Уже перебоялся
О таких, как фермеры Савковы, много говорят, особенно власти, которые любят хвастаться чужими заслугами, вспоминая свои.
Казалось бы, обе стороны в плюсе. Но если копнуть поглубже, как это делает основатель фермерского хозяйства Валерий Савков, становится понятно, кто в этих словесных играх настоящий победитель. Только вот долго ли еще сельское хозяйство, ставшее уже сегодня редкостью, пробудет в «дамках»?
От автора
Я давно мечтала заехать на огонек к фермерам Савковым в Котельничский район, посмотреть, что значит фермер в Кировской области. И хотела ни много ни мало написать в некотором роде хвалебную оду таким людям и даже поставить в пример другим, вечно жалующимся аграриям. Я, конечно, не судья, а всего лишь передатчик информации, но такими, как семья Савковых очень хочется гордиться и повесить их портреты на стены вместо некоторых других. Я не разочаровалась и даже вдохновилась.
Случилось это путешествие обычным будничным сентябрьским днем. С погодой повезло, поэтому уборка картофеля шла полным ходом и нам удалось поговорить только с главой семьи. Для тех, кто еще не слышал о Савковых — это семья, переехавшая в начале 90-х из города в деревню и создавшая из ничего свиноферму и «фабрику» по заготовке картофеля. Сегодня семья разрослась: у Валерия Никитича и Людмилы Ивановны двое сыновей, и уже шестеро внуков. Все они ведут общее хозяйство.
«Я не учился в высших школах, мало общался с интеллигенцией, а все больше с лесорубами, вербовщиками, если что не так скажу, поправь меня», - просит глава хозяйства, брутальный крепкий мужчина в ковбойской шляпе. Его образ очень привлекателен. А от его интересных, насыщенных традиционной русской философией рассказов вообще трудно устать. Свою экскурсию он начинает с соседней, практически умирающей деревни, чтобы ярче был виден контраст.
– Эта деревня Фомичи, - и он показывает на несколько домов за березовой рощей, куда мы и направляемся. – Когда мы здесь начинали, она была полна людьми, домашними животными. Сегодня здесь нет ни одного животного, если не считать кошек и собак, сгорели три многоквартирных дома, восстанавливать которые уже никто не будет. Когда приезжают представители из правительства, я всегда им показываю, как убого существует вятская деревня и указываю на то, что причина этого, в том числе и в их действиях. Сегодня, несмотря на все их программы, идет урбанизация. Если раньше с ранней весны до поздней осени деревня была плацдармом для людей, то сегодня его нет, потому что все ютятся в городских трущобах.
Мы сейчас проехали немного вперед и видели вдоль дороги немало заброшенных дач, где домики стоят с дырами вместо окон, участки заброшены.
– Да это еще ничего. Вот если мы сейчас «откатаем» историю лет на 30 назад и представим двух выпускников средней школы. Один из них уехал работать в город на завод, а другой остался в колхозе механизатором. Оба непьющие и работящие. Тот, кто остался в деревне, построил дом, гараж, создал целую усадьбу, купил машину. Но продай он все это, в лучшем случае купит в городе собачью конуру. Другой же выпускник тоже получил квартиру, построил гараж, и приобрел дачу. И вот появись он в вятской глубинке, на эти деньги он пол-деревни купил бы. Капитализация. Людям из деревни по сути некуда деваться. И если городские социумы как-то сбиваются в общественные организации, добиваются каких-то льгот, преимуществ, то о сельских жителях вообще никому ничего не интересно слышать. На главного агронома департамента сельского хозяйства у нас смотрят как на дикаря, когда он говорит о том, что надо бороться с борщевиком. Все задаются вопросом: разве нет других проблем!
На шее Валерия Никитича звонит телефон: «Говорите кратко, занят». Что-то говорит о хозяйственных делах. Потом извиняется и объясняет, что с телефоном ему просто нельзя расставаться.
– И не только борщевик – проблема в деревне. Пьянство, отсутствие человеколюбия. Да, с зарослями этого растения пытались что-то решить, но выделялись на это гроши. А это такой враг, с которым трудно бороться – он постоянно обжигает, как бы ни уберегался. (Тут за зарослями борщевика открывается вид на саму деревню Фомичи, а именно на дорогу и несколько домов). Здесь мы начинали. Сюда я привез восемь КамАЗов песка, собирался везти еще щебень, но потом мы купили то разрушенное хозяйство и стали создавать все с нуля. Вот тут живет семья из двух пенсионеров (Валерий Никитич показывает на ухоженный двор). А вот здесь одинокая женщина, которая с кем-то сожительствует. Я вообще считаю, что семья – это идеальный институт. Все надо начинать с создания семьи. Если нет семейного стержня, во что все превращается? То дом сгорит, то хозяйство разрушится.
Молчу. Размышляю. С Валерием Никитичем не могу не согласиться.
— А вот и финансовый проект, в который некогда были вложены огромные деньги. - И Валерий Никитич показывает мне стандартную красную телефонную будку в конце деревни, почти в поле. Уже без телефона. - У нас, по крайней мере (он имеет в виду свое хозяйство), телефон сохранился, но ни одного звонка за все 8-10 лет мы с него ни разу не сделали. У всех уже давно есть сотовые. Для кого тогда это делалось, спрашивается? Хорошо, что хотя бы не восстанавливают.
Рубят сук
Экскурсия по деревне заканчивается. Возвращаемся к самому хозяйству Савковых.
– Вот так живет сегодня деревенька, так же начинали и мы 21 год назад, когда переехали сюда из города. Держали 4 коровы, 4 свиноматки. Людмила сначала не хотела переезжать из благоустроенной городской квартиры в деревню. Она как мудрая женщина сказала мне, что не бывает такого, чтобы из лучших условий переезжали в худшие. Но я начал строить дом и в конце концов уговорил ее. Женщины – народ уступчивый. Когда мы выкупили за 15 млн рублей земли и хозяйство этого заброшенного сельхозпредприятия, здесь были только фундаменты, развалины и руины. Все остальное было вывезено. Поэтому если вы подумаете, как мало всего сделано за 20 лет, имейте в виду, что мы пришли на пустое место. Дорог не было, ходили в резиновых сапогах. (Сейчас по ферме Савковых можно гулять хоть в босоножках – везде асфальт, для всей семьи построен один общий большой дом, есть усадьба с садом и огородом). Кстати, когда «хают» тяжелые 90-е, мне так и хочется возразить. В то время у людей была надежда, устремления, были возможности. Мы, к примеру, зарабатывали столько, что могли себе позволить построить дорогу. А сегодня денег не хватает даже на то, чтобы провести на ней текущий ремонт. Заработаешь рубль, собирается вся семья и решает, куда в первую очередь его направить.
Сколько у вас всего земли под картошку?
– Здесь 200 га и в сторону Шабалино по свечинскому тракту еще 200 га. Сейчас как раз все мои сыновья в поле убирают картошку. Здесь только Людмила – главная заведующая фермой, и обе снохи с внуками (самому старшему - 5 лет).
Подходим к ферме. Свинина, как, улыбаясь, замечает Савков, без запаха не растет. Но и мы не настолько городские, чтобы этот факт вызывал недовольство. Хозяин показывает заасфальтированные или деревянные тротуары, дренажные системы и замечает, что если бы с ними было все нормально в Крымске, там бы не было такой трагедии.
– А вот и всем известные «античумные» мероприятия. Шлагбаум, санпропускник. Я, конечно, согласен с такой подстраховкой, но все это влетает в большую копеечку. Вот, к примеру, вместо того, чтобы создавать санпропускник, мы могли бы построить квартиру и принять молодую семью специалистов. У нас тоже есть проблема нехватки кадров. А здесь же и туалет, и душ, и стиральная машина, и полы с подогревом. По сути, отдельная маленькая квартира. Но в санпропускнике, я считаю, есть целесообразность. А взять, к примеру, такое правило, как двухметровый забор. Он вообще ни к чему. Ну что мне им огораживать. Вдруг какой вор залезет, а я не увижу (смеется). Да и сельские просторы чем хороши – смотрю вдаль и вижу все до горизонта. Вот и приходится не подчиняться (заборы на ферме действительно невысокие, стандартные). Но рано или поздно, я надеюсь, устанут брать с нас штрафы, и переключатся на кого-нибудь другого.
Но риск заражения чумой же есть?
– Конечно, есть. Но вот пример: когда появился вирус СПИДа лет сорок назад, создавалось впечатление, что мы скоро все умрем. Тогда настолько всех запугали, что весь Советский Союз отказался от контактов полов. Сейчас по африканской чуме происходит то же. «Пугалка» та же самая. Конечно, вирус есть, живет и будет жить. Но не настолько же все плохо. Кроме того, если у крупных производителей эти защитные меры упадут на килограмм свинины копейками, у мелких – десятками рублей. Естественно, определенные сопротивления есть, что-то слушаем вполуха.
Проверяющих на вас много?
– Раньше было проще. А сейчас кроме бюджетной зарплаты, они выискивают дополнительные возможности заработать. Вот и живут: кум – королю, граф – министру. Никакого человеколюбия, понимания. Кроме того, они пилят сук, на котором сидят. Наседая на крестьян, они не понимают, что если последние из них съедут, то территория вовсе оголится. А что такое пустые земли? Там и ваххабиты заведутся, и школы свои построят, и китайцам тесновато – они придут. Свято место пусто не бывает. Я просто поражаюсь тому, как легко сегодня большие просторы превращаются в пустошь. Десятки поколений веками отвоевывали земли от тайги, от болот, а сегодня мы спокойно смотрим на то, как все зарастает. Быть может, у меня потому и волос на голове нет… Недавно у нас с нашим действующим губернатором произошла дискуссия по поводу того, что сельские предприниматели платят мало налогов. Я с этим не согласен, мы несем очень большую социальную нагрузку. Я не говорю только про себя. Но к любому сельскому предпринимателю всегда проторена дорога. Люди к нему идут за всем: и за работой, и за доской, и за солью. Но идет скрытая пропаганда за городской образ жизни. Все направлено на то, чтобы деревня выкачивалась. И вместо того, чтобы ей помочь, ее превращают в свалку. Давайте отъедем метров на двести от федеральной трассы – там все завалено мусором. Да что я говорю – вы сами знаете.
Кстати, о землях, вы слышали, что наши власти собираются сдавать землю в аренду китайцам.
— Да хоть кто-нибудь, чтобы уже обрабатывалась земля. Есть хорошая русская поговорка — «воз хоть бешеной собаке, лишь бы на горе был».
Но вы же слышали об опасности утратить плодородие земель, об убийственных для почвы китайских технологиях?
— Я все понимаю, но пусть лучше китайцы нанесут урон нашей земле в результате действий, чем мы будем и дальше наносить урон в результате своего бездействия. Вот представьте ситуацию — Россия изолирована от мира. Мы сами себя не прокормим, потому что удел импорта у нас очень высок. И было бы проще, если бы земли были хотя бы под парами. До того, как я столкнулся с корчеванием деревьев, я думал, что березки – это благородные деревья, и когда ими зарастают поля, в этом нет ничего страшного. Но попробуйте ее вырвать – даже танк вам не поможет. И пахать будет нечего, так как все земли заросли лесом. И вторая народная мудрость – уж лучше что-то делать, чем ничего не делать. Все равно мы покупаем много китайской продукции. Конечно, плохо, что не вятский мужик будет обрабатывать землю, но это лучше, чем ничего.
Следующий пункт нашего фермерского путешествия – огромное, как сейчас модно говорить, модернизированное, картофельное хранилище, которое Савковы построили в прошлом году. Именно здесь этот овощ сортируется и именно отсюда отправляется в путешествия по стране. Заходим внутрь и видим горы картошки.
– Я, может быть, скажу некоторые пафосные слова, но если к земле -матушке относиться с любовью, она будет вам помогать. Если работать на земле, то отдача будет. Конечно, бывали и провальные кварталы, но в итоге земля нас всегда спасала. Проблема сегодняшнего поколения в том, что мало кто хочет работать. У меня был такой случай. Пришел устраиваться на работу человек с двумя высшими образованиями. Я его в одну бригаду послал – не сработался, в другую – те его отпихнули. Я ему говорю тогда – ты перекопай участок земли на полштыка лопатой. Прихожу через час, ничего не сделано, а он что-то колотит, гвозди взял. Спрашиваю, в чем дело. А он мне: «Ограничитель делаю». А догадаться, что надо всего-то под углом 45% воткнуть в землю лопату, он не может. Ему это нигде никто не рассказал. У нас же в стране как – до семи лет еще дети. А потом сели за парту и стали учить уроки. Только в школе дают знания, а не воспитание. И неудивительно, что он закончил два института, а не знает элементарных вещей. И таково подавляющее большинство.
Как человек, имеющий отношение к земле, поддерживаю (решила я несколько оправдать наше «городское» поколение). Нынешний год для картофеля, насколько я знаю, урожайный?
– Да, и это для крестьян настоящая беда. Я сначала думал, что нет ничего хуже неурожая, но я ошибался. Почему? Представьте себе, наработаешься в поле, соберешь большой урожай, а выхлоп от этого нулевой, потому что цены низкие. Сегодня, конечно, еще трудно судить, потому что рынок не устоялся. Но весь прошлый год мы практически проработали в ноль. А картофельная культура, насколько вы знаете, очень трудоемкая: надо посадить, обработать, выкопать, собрать.
Что и удивительно: почему именно картофель — доминанта в вашем хозяйстве?
– А так с детства повелось. Я по рождению сибиряк. У нас не было такого, чтобы земля пустовала. Если в Сибири отвоевали у тайги 50 соток, то они все будут в работе. Выращивали картофель, ели, сдавали, кормили скот, и всегда как-то использовали землю. Картофель же – это такая культура, которая всегда востребована.
Кстати, а картофель сейчас чем принято удобрять? Хочется понять, насколько полезный продукт продается в магазине.
– Если раньше во всех хозяйствах были лошади и коровы и для полей хватало органики, то сейчас используются только минеральные удобрения, без которых теперь уже и зерновые культуры не вырастить, не говоря уже о технических. Конечно, есть определенные нормы, есть множество контролирующих органов, которые проверяют овощи на содержание нитратов, тяжелых металлов. Как говорится, на то и кошка в амбаре, чтобы мышка не дремала. Я не думаю, что где-то на Вятке лихо «суррогатят».
Ваши сегодняшние покупатели – кто?
– Мы – межрегиональные поставщики. Каждый год на карте России появляются «дыры» - районы, в которых случился неурожай картофеля. И благодаря всесильному Интернету туда устремляются все, кто торгует картофелем. Но основная масса все равно идет перекупщикам, так сказать, лицам с двойным гражданством. Так случилось, что на овощном рынке сегодня главенствуют представители наших братских республик. И они не жалуются. У меня есть один знакомый, который недавно ездил в Баку после того, как долго там не бывал. Говорит, город стал краше Токио.
Вы рассказали уже о кадровых трудностях. Работников в итоге хватает?
— Количество работников — это резиновый вопрос. Зимой мы сокращаемся, сжимаемся, как «шагреневая кожа». Летом сейчас при почти полной механизации требуется меньше людей. Да и все зависит от того, какая погода. Основной костяк – семья. Мы все - универсалы, и можем работать и днем, и ночью 360 дней в году. Самый сложный период, не поверите, - с 1 по 8 января. Все наши работники уходят на праздничные выходные, а мы встречаем в восемь вечера Новый год и по кроватям, потому что с утра у нас всегда очень напряженный день. Все хозяйство ложится на наши плечи: ферма, расчистка территории, топка печи. Зимой нисколько не легче, а наоборот: еще больше волнений.
Когда вы отдыхаете?
— Чего отдыхать, если не устали (улыбается). Раньше, в молодости еще были какие-то хобби, увлечения, сейчас со многим пришлось проститься, зато ответственности добавилось.
Не в свои сани
Вместо теплого моря и жарких стран у семьи Савковых есть собственный пруд. Они каждый год чистят его для купания и отдыха. Идем глянуть на него. Самое время и место для философии и разговоров на социально-политические темы.
Вы, я слышала, разочаровались в деятельности Общественной палаты?
— Можно и так сказать. В следующий созыв я точно не хочу, потому что решаются там в основном проблемы луж на асфальте. Я очень надеялся что-то сделать, но моего опыта и знаний не хватило, чтобы организовать работу в направлении сельских территорий. Отчасти руки опустились и из-за того, что я по своему вопросу был по сути один. Вот вы, к примеру, городской житель, вас Савков убедил, что надо решать проблемы села, вы выходите на улицу и идете на работу с мыслью что-то сделать в этом направлении. Но как только вы ступите в лужу, вы перестанете об этом думать, и первостепенной проблемой для вас станет эта лужа. И это логично, потому что нога-то мокрая. Я не спорю, что все члены Общественно палаты – очень хорошие и мудрые люди. Но не смог этот орган за все годы хоть как-то сгладить назревающий конфликт власти и общества, чиновников и бизнеса. А куда мы идем с нашим алкоголизмом, с нашей ленью рожать детей, с огромным количеством высших образований и неумением работать на материальном производстве? О какой борьбе с алкоголизацией мы говорим, когда у каждого чиновника в кабинете коньячные и винные наборы, когда им не стыдно хлопнуть рюмку в юбилей с собственными сотрудниками. А пока атаман пьян, или поддатый на рабочем месте, его воины не будут трезвы.
Еще было бы очень интересно узнать, как вы решились избираться на пост главы района? И почему не получилось?
— Я сел не в свои сани. Меня уговаривали, убеждали друзья-товарищи, говорили, что нужен хозяйственник, что сколько уже будут двигать экономику бывшие педагоги и отставные военные. Но мы все ошиблись. Сегодня, пока нефтедоллары длинные, хозяйственники во власти не нужны. Ситуация такова, что чревоугодничество, лизоблюдство дает больший эффект. Трудоголики не в чести, популярны те, кто тост хороший умеет сказать, да анекдот добрый вовремя вспомнить. Я же определил себе амбиции, обзавелся поддержкой и «ломанулся». Сейчас я считаю, что это была дикость. Несмотря на то, что все хозяйство я передал в управление сыновьям, им бы было трудно. Кроме того, крестьянина облагораживает сельский труд, а политика его бы развратила и сломала. Я считаю, что бог дал мне это поражение. И это не пафос. Причем до самого последнего момента я был уверен, что буду главой. Но потом все перевернулось напрочь. Дума сначала в большинстве своем говорила, что проголосует за меня, а потом резко переменила свое мнение. Чиновники хорошо поработали. Я ни в коем случае не хочу говорить о думе плохо. Что бы ни было, они избраны. У меня же есть земля, и я должен заниматься ею.
Сейчас наши федеральные власти подготовили очередную проверку на прочность для сельского хозяйства – вступление в ВТО. К конкуренции с европейскими фермерами готовитесь?
— Все в воле божьей. Никто не знает, чем это все обернется. Вот, к примеру, недавно все говорили о таком громком проекте, как вятский лен. Написали множество бизнес-планов, «нараздавали» должностей, а толку? Ну кто знает, что будет в мире завтра, тем более в России. У нас настолько все непредсказуемо…Никто не знает, что будет с избранием нашего нового старого президента. Раньше мы верили, что будем жить бедно, но недолго. (смеется), а сейчас кто знает, как поведут себя нефтедоллары. Я уже «перебоялся». И все же думаю, своя ниша найдется для каждой категории производителей. Хотя я считаю, что рыночные механизмы сегодня в России не прижились. Как будет дальше, и сможет ли ВТО поставить нас в какие-то рамки, не знаю. И вот еще одна грустная ремарка: когда китайцы заходили в Сибирь, они брали в жены русских. Сегодня Дальний Восток активно развивается, туда двинулись узбеки. И вот парадокс: китайцы берут в жены узбечек, а узбеки – китаянок. К русским выработалось пренебрежение. Мы на сегодняшний день не только на рынке ВТО, но и на рынке развития человечества не котируемся.
Подготовила Елена Окатьева
Lena.okatieva@yandex.ru