Наталья Осипова

Наследница 90-ых

«Первооткрыватели» кировского продуктового рынка, как многие сейчас полагают, давно ушли в тень. Это действительно так: популярной в начале 90-х фирмы «Рома» давно нет, а у ее последователя - коммерческого центра «Вятский» - осталось всего 14 продовольственных магазинов. Но кто знает, каким бы рынок был сегодня, если бы эту компанию до сих пор возглавлял известный предприниматель Анатолий Горбушин, убитый в 2003 году. «У него были огромные амбиции», - говорит его жена Наталья Осипова, нынешний генеральный директор КЦ «Вятский», филолог по образованию и в душе. Ей пришлось пережить войну за этот бизнес и стать ему «второй мамой». Ее первая небольшая исповедь – на наших страницах.

Было страшно
Наталья Валентиновна, не все сегодня знают, каким был бизнес вчерашний. Тем более 90-е – это уже практически история.
– Несколько лет назад существовало такое городское объединение, как «Продтовары». Именно оно снабжало продуктами весь город. Здесь была централизованная база, куда приезжали машины, чтобы загрузиться дефицитной колбасой или сыром и развезти потом по всем торговым точкам. В то время это было единственное предприятие в городе, которое торговало продуктами, и работать в этом объединении было очень престижно. Наступила перестройка, и оно стало распадаться: люди активно из него выходили и организовывали свои продовольственные сети, как это сделал, например, Александр Немыкин. Появилось множество коммерческих предприятий, магазинчиков, а объединение «Продтовары» было акционировано и превратилось в коммерческий центр «Вятский»,  директором которого и стал мой муж Анатолий Горбушин. Скупив достаточно большое количество акций и представив свою программу развития предприятия, он был выбран собранием акционерного общества на  эту должность. Вы не представляете, каким плачевным было до этого момента состояние базы. Меня совершенно поразило, когда я узнала, что люди воровали тогда вагонами: вышло три, пришел один. Куда девались остальные – неизвестно. Происходили просто фантастические вещи, бесхозность на предприятии была чудовищной. Тогда компания молодых энергичных менеджеров занялась перестройкой этого бизнеса. Многие нынешние управленцы вышли именно из той школы: это, к примеру, Александр Левчук, исполнительный директор компании «МЦ-5», Александр Косулин, работающий сейчас в «Глобусе». В 2003 году трагически погиб (был убит) мой муж, в 2005 мне пришлось стать директором, потому что найти человека, который бы возглавил этот холдинг, оказалось невозможно. Это было опасно. И самой смелой, видимо, оказалась я.

С 2003 года, когда убили вашего мужа, у следственных органов так и не появилось никакой официальной информации. Как известно, это дело на контроль взяла генеральная прокуратура. Никто так ничего и не раскрыл?
– По крайней мере, я ни о чем не знаю. Расследование идет, и время от времени появляется какая-то новая информация, о которой мне говорят. Но последние два года я уже ничего не слышала. Когда это все случилось, озвучивалось множество версий, которые были опубликованы и активно анализировались. На самом деле для меня самой до сих пор не все понятно. Потому что если главной целью убийства был захват бизнеса, то те люди, которые это планировали, ошиблись. Захвата не было - произошел его раздел. Но он предусматривался еще при жизни моего мужа и  даже на более выгодных условиях для некоторых людей, чем это произошло после его смерти. Его бывшие партнеры и некоторые друзья повели себя тогда ужасно: они меня шантажировали,  угрожали, что-то с меня требовали. Один из них сказал: «На чужом горе всегда можно заработать». На тот момент у меня были еще маленькие дети, и, честно говоря, было очень страшно.

До этого момента вы не вникали в дела мужа?
– Я из совершенно другой среды - академической, и всю свою сознательную жизнь преподавала в университете, занималась наукой, а на тот момент еще и воспитывала двоих детей. И, конечно, я была совершенно далека от бизнеса, не знала ничего о том, как он работает, сколько компаний входит в холдинг и какова его прибыль. Эти экономические термины вообще не существовали в моей голове. Я жила абсолютно другим: я люблю читать лекции по русской литературе XIX века, и совершенно убеждена, что у меня это получается лучше всего. Пишу статьи, которые касаются творчества Льва Николаевича Толстого, а также занимаюсь семиотикой городского пространства. Таковы мои научные интересы, и никаких других на тот момент не было.
Тогда в 2005 году я думала, что мне хватит полгода, чтобы все наладить и вернуться к своей преподавательской деятельности. Но это оказалось иллюзией. Каждый раз мне кажется, что осталось еще немного, чтобы все стало так, как нужно. Но все время возникают новые проблемы. Для меня бизнес сегодня – это постоянная борьба с внешними агрессивными обстоятельствами. Агрессивен как рынок (постоянно появляются новые конкуренты), так и государство. Причем с последним договориться абсолютно невозможно. А запасных ресурсов никто не дает.

Как вы, будучи совершенно неприспособленной к такой жизни, решились на нее? Тем более что она была так опасна...
– Если бы я увидела в такой ситуации другую женщину и она бы попросила у меня совета, я бы, наверное, посоветовала ей не делать этого. Но на тот момент я не могла объяснить себе, почему так поступала. Убежать и, значит, помочь тем людям, которые убили моего мужа, чтобы захватить бизнес,  для меня было невозможно. Я даже не могу сказать, что делала все сознательно. Я была в глубоком шоке. Мне на тот момент очень повезло с юристом. Человек, который меня спас в буквальном смысле - это Ян Чеботарев. Он не просто провел огромную работу, он меня защитил. Даже в тот момент, когда многие просто испугались, а некоторые из друзей откровенно воспользовались этой ситуацией, этот человек, с которым я даже не была знакома, просто и спокойно говорил, что и как нужно делать. Я понимала, что это опасно, но была уверена, что ничего не предпринимать – еще опаснее. И, вероятно, никто не ожидал, что филолог, защищавший диссертацию по позднему Толстому, автору теории непротивления, начнет вообще совершать какие-то действия.

В итоге КЦ «Вятский» был разделен?
– Да, произошел размен пакетами. Мы лишились офиса на Московской и еще части имущества. Мне пришлось практически заново налаживать связи. В 2005 году людям нечем было платить зарплату, поставщики, будучи уверенными в том, что наш бизнес после всего произошедшего погибнет, отказывались привозить в наши магазины продукты. Я ездила к каждому лично и подписывала бумаги о том, что гарантирую своим имуществом то, что они получат деньги. Сохранила команду, и сейчас очень дорожу теми людьми, с которыми через все это прошла, и теми новыми, которые пришли в компанию и стали уже моей командой. С каждым - отдельная история: Валентина Мышкина уже подала заявление на увольнение (так сделало все прежнее руководство: коммерческий директор, главный бухгалтер, начальник службы безопасности, юрист - они уверены были в развале компании), а Валентина Николаевна осталась. Она единственная в меня поверила или просто пожалела. В компанию, где в бухгалтерии остался только кассир, пришла Светлана Тугузова и взяла на себя всю огромную финансовую работу, которую надо было перестраивать и запускать с нуля. Таню Руковишникову, сегодняшнего главного бухгалтер торговой сети, я буквально вытащила из декрета, и она, оставив дома маленькую дочку, пошла спасать компанию. Ольга Устюгова возглавила розницу в ситуации полного развала, тогда нам очень помогал Александр Левчук и его жена Лена, с которыми мы по вечерам разрабатывали план боевых действий. Без них я бы точно не справилась, а Саша спокойно и четко раскладывал, что и когда надо делать, и был уверен, что все получится - он оказался прав.

Если бы был жив Анатолий Горбушин, какой бы, по-вашему, компания была сегодня?
– Я часто задаюсь этим вопросом. Бизнес очень сильно зависит от главы. У моего мужа были серьезные амбиции по захвату рынка и развитию компании. Он работал практически круглосуточно, собирался открывать новые направления. Он планировал выход компании на европейский уровень. У меня нет такого размаха и таких способностей. Своей главной задачей сегодня я вижу сохранение бизнеса и передачу его детям. Бизнес - не женское дело. Но когда мужчины уходили на войну, их жены садились на трактор и поднимали детей. В этом есть жестокий исторический смысл и грустная российская традиция.

Федералы проигрывают
Что сегодня представляет из себя ваше выстраданное наследство? Магазины, базы? Обычный потребитель о вашей сети сейчас практически ничего не знает.
– На данный момент у нас есть сеть из 14 магазинов, часть из которых находится в собственности, часть – а аренде. Практически все они - небольшие магазины формата «у дома». Мы как-то думали объединить их под единым брендом, но пока  многие из них нужно перестроить, привести в порядок.

А это какие, например, магазины?
– Они расположены в Порошино, Макарье, Субботихе, на Спичке, в городе в районе Лепсе (ул.Физкультурников), на Пролетарской (магазин «Никольский»), на углу Энгельса и Свободы. Они все по-разному называются. А наша база работает сегодня как арендный бизнес: мы предлагаем весь спектр складских услуг от теплых и холодных складов до холодильных камер.

Недавно ФАС озвучивал процент, который те или иные продуктовые сети занимают на рынке Кирова. Ваш бизнес в этот рейтинг не попал. Как вы сами оцениваете свою долю на рынке?
– Я думаю, мы занимаем где-то 1%. Но все зависит от того, по каким критериям производить оценку.

С главным монополистом на продуктовом рынке Кирова – «Глобусом» - уживаетесь, он вас не зажимает?
– Когда эта компания начала бурно развиваться, сразу же по заявленным амбициям было понятно, что в планах у нее - захват рынка. Но на тот момент это было не самым страшным в моей жизни. Мы просто продолжили работать и время показало, что мы находимся в другой нише. «Глобус» все-таки – это магазины большего формата с более широким ассортиментом, чем у нас. Мы же подстраиваемся под тот микрорайон, в котором находимся, под конкретного нашего покупателя.

А пришедшие недавно федералы заставили побеспокоиться?
– Когда появился первый анонс «Пятерочки», были опасения, что мы потеряем рынок, потому что федералы входят с агрессивным ценовым демпингом. Но и когда пришел «Магнит», и когда зашла «Пятерочка», ничего не произошло. Я даже не знаю, чем объяснить тот факт, что они так плохо работают. В чем в данном случае заслуга «Глобуса» - он поднял кировский продуктовый бизнес на достаточно высокий уровень, поставил высокую планку, к которой горожане уже привыкли. И когда «Пятерочка» и «Магнит» торгуют в магазинах с худшим ассортиментом, худшей выкладкой, худшим обслуживанием и более высокими ценами, они явно проигрывают. Поэтому пока приход федералов привел лишь к тому, что у нас увеличилось количество покупателей. Они заходят сначала в «Пятерочку», потом разворачиваются и идут в магазин, который пусть и меньше, но в котором точно можно найти кировские качественные продукты по адекватным ценам. Я не знаю, с чем связан такой уровень работы у федеральных сетей. Быть может, у них сейчас просто плохая команда и со временем они все же раскачаются. К тому же сегодня они ведут себя очень некрасиво. Их фуры постоянно перегораживают неприспособленные для такого транспорта кировские улицы, они разгружаются там, где делать этого просто нельзя.

То есть, судя по вашим рассуждениям, пока и кировскому производителю волноваться рано? Наш покупатель его не предает.
– Неизвестно. Несмотря на нашу любовь к местным производителям, федералы очень жестко с ними работают. Они в любом случае будут завозить свои дешевые продукты, и кто-то из наших производителей, естественно, проиграет и уйдет с рынка. И нам, возможно, придется пить какое-нибудь костромское или московское восстановленное молоко. Проиграет от этого в первую очередь потребитель. Федералы пришли захватить рынок и диктовать свои условия. Иначе не было бы вообще смысла заходить в наш регион. Первые результаты их экспансии уже есть – закрылись лучшие магазины города («Персона» и «Континент»), в результате чего мы потеряли продукты премиум-класса. И это очень серьезная проблема – город становится дешевым, понижается его планка. А кировчане уже привыкли к другому стандарту: они требовательны и даже избалованы в этом вопросе. Они надеялись, что если придут федералы, то сразу станет всего много и будут дешевые цены. А все произошло наоборот.
 
Быть может, к нам придет еще и «Перекресток». Слышали об этом? Тогда он сможет занять потерянную нишу.
– Я не думаю, что наш город окажется потенциально рентабельным для такой сети. В любом случае, все будет рассчитываться, исходя из покупательской способности нашего населения. Вообще то, что сейчас происходит, стратегически для нашего региона не есть хорошо. Мы ругали предыдущее руководство за закрытость, но при этом наш бизнес находился под крылом губернатора. Белых открыл границы, и это вроде бы теоретически хорошо. Но пока я наблюдаю только отрицательные моменты: это уход продуктов премиум-класса, отток большей части налогов за пределы региона и очень жесткая политика по отношению к местным производителям.

А снятся лекции
Перейдем к тому, чему бы вы посвятили всю свою жизнь, если бы не бизнес. Появилась информация, что после многолетней работы вы ушли из ВГГУ. Это так?
– Да, я уволилась по причинам, о которых мне бы не хотелось говорить. Но ко мне сразу же поступило несколько предложений и уже с сентября этого года я начну читать лекции на гуманитарном факультете ВятГ у будущих журналистов. Дело в том, что сейчас у «политеха» есть харизматичный лидер, который может повести за собой многих. Именно он приложил немало усилий для раскрутки своего университета: и сейчас есть ощущение того, что ВятГУ растет и там происходит что-то интересное. А я же не могу представить своей жизни без лекций и студентов. Мне даже снится, как я читаю лекции.

Сейчас систему нашего образования активно реформируют. В частности в высшей ее ступени начался активный переход к  Болонской системе. На ваш взгляд, что она нам даст положительного и готовы ли мы к ней вообще?
– Эта Болонская система - требование ВТО. Я не буду критиковать ее, потому что, на мой взгляд, она неплохая, и сейчас расскажу, почему. Во-первых, она дает очень большую свободу. В этой системе студент сам выбирает преподавателя. Именно от этого последние в шоке. Почему? Потому что такая свобода для студента может означать, что многие преподаватели просто останутся без работы, а то, что оценивать их заслуги будут их же ученики, обязательно скажется на зарплате. Они боятся конкуренции. Еще один плюс – студент сам может выбирать и отдельные курсы, которые он будет слушать, образование станет более индивидуализированным. Вторая особенность – Болонская система не позволяет повесить на студента огромную нагрузку. К примеру, есть список литературы. Раньше я говорила: «Вы должны прочитать за лето всего Толстого, Достоевского, Островского, Лескова и Тургенева, а как вы это сделаете, мне все равно». Болонская система образования говорит, что это слишком много для учащихся и необходимо ограничить свой выбор 1000 страниц. И бедный преподаватель сидит и думает, чего же лишить студентов – «Войны и мира» или «Идиота».

А как же тот пункт новой системы, благодаря которому студенты будут обучаться всего четыре года? Этого хватит?
– Дело в том, что я была тем последним поколением, которое училось именно 4 года, поэтому я не соглашусь с тем, что за это время нельзя дать образование. Единственное, с чем я согласна, что студент получает меньший объем знаний, чем при классической советской системе. Но что, на ваш взгляд, важнее: получение большего количества знаний или свобода выбора и приобретение алгоритма освоения постоянно обновляющейся информации? Не секрет, что мы живем в мире, где количество информации увеличивается в геометрической прогрессии. И надо ли загружать ею голову студента? Мне кажется, нужно научить его самого добывать ее, сортировать и знать критерии, по которым ее можно было бы различать. Сейчас требования к образованию совсем другие. Сама сумма знаний практически всегда находится при человеке в одной книжке, которая называется компьютером. Поэтому не нужно учить годы жизни всех писателей, а нужно учиться понимать что-то другое, нужно развивать личность. Смотрите, как сегодня парадоксальна наша система образования. Она, безусловно, хороша: как школьная, так и университетская. Почему же тогда западные специалисты по окончании университета оказываются на более высоком уровне, чем наши? И почему так часто у нас выпускники работают не по специальности? Почему наша хорошая система так неэффективно работает? Мне кажется, дело в том, что у нас нет не только института повышения квалификации кадров, но и механизма и понимания того, что само обучение должно продолжаться всю жизнь. Русский человек, получив корочки, пошел работать и забыл о необходимости осваивать что-то новое. В западной системе все наоборот. Там из ничего не читавших школьников, не знающих на первом курсе «Евгения Онегина», к магистратуре получаются специалисты экстра-класса. Их никто не заставляет учиться: они сами ходят за преподавателем и много самостоятельно работают. Конечно, сейчас у нас есть проблема перехода с одной системы на другую. Это очень сложно. Как говорится, лес рубят – щепки летят. И проблему составляет неотработанность перехода с одной системы на другую, которой тоже преподавателей не учат, а просто ставят перед фактом, перед необходимостью сокращать курсы и писать новые программы, не объясняя  новой идеологии образования.

Вы сказали, что лучше не забивать голову лишней информацией. Я с вами согласна. А как вы тогда оцениваете другую реформу на западный манер – ЕГЭ? Там часто спрашивают то, что создает лишь иллюзию необходимости. Зачем, к примеру, помнить, какая фамилия, была у Наташи из «Войны и мира»?
– Скорее отчество могут спросить. В целом я поддерживаю систему ЕГЭ как возможность быстрого социального лифта для талантливых детей. С другой стороны, в самих этих тестах много ошибок, не говоря уже о том, что в русском языке вообще много двойных норм. Конечно, эта система не дает возможности полностью оценить знания человека. Но и устный экзамен этого не давал. Любая система проверки знаний не будет идеальной. Конечно, есть плюс в том, когда преподаватель лично общается со студентом, и когда последние не устраивают шатаний по нескольким университетам при поступлении. Но для выпускников ЕГЭ дает реальный шанс поступить в престижный московский вуз и получить то образование, о котором они мечтают.

Что слышно в образовательной среде об объединении двух вузов? Говорили об этом много, но пока так ничего и не происходит.
– Я думаю, что в этом сейчас не заинтересованы ни Пугач, ни Юнгблюд. Я тоже не очень согласна с этой идеей. Однако решение в любом случае будет приниматься не ими. А на более высоких инстанциях.

Сейчас какие-то изменения в вузах происходят?
– Сокращается преподавательский состав. Все забыли о демографической яме. Помните, как в 90-е годы закрывались детские сады? Сейчас мы вдруг опомнились, и их стало не хватать. Но неужели никто не понимает, что дети, которые сейчас не могут попасть в детсад, скоро дорастут до университета? А уже сейчас идут массовые сокращения в вузах и когда туда придут дети, я не знаю, кто их будет учить. Останутся только те, кто предан своему делу, или те, кто не сможет найти для себя лучшего применения. И что еще страшно: если раньше был силен статус ученого или преподавателя, то сегодня наши дети мечтают стать чиновниками. Недавно мы делали проект «Я (не) уеду из Кирова», спектакль по итогам которого поставил Борис Павлович. Меня поразило то, что наши дети мыслят стереотипами. Это печально.

Вы сотрудничаете с Борисом Павловичем?
– Я вообще считаю, что просто зарабатывать деньги не имеет смысла. Такой спорт развит на западе: там зарабатывают только ради того, кто больше. Русский бизнес – это всегда нечто большее. Я не знаю ни одного крупного бизнесмена, который бы ни занимался в России благотворительностью. Год назад при своей компании я создала некоммерческую структуру - «Молодежные инициативы», которая занимается разными некоммерческими  проектами в сфере образования и культуры. Несколько интересных вещей мы с Павловичем уже сделали: два Театральных семинара на филологическом факультете ВятГГУ, фестиваль современной поэзии «Другие голоса», проект «Я (не) уеду из Кирова».  Для этого не нужно много денег. С фестивалем современной поэзии было так: пришла моя бывшая студентка Катя Рябова с идеей, давайте сделаем фестиваль поэзии. Собралась небольшая творческая группа: Борис Павлович, Мария Ботева, Саша Молчанова, Олег Карасев. В сущности все было придумано и сделано за 2 недели и 25 тыс. рублей. Государственные структуры не умеют так быстро и эффективно работать, но, к счастью, сейчас есть система гранов: проект «Я (не) уеду из Кирова» был поддержан губернаторским грантом. Сейчас осуществляем еще одна идея  - проект «Уличная мода Кирова 2012». И здесь тоже сначала была идея Оли Павлович сделать в Кирове выставку фотографий местных модников, показать, что уличная мода - это ярко и интересно. Потом собралась  сначала маленькая, а теперь уже большая творческая группа фотохудожников, дизайнеров специалистов по моде. Фотовыставка «Уличная мода Кирова 2012» состоится уже в мае. Я надеюсь, это будет и новый формат городской выставки с музыкой, видеоинсталляцией, другими сюрпризами, и новый взгляд на человека, живущего в Кирове, на обычного горожанина - реальное лицо нашего города. Все эти проекты требуют совсем небольшой организационной и финансовой поддержки, но такие структуры городу жизненно необходимы, чтобы был канал для реализации творческих идей и происходили интересные и нестандартные события. И поскольку я оказалась на пересечении этих двух практически непересекающихся миров: культуры и бизнеса, - я вижу и в этом свою миссию - по мере сил делать культурные и образовательные проекты для своего города. Мне кажется, нельзя обижаться на действительность и обвинять кого-то в том, что все вокруг плохо. Если тебе плохо - сделай так, чтобы было хорошо. И лучший способ борьбы с депрессией, как известно, найти кого-то, кому еще хуже, и помочь.

Беседовала
Елена Окатьева
lena.okatieva@yandex.ru

Досье
Осипова Наталья Валентиновна, генеральный директор КЦ «Вятский».
Дата рождения: 26 февраля 1968 года.
Образование: Кировский педагогический институт, Московский педагогический университет, кандидат филологических наук.
Карьера: аспирантура, стажировка в Тартуском университете, доцент кафедры русской и зарубежной литературы ВГГУ – до 2011 года; с 2005 года – генеральный директор КЦ «Вятский», с 2011 года – председатель правления КОД «Молодежные инициативы».
Увлечения: английский язык, путешествия, рукоделие, театр.
Любимая литература: Умберто Эко, Ю.М. Лотман, Д. Хармс, недавно перечитала «Войну и мир» Л. Толстого.
Любимая музыка: итальянская опера, Моцарт, Шостакович, Шнитке, русский рок 90-х годов.
Любимая кухня: здоровая правильная пища.
Жизненный девиз: Делай, что должен –  и будь, что будет.