Конец фильма
Сергей Белоусов
Гендиректор кинопрокатной компании «Синема Престиж»
08.06.2017
324
Чиновники и ряд продюсеров предлагают законодательно ввести новую протекционистскую меру — обязательные отчисления, взнос за прокат фильмов в российских кинотеатрах в размере 5 млн рублей. Российским и «особо значимым» иностранным картинам эти деньги будет возвращать специальная комиссия Фонда кино. По словам инициаторов этой идеи, пошлина поможет освободить сеансы от некачественного западного кино и дать сеансы российским фильмам, а также получить дополнительные средства для их производства.
Пока эта инициатива только обнародована в СМИ, законопроект еще должен поступить в правительство. Мы надеемся, что документ получит отрицательные отзывы в Минэкономразвития и профильном комитете Госдумы, потому что для нас, людей из индустрии, плачевные последствия этого законопроекта очевидны.
Прежде всего, кто будет определять, какое кино качественное, а какое нет? Кинокритики? Но о любой фестивальной картине мнения будут самыми разными, вплоть до противоположных, не говоря уж о массовом кино. Награды как критерий? Однако мы можем прокатать фильм летом, а дождь из премий прольется в конце года, в наградной сезон. Бокс-офис? Тогда шедеврами можно считать голливудские комедии «ниже пояса» и хорроры, а обладатели главных фестивальных наград — и есть искомый «мусор».
Если посмотреть на реальные цифры, никакого засилья низкокачественного контента нет и в помине. За год в кинотеатрах России выходит более 500 фильмов. Из них 60–70 — блокбастеры со сборами более 200 млн рублей. Это основные генераторы бокс-офиса, на них держится весь кинорынок, и поэтому они получают около 95% сеансов. Но кинотеатры не могут себе позволить отдать им все экранное время, ведь есть зрители, которые хотят другое кино: артхаусное, фестивальное и просто качественное «неголливудское».
Именно для этих зрителей работает два десятка независимых компаний-дистрибуторов, которые жестко конкурируют друг с другом за те 4–5% сеансов, что остаются после росписи мейджорских и российских блокбастеров. Эта конкуренция — залог того, что кинотеатры возьмут от независимых действительно лучшее. И никакие худсоветы в чиновничьих кабинетах не смогут лучше защитить рынок от низкокачественного кино, чем эта конкуренция. Не говоря уже о том, что такие советы открывают и возможности для коррупции.
Пошлина в 5 млн — непосильная ноша для любого независимого дистрибутора. Простейший и очевидный пример. Наша компания в прошлом году выпустила в прокат 16 картин. Среди них — «Она» Пола Верховена, «Неоновый демон» Николаса Виндинга Рефна, «Служанка» Пак Чхан Ука, «Зимняя песня» Отара Иоселиани и др.
Общие сборы составили 84 млн рублей. Из этой суммы больше половины забрали кинотеатры. Если бы 5-миллионную пошлину ввели в 2016 году, мы должны были заплатить государству 80 млн рублей. Иными словами, убыток только на этом этапе составил бы 41 млн. А ведь есть еще затраты на закупку картин, на их выпуск, зарплату, аренду. Можно так работать? Вывод очевиден. Да и где любая независимая компания, пусть и с большим оборотом, чем у нас, возьмет лишние 100 млн, которые она сможет заморозить на год в ожидании возмещения затрат от комиссии Фонда кино?
Производство кино само по себе очень рискованный вид бизнеса. Какой фильм «выстрелит», а какой нет — всегда лотерея. В последние годы рынок и так лихорадит из-за роста курса рубля. Несколько крупных независимых игроков в итоге разорилось и ушли с рынка. Стоимость прав на приобретаемые фильмы (в рублях) существенно выросла за последние три года, упавший рекламный рынок, в свою очередь, в 2–3 раза обвалил закупочные цены телевизионных каналов на показ, а легальные онлайн-кинотеатры пока платят мизерные деньги из-за невероятного уровня пиратства в интернете. Кинопрокат остается единственным способом вернуть затраты на покупку прав.
Безболезненно заплатить 5 млн можно лишь за фильм, собравший не менее 200 млн. Таким образом, за бортом остаются любые фестивальные фильмы, обладатели премии «Оскар», призов Каннского кинофестиваля, итальянские комедии, французские драмы, в общем, всё, кроме блокбастеров. Независимые дистрибуторы собирают в год около 2 млрд рублей — это всего 4% от общего пирога. Но именно эти 23 компании выпускают львиную долю артхаусного зарубежного и российского кино. У всех одна арифметика, и всем придется закрыться в случае принятия этого предложения.
В проигрыше будут все. Государство лишится налогов, более тысячи профессионалов индустрии станут безработными. Зрители потеряют возможность посмотреть на большом экране фильмы Вуди Аллена, Педро Альмодовара или братьев Коэн. Кинотеатры потеряют часть аудитории. А многие российские фильмы лишатся прокатчика — ведь далеко не каждую картину захочет прокатывать мейджор.
Поможет ли это как-то отечественному кино? В этом есть большие сомнения. По итогам этой инициативы освободится всего около 3% сеансов, но их скорее займут условные «Пираты Карибского моря», чем российские фильмы. Больших финансовых вливаний также ожидать не стоит. Когда все независимые разорятся, оставшиеся 6–7 компаний, что прокатывают 70–80 иностранных фильмов в год, заплатят максимум 400 млн. На фоне пяти невозвратных миллиардов, которые распределили на кинопроизводство в 2016 году Фонд кино и Министерство культуры, это не такая уж весомая сумма. Стоят ли эти призрачные дивиденды уничтожения независимой кинодистрибуции?
Пока эта инициатива только обнародована в СМИ, законопроект еще должен поступить в правительство. Мы надеемся, что документ получит отрицательные отзывы в Минэкономразвития и профильном комитете Госдумы, потому что для нас, людей из индустрии, плачевные последствия этого законопроекта очевидны.
Прежде всего, кто будет определять, какое кино качественное, а какое нет? Кинокритики? Но о любой фестивальной картине мнения будут самыми разными, вплоть до противоположных, не говоря уж о массовом кино. Награды как критерий? Однако мы можем прокатать фильм летом, а дождь из премий прольется в конце года, в наградной сезон. Бокс-офис? Тогда шедеврами можно считать голливудские комедии «ниже пояса» и хорроры, а обладатели главных фестивальных наград — и есть искомый «мусор».
Если посмотреть на реальные цифры, никакого засилья низкокачественного контента нет и в помине. За год в кинотеатрах России выходит более 500 фильмов. Из них 60–70 — блокбастеры со сборами более 200 млн рублей. Это основные генераторы бокс-офиса, на них держится весь кинорынок, и поэтому они получают около 95% сеансов. Но кинотеатры не могут себе позволить отдать им все экранное время, ведь есть зрители, которые хотят другое кино: артхаусное, фестивальное и просто качественное «неголливудское».
Именно для этих зрителей работает два десятка независимых компаний-дистрибуторов, которые жестко конкурируют друг с другом за те 4–5% сеансов, что остаются после росписи мейджорских и российских блокбастеров. Эта конкуренция — залог того, что кинотеатры возьмут от независимых действительно лучшее. И никакие худсоветы в чиновничьих кабинетах не смогут лучше защитить рынок от низкокачественного кино, чем эта конкуренция. Не говоря уже о том, что такие советы открывают и возможности для коррупции.
Пошлина в 5 млн — непосильная ноша для любого независимого дистрибутора. Простейший и очевидный пример. Наша компания в прошлом году выпустила в прокат 16 картин. Среди них — «Она» Пола Верховена, «Неоновый демон» Николаса Виндинга Рефна, «Служанка» Пак Чхан Ука, «Зимняя песня» Отара Иоселиани и др.
Общие сборы составили 84 млн рублей. Из этой суммы больше половины забрали кинотеатры. Если бы 5-миллионную пошлину ввели в 2016 году, мы должны были заплатить государству 80 млн рублей. Иными словами, убыток только на этом этапе составил бы 41 млн. А ведь есть еще затраты на закупку картин, на их выпуск, зарплату, аренду. Можно так работать? Вывод очевиден. Да и где любая независимая компания, пусть и с большим оборотом, чем у нас, возьмет лишние 100 млн, которые она сможет заморозить на год в ожидании возмещения затрат от комиссии Фонда кино?
Производство кино само по себе очень рискованный вид бизнеса. Какой фильм «выстрелит», а какой нет — всегда лотерея. В последние годы рынок и так лихорадит из-за роста курса рубля. Несколько крупных независимых игроков в итоге разорилось и ушли с рынка. Стоимость прав на приобретаемые фильмы (в рублях) существенно выросла за последние три года, упавший рекламный рынок, в свою очередь, в 2–3 раза обвалил закупочные цены телевизионных каналов на показ, а легальные онлайн-кинотеатры пока платят мизерные деньги из-за невероятного уровня пиратства в интернете. Кинопрокат остается единственным способом вернуть затраты на покупку прав.
Безболезненно заплатить 5 млн можно лишь за фильм, собравший не менее 200 млн. Таким образом, за бортом остаются любые фестивальные фильмы, обладатели премии «Оскар», призов Каннского кинофестиваля, итальянские комедии, французские драмы, в общем, всё, кроме блокбастеров. Независимые дистрибуторы собирают в год около 2 млрд рублей — это всего 4% от общего пирога. Но именно эти 23 компании выпускают львиную долю артхаусного зарубежного и российского кино. У всех одна арифметика, и всем придется закрыться в случае принятия этого предложения.
В проигрыше будут все. Государство лишится налогов, более тысячи профессионалов индустрии станут безработными. Зрители потеряют возможность посмотреть на большом экране фильмы Вуди Аллена, Педро Альмодовара или братьев Коэн. Кинотеатры потеряют часть аудитории. А многие российские фильмы лишатся прокатчика — ведь далеко не каждую картину захочет прокатывать мейджор.
Поможет ли это как-то отечественному кино? В этом есть большие сомнения. По итогам этой инициативы освободится всего около 3% сеансов, но их скорее займут условные «Пираты Карибского моря», чем российские фильмы. Больших финансовых вливаний также ожидать не стоит. Когда все независимые разорятся, оставшиеся 6–7 компаний, что прокатывают 70–80 иностранных фильмов в год, заплатят максимум 400 млн. На фоне пяти невозвратных миллиардов, которые распределили на кинопроизводство в 2016 году Фонд кино и Министерство культуры, это не такая уж весомая сумма. Стоят ли эти призрачные дивиденды уничтожения независимой кинодистрибуции?