Культурные беды Кирова – материалы газеты
На ком лежит ответственность?
Дарья Ткачева, руководитель культурного центра «Пятый этаж»:
- Обратите внимание на царящий в Кирове бирюзовый цвет. Как будто заключена какая-то договоренность между кировскими архитекторами – красить все синим.
Светлана Занько, руководитель Информационного центра по атомной энергии в Кирове (ИЦАЭ):
- Сейчас продолжают красить здания такими же оттенками, и становится очевидно: если одна краска, значит, один канал поставки, значит, есть коррупционная составляющая?
Денис Карпиков, архитектор-дизайнер мастерской архитектуры и дизайна Designdo:
- В любом учебнике по дизайну и архитектуре сказано, что синий является самым унылым цветом – не архитектурным. В Европе, Америке в архитектуре очень мало этого цвета. У нас он почему-то номер один в цветовой политике. Возможно, причина в образовании и квалификации кировских специалистов, архитекторов. У некоторых нет даже базовых знаний.
Игорь Терюхов, главный инженер «Аспект сети»:
- Мне видится проблема в том, что ни один заказчик толком не может сформулировать собственную идею. Почему космический центр должен быть синим? Ну, космос же. И архитектор не предлагает свои идеи, не отстаивает их. От этого и берется узость мышления заказчика: род деятельности – авиация, давайте сделаем голубой.
Денис Карпиков:
- Ответственность заказчика минимальная. Если архитектор транслирует техзадание по заказу, получается то, что требуется. Если он вкладывает в свою работу какую-то волю, усилия, пользуется знаниями – получится хороший результат.
Дарья Ткачева:
- В вопросе архитектурных построек пересекаются интересы разных людей – начиная с администрации, которая выделяет деньги на строительство, и заканчивая дизайнерами интерьеров. Все это очень долгий разговор разных людей. Архитектор говорит, что под строительство необходимо выделить один участок, администрация дает другой, не учитывая ни общую концепцию, ни культурный код. Поразительно, но в министерствах мало людей с профильным образованием.
Светлана Занько:
- Это не самый основополагающий фактор. Даже если министерства состояли бы полностью из профессиональных талантливых специалистов, то все остальные люди, принимающие решения, не обязательно мыслят в этой же парадигме. Опустимся на землю и вспомним мусорные баки из профнастила, поставленные по всему городу. Никому даже в голову не пришло подумать, портит ли это архитектурный вид, раздражает ли пешеходов? Мы хотим, чтобы все было красиво или просто освоить бюджет?
Дарья Ткачева:
«Все это очень долгий разговор разных людей. Архитектор говорит, что под строительство необходимо выделить один участок, администрация дает другой, не учитывая ни общую концепцию, ни культурный код».
Конфликт интересов
Дарья Ткачева:
- Большая моя боль этого года – разрушение элеватора. Этот объект можно было бы перепрофилировать в культурный центр. До этого разрушили здание химчистки.
Светлана Занько:
- Химчистку не спасла даже волна псевдопатриотизма: «надо сохранить все, что связано с войной». Ранее там был один из самых знаменитых госпиталей. Это очень странное отношение к наследию: как только появляется необходимость найти еще один кусочек земли, все достоинства, вся история меркнет.
Олег Ткачев, директор центра поддержки НКО, член Общественной палаты:
- В целом проблема всего нашего государства в том, что появляется очень большой разрыв между собственниками зданий и теми людьми, которые могут сделать хорошо. Для собственника важно понять, как применить созданное, а творец в это время перебивается какими-то конкретными заказами с четким техзаданием. Авторы не становятся амбициозными. И в нашей стране это приняли за норму. Сейчас мы не знаем, что строить.
Дарья Ткачева:
- Знаем ли мы вообще имена архитекторов, которые строят наши дома?
Олег Ткачев:
«В целом проблема всего нашего государства в том, что появляется очень большой разрыв между собственниками зданий и теми людьми, которые могут сделать хорошо».
Дымка – нужна ли?
Юлия Ионушайте, завлит «Театра на Спасской»:
- Есть еще один двоякий вопрос: про оформление под «дымку». К нам приехала молодая художница оформлять новый новогодний спектакль, в нем частично используется стилистика «дымки». Режиссер согласился: это ведь наша идентичность. Но не зло ли мы делаем? С одной стороны, есть традиции и мы их не перечеркнем. А может быть надо? Может быть, стоит закрыть тему «дымки» на Вятке, поставив табу? Или мы все-таки должны ее развивать?
Денис Карпиков:
- Я считаю, что не надо превращать город в пряничный городок. Скульптура есть наружная и внутренняя. Дымковская игрушка – это интерьерная вещь, объект искусства. Смысл выносить ее на фасад? Для меня это непрофессионально. Можно сделать что-нибудь другое. Или лучше вообще ничего не делать.
Олег Ткачев:
- В качестве отдельного эксперимента «дымка» может существовать, но главное – не увлекаться.
Денис Карпиков:
- Заезжаешь в город по старому мосту: с одной стороны стоит синее стеклянное здание – БЦ «Кристалл», с другой стороны – дома, расписанные под дымковскую игрушку. А хотели когда-то расписать сам мост – это было бы страшнее.
Дарья Ткачева:
- Уместно мурал смотрится на перекрестке улиц Московской и Менделеева. На стене дома нарисовали портрет Менделеева и таблицу химических элементов. Да, все в том же голубом цвете, но там смотрится уместно.
Светлана Занько:
- Летом этого года в Челябинске в рамках фестиваля «Культурный код-2020» создали музей под открытым небом. Пригласили 11 известных современных художников, чтобы они расписали стены. У каждого была своя концепция, у каждого свой стиль. «Дымку» можно также рассмотреть и преподнести в современном контексте. Как у «Галереи Прогресса»: барыня сделана в VR-очках, в неоновом цвете. Да, она вызывает споры – надругались над наследием, но это одна из достойных концепций.
«Ответственность заказчика минимальная. Если архитектор транслирует техзадание по заказу, получается то, что требуется. Если он вкладывает в свою работу какую-то волю, усилия, пользуется знаниями – получится хороший результат».
Денис Карпиков:
Подготовила Елизавета Захарова.