С кладбища на сцену

Когда со сцены полился неактуальный кладбищенский во всех смыслах юмор, пришло понимание того, что «Девичник» в Драмтеатре не удался.

Когда заиграл джаз, на сцене появились титры, как в старом американском кино, и взору открылся милый винтажный квартирный интерьер, настроение поднялось. Но когда со сцены полился неактуальный кладбищенский во всех смыслах юмор, пришло понимание того, что «Девичник» в Драмтеатре не удался.

Бывают же у американцев несмешные комедии? Это одна их них. Не нижегородский режиссер Владимир Червяков так увидел эту работу, а сама она не хороша. Написал ее Айвон Менчен – сценарист и продюсер, о котором не слишком много информации можно найти на просторах Интернета. Он автор некоторых не самых известных широкой публике сериалов «Няня», «Фил из будущего», «Братья Джонас». Кроме того, по его пьесе «Девичник» в 1993 году снят фильм «Кладбищенский клуб».
И в фильме, и в нашем спектакле речь идет о трех подругах: Иде, Люси и Дорис, которые регулярно собираются вместе, чтобы поиграть в карты, поговорить и посетить могилы своих усопших мужей. Регулярно – это каждую неделю. Однажды как раз на кладбище они встречают мужчину (Сэма), которому понравилась Ида. Две подруги, стремясь помешать намечающемуся счастью и разрушению их кладбищенского клуба, отговаривают его от ухаживаний.

Все это сопровождается разными шутками. Так, Люси три раза за спектакль просит угадать своих подруг за сколько она купила шубку, шляпку или муфточку. Она же путается в сроках того, когда умирали их мужья. Предполагается, что все это должно быть смешно. Кроме того, зрителю нужно смеяться и на самом кладбище, когда та же безбашенная Люси начинает клеить мужика – Сэма – во время минуты молчания по мужу Дорис. Шутки не то, чтобы не актуальны, они жутко старые, не смешные и чем-то напоминают выступления для домохозяек известной юмористки «Аншлага» Елены Степаненко. К слову, весь образ народной артистки России Натальи Исаевой, играющей Люси, чем-то Степаненко очень напоминает.

В афише спектакля утверждается, что зритель, придя на спектакль, может или вдоволь насмеяться, или взгрустнуть вместе с героинями. Если честно, то не хочется ни того, ни другого. Так, смеяться предлагают над тем, например, что Дорис будет пучить от фруктов на очередной свадьбе их общей подруги, или над фразой «как она ему в глаза будет смотреть», сказанную об Иде и ее мертвом супруге, или над тем, что Люси в ее 50 с хвостиком надела на свадьбу чрезмерно короткое платье, обрисовать которое поможет только фраза «последний шанс». Зато от того и грустно и уныло, что не смешно. Но тут вина не режиссера, а скорее драматурга: в чем актуальность пьесы про трех подруг, посещающих каждую неделю на кладбище своих мужей? И что вообще в этом изначально смешного? Но и театру, бесспорно, нужны такие совершенно несерьезные вещи – посещаемость нужно повышать. А как еще заманить широкую публику, если не такой банальной историей с примитивным юмором, напоминающим дешевые американские сериалы.

Подготовила Елена Окатьева
lena.okatieva@yandex.ru