«Доктора Хауса» смотрел

В Первомайском райсуде города Кирова сегодня проходит очередное заседание по делу экс-директора Центрального рынка Сергея Лузянина.

Первым был допрошен потерпевший — майор Лобанов. Он, напомним, участвовал в задержании Лузянина 23 января 2013 года.

По словам Лобанова, Лузянин обеими руками потянул его на себя и левой ногой сделал ему подсечку, оттолкнув полицейского. Лобанов упал на тротуар, ударившись правым боком о свою правую руку, согнутую в локте, а также головой о тротуар. В результате падения майор получил переломы четырех ребер.

- Сколько сотрудников полиции приехало на место происшествия? - поинтересовался адвокат Лузянина. - Не могу точно сказать, так как после падения и удара головой неадекватно оценивал ситуацию, - ответил Лобанов. Добавив, что полицейских приехало «не менее двух». - А не более скольких? - уточнил адвокат. - Не более двадцати, - сказал Лобанов.

Также потерпевший сообщил, что не помнит, на каком этаже и в каком отделении травмбольницы ему оказывали помощь. Добавив, что «поднимались на лифте».

«Точно не первый-второй и не последний этажи», - пояснил Лобанов.

На вопрос адвоката, сколько раз потерпевшему делали рентген, Лобанов ответил: «Много, более двух». Когда майор начал рассказывать защите Лузянина о разнице между МРТ (магнитно-резонансной томографией) и КТ (компьютерной томографией), адвокаты поинтересовались, откуда такие познания в медицине.

«Доктора Хауса» смотрел», - сказал Лобанов.

В доказательство того, что ребра у него были целы и невредимы до момента задержания Лузянина, майор полиции привел приложенный к делу абонемент в бассейн, который он посещал 21 января.

«Со сломанными ребрами плавать я бы не смог», - пояснил Лобанов.

Кроме того, утром 23 января он вместе с сослуживцами проводил в квартире Лузянина обыск. В частности, Лобанов доставал коробки с высоких антресолей, что также «было бы невозможно», если бы ребра уже были сломаны.

Наконец, майор сообщил суду, что он закаляется. А поэтому 23 января, как впрочем всегда зимой, был в легкой «демисезонной куртке», под которой, возможно, даже не было свитера, а только футболка.