Письма из ссылки
Вятка у каждого своя. Для кого-то — Родина, любимая и неповторимая, для кого-то — тюрьма.
Своя Вятка была и у ссыльного польского революционера Генриха Каменьского, философа и экономиста. 24 февраля в памятных датах Кировской области значится как день рождения Каменьского. Чем мы ему обязаны, что должны помнить спустя 200 лет? Да хотя бы тем, что находясь в ссылке в Вятке (сослан в 1846 году за участие в Польском восстании 1830-1831 годов) Генрих писал письма сестре Лауре. В них — Вятка середины XIX века. Какой она была?
***
«Здесь нет ни единой мощеной улицы (Ред. - мощение камнем). Но есть очень удобные тротуары: не такие уж элегантные, деревянные, из бревен. При моем посещении губернатора колеса маленькой здешней дрожки погрузились по самые оси».
(6 октября 1846 года)
***
«Почта уходит отсюда дважды в неделю - во вторник и в субботу».
(16 октября 1846 года)
***
«Словом «квартал» (городской) называют четырехугольник, образованный параллельными улицами... Говорят также: «прошел четыре квартала» вместо «прошел четыре улицы».
(2 ноября 1846 года)
***
«Здесь все продают на вес, даже яблоки... Все без исключения визиты происходят утром, а вечером, если вас не приглашали, ходить в гости считается плохим тоном, разве что у вас есть на этот счет особое разрешение. Утром обязательно быть во фраке, а вечером, за исключением званых обедов, просто смешно являться куда либо без сюртука. Здесь все не так, как в остальном мире».
(23 ноября 1846 года)
***
«Первое посещение любого дома должно происходить до десяти утра или от двенадцати до полвторого... представляться надо самому. Не принято оставлять визитные карточки в отсутствии хозяина. Визитные карточки оставляют равным себе или почти равным, а старшим - никогда».
(1 декабря 1846 года)
***
«Все приезжие смотрят на вятичей очень свысока, и это попахивает даже пренебрежительностью. Сказать «настоящий вятич» - это все равно что «простак», на которого свысока посматривает тот, кто учился в Петербурге, Москве и Казани. Считается даже вроде бы и плохим тоном не насмехаться над ними. Это... выдумка, сочиненная на вятичей, которые все-таки хорошие люди, и оговаривают их напрасно... Знаешь, здешние невежи ко всем обращаются на «ты». Это признак плохого воспитания, но не невежливости».
(31 декабря 1846 года)
***
«Здесь из-за огромного количества снега гораздо изнурительней ходить, чем у нас по лесу: ямы-выбоины посреди улицы иногда достигают в глубину полтора локтя (локоть равен 38 сантиметрам). Тротуары деревянные; хозяева, которые обязаны их подметать, время от времени действительно это делают. Поверхность тротуаров становится гладкой, как лед, и мальчишки катаются по ним на лыжах. Буквально через дом от меня, у подворья не очень добросовестного хозяина снега буквально до колен, и только протоптана узенькая тропка, на которой снега выше щиколоток. Перейти такую улицу можно только на углу, иначе придется идти по пояс в снегу. Только строго на середине улицы укатанный санный путь. Подобное встречается на самых людных улицах, так как с тротуаров снег сбрасывают на обочины».
(14 января 1847 года)
***
«Местные женщины стыдятся домашней работы, они удивляются опускающимся до этого полькам».
(21 января 1847 года)
***
«У местных русских существует обычай поздравлять по поводу любых, даже самых непримечательных событий, например, переезда с квартиры на квартиру, или какой-нибудь покупки. Пошьешь себе сюртук, а тебя уже поздравляют - «Поздравляю вас с обновкой!» Интересно, будут ли меня поздравлять? Да, совсем забыл, булочник, который приносит мне белый хлеб, уже поздравил».
(28 января 1847 года)
***
«Слепороды» - такое весьма распространенное прозвище дают вятичам все приезжие, особенно приехавшие из Москвы или Петербурга».
(11 февраля 1847 года)
***
«Снега так неслыханно много, что даже вообразить себе это нельзя. Есть места, где полностью очищенные от снега тротуары похожи на выкопанный в снегу ров, достигающий прохожим до плеча, а для перехода на другую сторону улицы в снегу делают специальные ступеньки».
(19 февраля 1847 года)
***
«Здесь встречается такой тип гостеприимства, который у нас посчитали бы мотовством, а заграницей сказочным расточительством. Представьте себе, почти во всех домах хозяева оставляют на ужин гостей, нанесших визит вечером. Избежать этого ужина нет никакой возможности. Здесь совершенно невообразим званый вечер, на котором подавали бы только чашку чая».
(2 марта 1847 года)
***
«Кланяются больше, чем у нас, особенно, если речь идет о неравенстве положения. Поклоны отвешиваются таким образом, который с самого начала показался мне очень странным: человек не просто наклоняет голову, а склоняется как можно ниже, да так, что не видит больше того, кому кланяется, что я решил остаться при прежних своих обычаях. Но для того, чтобы ни у кого не сложилось впечатления, будто я отношусь с пренебрежением, делаю свой поклон максимально церемониальным».
(9 марта 1847 года)
***
«Мне объяснили, что после похорон непременно должны состояться поминки, а на поминках обязательно должно быть пиво. Напиток этот готовят во всех домах».
(9 марта 1847 года)
***
«Ежедневно открываю здесь новые, совершенно неизвестные мне обычаи. Например, крайне невежливо входить в салон с тростью в руке, трость надо оставлять в коридоре, что в других местах просто смешно».
(5 мая 1847 года)
***
«В Вятке начался период религиозных торжеств. Они состоят преимущественно в ношении икон, то есть святых образов, по городу и по околице, что продолжается иногда несколько дней, а иногда - несколько месяцев... Икона св. Николая Чудотворца в течение такой трех-четырехдневной процессии к Великой реке собирает иногда до 100000 руб. ассигнациями, что дает достаточно хорошее представление о богатстве этого края и силе веры набожных».
(2 июня 1847 года)
***
«Пару дней тому назад выслал тебе два подарка, которые можно найти только здесь: вятского коня (лошадь породы «Вятка»)... и «бурак». Это разновидность вазы цилиндрической формы, сделанной из березовой коры. В такой вазе вятичи держат молоко и вообще всякую жидкость. Подобной вещи я до сих пор нигде не встречал».
(6 октября 1847 года)
***
«Четверг и воскресенье - базарные дни, а в Вятке все покупают на базаре: мебель, упряжь, выезды, мясо, меха, фураж и т.п.»
(18 февраля 1848 года)
***
«Здесь у нас вовсю идет карнавал: ездят на санях по улицам, собственно, одним рядом саней по одной стороне улицы, едят блины с утра до вечера, и количество развлечений неслыханно велико».
(22 февраля 1848 года)
***
«У нас здесь очень красиво и исключительно рано начинается весна. Уже никакого следа снега, и за городом начинает показываться трава и, вероятно, скоро покроются листвой деревья. Можно достать салат и другие ранние овощи, которые здесь умеют выращивать быстро и, без всякого преувеличения, так же хороши, как у нас. Ты поразишься, но это так, да и все легко объясняется: у людей здесь просто страсть к цветам и растениям. Цветочные горшки - роскошь в убранстве залов, их действительно много, и к этому все стремятся».
(9 апреля 1848 года)
***
«Вчера у нас было зрелище: по всему городу ходила процессия, призванная крестным знамением оградить Вятку от холеры. Я писал тебе о том, что эпидемия никогда не попадала в Вятскую губернию. Однако, похоже, что на этот раз холера решила покончить со своим безразличием и благосклонностью к этим краям. Она началась в нескольких местах в нашей губернии и уже находится в 200 верстах от города».
(12 июля 1848 года)
***
«Холеры здесь не боятся. В этой стране есть от нее хорошее средство, а именно паровые купания или «бани», которые есть в каждом русском доме. Если говорить о профилактических мерах против холеры, то здесь советуют пить вино херес и разновидность наливки, которую местные жители называют «перцовка». Это страшно крепкий напиток, злоупотребление которым так же опасно, как сама холера».
(19 июля 1848 года)
***
«В течение прошлой недели у нас в среднем удерживалось 30 градусов мороза, но доходило и до 35 по Реомюру. Как говорит мой слуга, сегодня тепло - всего 12-15 градусов».
(20 декабря 1848 года)
***
«Посылаю в твой адрес пару мелочей местного изготовления: шаль из оренбургской шерсти и шкатулку для сигар, сделанную в Слободском. Как только подтвердишь получение этой посылки, я вышлю кое-что для тебя - вероятно, деревянные часы. Это типичное местное изделие, в котором все детали сделаны из дерева... Почти все едущие через Вятку покупают такие часы».
(7 февраля 1849 года)
***
«Очень люблю летом противоположный берег Вятки, от которого сейчас нас отделяет полчаса пути. Только в первую половину паводка река настолько широка, а впоследствии она едва ли не вдвое шире Вешка. Правобережная околица почти совершенно дикая и мало заселенная местность. С того берега почти отовсюду виден город, который издалека производит лучшее впечатление, чем с близкого расстояния».
(2 мая 1849 года)
***
«Здесь есть и новое изобретение: деревянные рессоры. Это обычные прогибающиеся доски, которые, похоже, не уступают самым лучшим рессорам. Однако мне надо обратиться к изобретателю, чтобы получить модель и разрешение на изготовление такой вещи, поскольку у него есть на это дело патент... Действительно, хорошо придумано, и настолько дешево, что почти ничего не стоит. Это изобретение способно вытеснить рессоры всех других видов».
(26 мая 1849 года)
***
«Надеемся на сносную осень, т.е. тридцать дней, из которых пятнадцать солнечных, и дождя немного меньше, чем надо для того, чтобы вятские улицы развезло и нельзя было перейти, не проваливаясь по икры в грязь. Ты знаешь, что мостовых здесь вообще нет, я тебе, наверное, уже писал об этом. Вятка начинает приобретать зимний вид, который сохранится, более-менее, до июня».
(8 августа 1849 года)
***
«В последние дни во всех домах на завтрак подают огромное количество блинов. Вчера люди подходили один к другому и просили простить грехи в знак христианского смирения».
(6 марта 1850 года)
***
«До сих пор вся околица покрыта снегом, и речи нет о ледоходе».
(9 апреля 1850 года)
***
«Как только поступит благословенное официальное уведомление, я медля, без сожаления и с радостью покину Вятку, хотя справедливость требует признать, что она стоит в тысячу раз больше, чем я предполагал, покидая родину; я сохраню искреннюю симпатию к ее жителям и обществу, в котором встретился с самым сердечным гостеприимным приемом. Это действительно самая гостеприимная известная мне страна, намного гостеприимнее нашей. Надо отдать ей должное, и я прекрасно понимаю, почему столько иностранцев и моих соотечественников с такой легкостью пускает здесь корни».
(16 апреля 1850 года)
***
«Надо было попрощаться со всеми знакомыми в городе, в котором меня встретили всеобщим и сердечным гостеприимством и принимали сверх всяких похвал. Мне кажется, что меня здесь любили, но не благодаря моим личный качествам, а прекрасной склонности вятичей - и вообще всех русских - к доброжелательности по отношению ко всем прибывающим иностранцам - только бы они были ее достойны. Общее мое впечатление от Вятки: благодарность и уважение к русскому гостеприимству, которое не имеет поверхностного или банального характера, когда чисто формально пригласят, накормит и напоят. Гостеприимство здесь сердечное и бескорыстное, искреннее и простое. Оно распространяется на всех иностранцев не из-за самолюбивого желания общаться с ними, не из расчетливости. Оно проистекает из доброты сердца, они чинят гостеприимство как бы по долгу совести. Иногда даже может показаться, будто это не обычная дружба, а родственная привязанность».
(6 мая 1850 года, письмо написано в Савалях, по дороге домой)
Подготовила
Мария Петухова
petuhova.mv@gmail.com
По материалам портала https://www.nashavyatka.ru,
книги А.Г. Тинского «Улицы. Площади. Дома. Вятка: страницы истории»
Киров, 1999 год