего на предмет мошенничества, то сегодня не пришлось бы так удивляться», – считает сторона защиты.
Тот ещё феномен
Получается парадоксальная ситуация: во всех бедах обвиняют человека, который боролся за сохранение компании и кадры. По мнению адвокатов, возникает опасный прецедент (а может, очередной?), что скоро Киров будет известен своим «басманным правосудием», а не людьми (в том числе и теми, кто внес свой вклад в развитие нефтегазового комплекса страны в рамках работы на предприятии ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча»), оборонной промышленностью, экологическим агрокомплексом и культурным достоянием, высшей школой, туризмом и достопримечательностями и др., то есть тем, что создано людьми, жителями области, и является предметом их гордости.
«Есть те, кто пытается поставить эту историю с ног на голову, – говорит Юрий Кинцлер. – Считают, что достигли своей цели и «перевели стрелки», и радостно потирают ладони, деля украденное. Но пусть они ответят на вопрос: если их не интересует собственная репутация, а это очевидно, то какую репутацию они создают региону? В какое положение они ставят людей, представляющих регион? Есть вопросы и к местной власти. Кто покрывает мошенников и ловкачей, называющих себя конкурсными управляющими?
В конце концов, чиновники отвечают не только перед федеральным центром, но и перед своими согражданами».
Кроме всего прочего, адвокаты выяснили, что конкурсный управляющий Елена Урванцева с марта 2013-го до ноября 2014-го еженедельно отчитывалась в местный Следственный комитет по вопросу выплаты заработной платы, и это сделало ее «неприкасаемой» для разного рода законных требований со стороны кредиторов и бывших работников. А ведь заявлений с весны 2013 года по фактам нарушений, хищений, распродажи имущества за бесценок было множество, в том числе и коллективных.
«Прикрываясь защитой Следственного комитета, конкурсный управляющий Урванцева и ее помощник Почуев осуществляли продажу имущества в своих целях, из-за чего сейчас и возбуждены уголовные дела против них. Следователи взяли под свой контроль выплату заработной платы, и этот контроль вышел боком. Но где и в чем могли совпасть их (следователей) интересы и интересы конкурсных управляющих по обвинению Кинцлера?» – недоумевают адвокаты.
Здесь также стоит отметить, что буквально на днях в Москве прошла коллегия МВД с участием президента, где глава государства недвусмысленно заявил о том, что сегодня «дополнительных усилий требует раскрытие и расследование экономических преступлений и рейдерства», и рассказал, что уже принято решение о создании рабочей группы по мониторингу и анализу правоприменительной практики в сфере предпринимательства.
На коллегии Генеральной прокуратуры 23 марта 2016 года с участием президента Путина В.В. Генеральным прокурором РФ перед прокурорским корпусом страны поставлена четкая задача по кардинальному изменению ситуации с уголовным преследованием бизнеса. Остро поставлен вопрос ответственности за разрушение бизнеса вследствие необоснованного возбуждения уголовных дел.
Особо была отмечена ответственность и оценка профессиональной состоятельности прокуроров за доскональное изучение уголовного дела и утверждение обвинительного заключения. В этом свете мы уже отмечали то, что уголовное дело, состоящее из 150 томов, и обвинительное заключение по нему Первомайской прокуратурой г. Кирова было изучено и утверждено за 2 часа!
«Почему позиция правохранителей идет вразрез с позицией президента РФ? – удивляются защитники.
Также напомним читателям, что все, кто имел доступ к активам предприятия, утверждают, что их хватало с лихвой на покрытие всех требований кредиторов, не говоря уже о выплате заработной платы. Так, требования кредиторов и задолженность по налоговым платежам составляла в совокупности 800 млн рублей, а только основные средства компании на момент начала банкротства составляли 1,3 млрд рублей (это не считая дебиторской задолженности, незавершенных объектов строительства, а также материально-технических средств на сумму 280 млн рублей).
Как можно было так распродавать имущество компании-банкрота, чтобы до сих пор оставался непогашенным долг по зарплате перед бывшими работниками с ноября 2012 года (задолженность на ноябрь 2012 года составляла 78 млн рублей ) – непонятно. Не говоря уже о том, как правоохранительные органы, взявшие это громкое дело под свой контроль, позволили потратить конкурсному управляющему на свою деятельность средств больше, чем на выплату той же зарплаты бывшим работникам.
«Я до сих пор до конца не могу понять, как пара-тройка скооперировавшихся и нечистых на руку конкурсных управляющих умудрились обвести вокруг пальца не только акционеров и работников предприятия, но и правоохранительные органы вкупе с местной властью», – сетует Юрий Кинцлер.
И, правда, как?