Плати или проиграешь, или Легко ли доказать свою правоту в суде в выборный период – материалы газеты
01.08.2021 14:01:43
1981
0
Выборы традиционно сопровождаются применением нечистоплотных методов, которые некоторые технологи отрыто называют не элементом политической борьбы, а преступлением. Кировский юрист Ян Чеботарев рассказал «БН», легко ли политикам, имя которых опорочено, защитить свои права через суд.
По словам Чеботарева, классифицировать то или иное нарушение достаточно проблематично: они разнообразны и неоднородны, если говорить конкретно о выборах.
«Не бывает относительных дел, относительных правонарушений, поэтому в каждой отдельно взятой ситуации все специфично. Я в свое время помогал КПРФ на выборах лет пять назад: наблюдатели фиксировали вбросы бюллетеней. В тот раз все доказывалось достаточно просто: были свидетели, очевидцы, которые дали показания, и, соответственно, было возбуждено дело. И дошло до суда. Другое дело, что существуют нарушения выборного законодательства, которые осуществляются в условиях неочевидности, то есть когда нарушение отсутствует само по себе. Такие раскрываются тяжело или вовсе не раскрываются», – рассуждает эксперт.
Доказать правонарушение, к примеру, классические вбросы, можно при наличии конкретных, однозначно трактуемых доказательств: «Тех же видеозаписей, проанализировав которые можно сделать вывод, что имел место вброс. Либо свидетелей. А если бюллетени вбрасываются так, что никто этого не видит? Подобное дело раскрыть очень сложно. При фальсификациях при подсчете голосов вовлекается достаточно большое количество людей. И все они стараются избежать утечки информации о совершенных деяниях в публичное пространство», – продолжает собеседник «БН».
Юрист также заметил, что разбрасывание листовок за несколько дней до голосования (или в день его) правонарушением не является. А кандидату, которого хотели опорочить, придется потратить немало времени, чтобы отстоять честь и достоинство. «Черный» пиар как таковой преступлением не является. Подобного рода деяния в каких-то случаях можно квалифицировать как клевету, но само по себе это, к сожалению, нарушением выборных технологий не является. Сложность также в том, что судебные процессы по таким делам идут долго. И даже если будет запущен какой-либо «черный» пиар против одного из кандидатов и он решит обратиться в суд для признания публикации СМИ, в интернете и так далее недостоверной, на вынесение решения потребуется несколько месяцев. К тому моменту выборы уже пройдут. Цель опорочить кого-то, распространить фейковую информацию фактически будет достигнута. В этом случае я вижу некоторые недоработки со стороны наших законодателей, учитывая социальную важность выборов как таковых. Считаю правильным предусмотреть сокращенные сроки рассмотрения подобного рода категорий дел», – рассуждает Ян Евгеньевич.
Он также рассказал, во сколько кандидату может обойтись профессиональная юридическая помощь. «Гонорары своих коллег я не считаю и не знаю, сколько они берут за тот или иной процесс. Скажу на своем примере: я не веду процессы дешевле, чем за 50 тысяч. Либо иногда просто не беру с людей денег, например, когда юридическая помощь необходима обиженным работникам, бабушкам, и т. д. и т. п.».
И заодно предостерег, что финансами политиков могут воспользоваться недобросовестные игроки юридического рынка. «За заседания юристы в принципе не должны брать денег. Заслуга юриста заключается не в том, что он принес собственное тело в здание суда и посидел на стуле. Все должно зависеть от результата. Но я знаю, что многие мои коллеги выстраивают отношения с клиентом именно таким образом: за каждый чих берут денежку. Написал исковое заявление – плати. Пришел в суд – плати. Откладывается рассмотрение дела – плати. В целом ввязываться в судебный процесс за сумму ниже 50 тысяч рублей, думаю, не стоит», – заключил Ян Чеботарев.
Михаил Блинов.
«Не бывает относительных дел, относительных правонарушений, поэтому в каждой отдельно взятой ситуации все специфично. Я в свое время помогал КПРФ на выборах лет пять назад: наблюдатели фиксировали вбросы бюллетеней. В тот раз все доказывалось достаточно просто: были свидетели, очевидцы, которые дали показания, и, соответственно, было возбуждено дело. И дошло до суда. Другое дело, что существуют нарушения выборного законодательства, которые осуществляются в условиях неочевидности, то есть когда нарушение отсутствует само по себе. Такие раскрываются тяжело или вовсе не раскрываются», – рассуждает эксперт. Доказать правонарушение, к примеру, классические вбросы, можно при наличии конкретных, однозначно трактуемых доказательств: «Тех же видеозаписей, проанализировав которые можно сделать вывод, что имел место вброс. Либо свидетелей. А если бюллетени вбрасываются так, что никто этого не видит? Подобное дело раскрыть очень сложно. При фальсификациях при подсчете голосов вовлекается достаточно большое количество людей. И все они стараются избежать утечки информации о совершенных деяниях в публичное пространство», – продолжает собеседник «БН».
Юрист также заметил, что разбрасывание листовок за несколько дней до голосования (или в день его) правонарушением не является. А кандидату, которого хотели опорочить, придется потратить немало времени, чтобы отстоять честь и достоинство. «Черный» пиар как таковой преступлением не является. Подобного рода деяния в каких-то случаях можно квалифицировать как клевету, но само по себе это, к сожалению, нарушением выборных технологий не является. Сложность также в том, что судебные процессы по таким делам идут долго. И даже если будет запущен какой-либо «черный» пиар против одного из кандидатов и он решит обратиться в суд для признания публикации СМИ, в интернете и так далее недостоверной, на вынесение решения потребуется несколько месяцев. К тому моменту выборы уже пройдут. Цель опорочить кого-то, распространить фейковую информацию фактически будет достигнута. В этом случае я вижу некоторые недоработки со стороны наших законодателей, учитывая социальную важность выборов как таковых. Считаю правильным предусмотреть сокращенные сроки рассмотрения подобного рода категорий дел», – рассуждает Ян Евгеньевич.
Он также рассказал, во сколько кандидату может обойтись профессиональная юридическая помощь. «Гонорары своих коллег я не считаю и не знаю, сколько они берут за тот или иной процесс. Скажу на своем примере: я не веду процессы дешевле, чем за 50 тысяч. Либо иногда просто не беру с людей денег, например, когда юридическая помощь необходима обиженным работникам, бабушкам, и т. д. и т. п.».
И заодно предостерег, что финансами политиков могут воспользоваться недобросовестные игроки юридического рынка. «За заседания юристы в принципе не должны брать денег. Заслуга юриста заключается не в том, что он принес собственное тело в здание суда и посидел на стуле. Все должно зависеть от результата. Но я знаю, что многие мои коллеги выстраивают отношения с клиентом именно таким образом: за каждый чих берут денежку. Написал исковое заявление – плати. Пришел в суд – плати. Откладывается рассмотрение дела – плати. В целом ввязываться в судебный процесс за сумму ниже 50 тысяч рублей, думаю, не стоит», – заключил Ян Чеботарев.
Михаил Блинов.