Михаил Курашин

- Михаил Вячеславович, вспомнилось наше знакомство, которое состоялось в 2006 году. Вы тогда курировали Кировское региональное отделение «Молодой Гвардии». Я спросил о цели организации и запомнил ваш ответ: «Молодежь должна подпинывать «старую» гвардию во власти, а потом, набравшись опыта, занять их место».

- Все правильно, так и было.

 

- А многие ли из «молодогвардейцев» заняли кресла во властных структурах?

- Такие примеры есть. «Молодая Гвардия» была организацией с большим потоком: одни приходили, другие уходили. Можно говорить о неком костяке, активе, который существовал. И он добился определенных результатов. Скажем, Александр Булдаков, который, хочется верить, скоро станет заместителем главы департамента по вопросам внутренней и информационной политики. Владимир Костин, который является кандидатом в депутаты Кировской гордумы от ЛДПР. Есть ребята, которые реализуют себя в поле политтехнологий. Притом, они работают и за пределами Кировской области. Есть ребята, которые открыли свой бизнес. И это своеобразное обновление экономики.

 

- Политтехнологами бывшие «молодогвардейцы» работают, а вот в кировской политике молодых лиц немного.

- Не соглашусь. Вообще я верю в то, что каждые последующие выборы будут все более и более «молодыми». Да, в районных выборах активность бывших «молодогвардейцев» не столь высока. Этому есть вполне логичное объяснение. «Молодая Гвардия» себя не пыталась позиционировать как сеть районных отделений. Задача стояла отработать технологии в городе Кирове, а уже потом их тиражировать. Но если смотреть по данным избирательной комиссии, по спискам действующих депутатов всех уровней — количество молодежи во власти увеличивается. Однако нельзя сказать, что это процесс эволюционный. Поколение 30-45-летних представлено среди депутатов и кандидатов в депутаты не в том количестве, в котором по логике должно было быть. Их теснят кандидаты и депутаты в возрасте до 30 лет. Плюс ко всему людей 50-55 лет среди народных избранников становится все меньше. Я уверен, что приток молодежи в депутаты разных уровней с каждым избирательным циклом будет расширяться.

 

- Почему вы вышли с инициативой о реорганизации Молодежного парламента Кировской области? Он работал не должным образом?

- Начну с того, что еще при создании Молодежного парламента многие люди задавали вопрос: «А в чем его смысл?» То есть, чем является парламент для самой молодежи? Какую конкретную пользу принесет он каждому молодому человеку, который входит в него? И первые два-три созыва Молодежного парламента показывали, что как такового смысла нет. С одной стороны, это была площадка для молодежи. С другой стороны, потенциалом этой площадки никто не пользовался. То есть идеи, которые выдвигала молодежь в парламенте, оказывались не востребованы. Мы в рамках «Молодой Гвардии» попытались эту ситуацию изменить и использовали площадку парламента как тренировочную базу для своих активистов. Определенный всплеск активности произошел. И в тот период Молодежный парламент подпитывался исключительно «молодогвардейцами».

 

После закрытия проекта «Молодая Гвардия» никто из политических сил и общественных организаций не проявил интереса к этой структуре. Молодежный парламент оказался в таком вялотекущем состоянии. Тогда я задал вопрос председателю Заксобрания: нужно ли нам брать на себя вопросы, связанные с организацией деятельности данной структуры? Я предложил организационно-финансовые функции отдать управлению по делам молодежи, а за Законодательным собранием оставить функции взаимодействия с точки зрения содержания работы. Моя идея была извращена. Заявили о том, что я выступил о роспуске Молодежного парламента. На самом же деле я внес конструктивные предложения, отталкиваясь от следующего. Во-первых, идея вовлечения молодежи в общественно-политическую жизнь не потеряла актуальности. Во-вторых, необходимо повысить ответственность самих депутатов за судьбу Молодежного парламента. И третье — попытаться решить вопрос финансового обеспечения этой структуры, которое никем не предполагалось. В итоге мы решили: депутата Молодежного парламента рекомендует депутат Заксобрания. То есть, несет ответственность за предложенного кандидата. Небольшой победой можно считать то, что в бюджет Законодательного собрания планируется заложить сумму на финансирование Молодежного парламента. Оно будет со следующего года. До этого момента парламент финансировать не хотели. Но все же, решив организационно-финансовые вопросы, мы так и не дошли до разговора о том, зачем молодежи Молодежный парламент. И если с самого начала работы реформированного парламента ответ на этот вопрос найден не будет, мы с вами получим еще один полумертвую структуру, в которой молодежь будет очень быстро разочаровываться. Эту ситуацию с реорганизацией я, скажу честно, спровоцировал, чтобы попытаться подойти к вопросу смысла структуры.

 

- Кажется, смысл на поверхности: молодежный парламент - кузница кадров для «взрослых» властных структур…

- Когда мне так говорят, у меня сразу же возникает один вопрос. Уважаемые партии, те партийные списки, которые вы выставляли на последние выборы, прошли в полном объеме? Я очень сильно сомневаюсь, что те кандидаты, которые не попали в думы, с удовольствием отдадут свои места кому-то другому. Возникает вопрос: за счет какого ресурса эти молодые ребята смогут проходить на выборные должности? Учитывая то, что ни у одной партии в регионе нет молодежной политики, все эти разговоры про предоставление возможности молодежи войти во власть — не более чем лозунги.

 

- Михаил Вячеславович, на ваш взгляд, за последние годы есть положительные изменения в молодежной политике в Кировской области?

- Я бы отметил ухудшение ситуации в молодежной политике. Подчеркну, что это тенденция не последних двух-трех лет, а лет десяти. В первую очередь, это уменьшение числа выявленной и вовлеченной в какие-то процессы активной молодежи. Я говорю не только о «шариках-фонариках» и ношении флагов, но и об участии в каких-то неформальных и протестных акциях и мероприятиях. Ходят туда люди, которым уже за тридцать. Во-вторых, есть тенденция сокращения количества работающих молодежных общественных объединений. Они либо перешли в стадию скрытой стагнации, либо самоликвидировались. Третий момент, на мой взгляд, - практически остановился процесс продуцирования новых идей и проектов. Отсюда такие вытекающие последствия, как разговоры о миграции молодежи и ее пассивности к призывам о развитии демографии.

 

Игры в большую политику

 

- От молодежной политики перейдем ко взрослой. Ваше мнение: для чего создан Общероссийский народный фронт?

- На мой взгляд, это логичное развитие политической системы. Это новая форма политической организации для России. Подобный формат использовался в послевоенной Франции Шарлем Де Голлем. Он создал Объединение французского народа. Это позволило людям объединиться. Что мне понравилось и в учредительном съезде фронта, как на всероссийском, так и на региональном уровне. Впервые за долгие годы эту структуру представляют не одни и те же лица. Все политические реформы с чего начинались? Известные люди из одной партии, разочаровавшись, переходили в другую. Здесь же появляются новые люди. Я не говорю о нашем главном «фронтовике» Николае Михайловиче Липатникове. Это достаточно сильная политическая фигура. Кроме него, в руководстве регионального ОНФ появились новые лица: педагоги, врачи. Там нет узнаваемых, примелькавшихся лиц. И это хороший знак. Есть надежда, что у этих людей будут новые идеи. В любом случае, во что превратится Народный фронт в Кировской области, - покажет только его деятельность.

 

- Одни эксперты считают, что Общероссийский народный фронт призван постепенно заменить «Единую Россию», чей имидж в последние годы пошатнулся. Другие, напротив, уверяют, что фронт призван расколоть эсеров.

- Это федеральный уровень. Там ребята играют в большую политику. Могу сказать, что в Кировской области по отношению к ОНФ никаких расколов нет. Мы пока не увидели и не услышали позицию фронта, чтобы определить его либо союзником, либо оппонентом.

 

- Михаил Вячеславович, вы сейчас упомянули о «разочаровавшихся», которые переходили из партии в партию. Такое было и в вашей политической биографии. Проработав много лет в «Единой России», вы ушли в «Справедливую Россию». В чем или в ком разочаровались?

- Я разочаровался в людях. Тех, которые используют партию и поддержку людей только для своих интересов. Это было в период прежнего губернатора. И «Молодая Гвардия» вынуждена тогда была пойти в конфликт с «Единой Россией». Из-за чего, собственно говоря, проект и был свернут. А началось все с того, что молодогвардейцы, подхватив президентские посылы о борьбе с коррупцией, попыталась эту тему поднять в Кировской области. Это не понравилось местным функционерам из «Единой России».

 

- Сейчас, на ваш взгляд, что происходит в региональном отделении партии власти?

- Лада друг с другом у них нет давно, потому им достаточно тяжело. Есть несколько группировок, каждая из которой пытается захватить руководство отделением. Кроме того, как мне кажется, их положение усугубляет и появление народного фронта. С одной стороны, он будет неким приоритетным проектом для президента. В то же время, фронт может оказаться первой структурой, куда долго действующие функционеры партии власти могут не попасть. Думаю, что в течение этого года «Единую Россию» ожидает серьезная психологическая и идеологическая перетряска.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Долгосрочный прогноз как панацея

 

- Михаил Вячеславович, знаю, что вы много ездили по Кировской области и изучали вопрос миграции молодежи из региона. Почему молодые люди уезжают?

- Давайте подумаем, что оставляет человека на месте? Связи, корни, которые люди пускают. А когда у человека нет никаких корней, принять решение о переезде достаточно легко. Поводов для переезда может быть много. Начиная от неверно сформированных стереотипов относительно лучшей жизни «там, где нас нет», заканчивая спонтанными непродуманными решениями из серии «друг поехал, и я вместе с ним». На мой взгляд, проблема в том, что государственная молодежная политика утратила цель – помочь молодым людям в обрасти социальными связями на своей территории. Основная идея и идеология молодежной политики потерялась. Нельзя получить хорошего специалиста, если он обладает не только необходимыми знаниями и навыками, но и социальными связями.

 

- Так что же делать, чтобы остановить отток рабочих рук и «мозгов»?

- В первую очередь, необходимо организовать работу на уровне учителей в школах. Во многом наше профессиональное будущее помогают определять педагоги. Сегодня, и это подтверждают негласно представители сферы образования, учителя зачастую ведут обратную политику. Если они видят в старшекласснике перспективного выпускника, они ему советуют уезжать из региона. И в школах это происходит массово. Сегодня у нас система образования оценивается по каким параметрам? Количество обученных и баллы. Чем выше балл, тем, соответственно, лучше работает система образования. Мы реформировали систему оценки знаний наших школьников, перейдя от экзаменов к ЕГЭ, но абсолютно не поменяли идеологию. Раньше государство распределяло, где выпускники вуза будет работать. И можно было балансировать в этом отношении. Сегодня школы работают на поступление в вузы, а не на то, насколько человек готов к той или иной деятельности.

 

- Позвольте, а профильное образование в школах разве не ориентирует на профессию?

- Нет. Профильное образование помогает лишь определить сферу интересов. Никто из учителей не помогает школьнику, выбравшему в качестве профиля, скажем, историю и английский язык, определить, что он с этим профилем дальше будет делать. Ученика ориентируют на то, что он должен поступить в вуз. Но зачем? Одна моя знакомая заявила, что мечтает работать в сфере туризма. Я ей посоветовал поступать в техникум и параллельно начинай работать, набираться опыта. Туризм - это сфера, где диплом о высшем образовании роли не играет. Девушка несказанно удивилась: в школе ей внушили, что она должна поступать в вуз. Систему среднего образования нам надо интегрировать в систему подготовки кадров. Цели поставить более длительные.

 

- Это то, о чем шла речь на встрече с руководителями техникумов и колледжей в Заксобрании?

- Именно. Допустим, сегодня предприятие заявляет, что ему нужны инженеры с такими-то знаниями и навыками. Система образования пять лет готовит специалиста. Но за это время темпы развития информатизации уйдут очень далеко вперед. То есть этого специалиста снова надо переучивать. Какой выход? Предприятия должны иметь план развития на 10-15 лет для того, чтобы получить готовых специалистов. Но что мешает сегодня разработать такой прогноз? В первую очередь, экономическая неопределенность действующих предприятий, которые думают в среднесрочном масштабе (до 3 лет), неопределенность нынешнего бюджетного процесса (3 года), отсутствие пакета инвестиционных заявок, макроэкономические процессы. Наконец, мешают и субъективные факторы в лице отдельных пассивных и консервативных чиновников и промышленников.

 

А поскольку долгосрочных планов у наших предприятий нет, мне видится, например, такой выход. Создание Центров доработки кадров. Условно говоря, последний год обучения в вузе студент по своему желанию и за свой счет идет в такой центр. И двенадцать месяцев он посвящает приобретению актуализированных знаний и навыков с привязкой к конкретному предприятию.  В условиях, когда предприятие делает бизнес-план на 1-3 года, составить прогноз по набору специалистов на 1 год оно должно быть вполне в состоянии. И, как следствие, у работодателя должна появиться готовность предоставить свою материальную и интеллектуальную базу для «затачивания» молодого специалиста в Центре доработки кадров. 

 

- Но раз долгосрочное планирование должен составлять бизнес, тогда разговор надо вести с ним, а не с руководителями образовательных учреждений.

- Совершенно верно. Бизнес и государство должны сформировать задание образовательным учреждениям. Но тут есть один нюанс. Если в системе среднего профессионального образования регион может формулировать госзадание, то высшее образование относится к федеральному подчинению. Вмешаться туда достаточно тяжело. Уже несколько раз мы обращались в Министерство образования с предложением включить региональную власть в формирование государственного задания по Кировской медакадемии. Врачи требуются здесь. И мы должны понимать, сколько нужно области терапевтов и педиатров.

 

- К слову, почему, на ваш взгляд, молодые специалисты не едут на село? И поедут ли?

- Там нет перспектив профессионального развития. Вторая причина – социальная инфраструктура, точнее, ее отсутствие. Возможности должны быть у молодого человека не только для работы, но и для отдыха. Приведу такой пример. Врач-выпускник согласился поехать работать на ФАП в один из районов Кировской области. В деревню, где живут одни бабушки. Через год он взмолился. Все устраивало парня: и зарплата, и жилье, и оборудование на ФАПе, но социальное окружение… Он не смог в нем жить.

 

- Значит, село обречено остаться без молодых специалистов?

- Один из выходов из этой ситуации заложен еще в «Стратегии социально-экономического развития Кировской области». Это повышение плотности населения за счет создания социальных каркасов. Определяются наиболее перспективные, предположим, райцентры, которые насыщаются социальной инфраструктурой. В здравоохранении, образовании, спорте, культуре. И население из деревень постепенно подтягивается к этому центру.

 

- Знаете, и без всяких социальных каркасов деревни опустели. Молодежь уезжает поближе к «большой земле».

- Это так. Повышение плотности населения приводит к тому, что концентрация рабочей силы происходит именно на территории этого самого каркаса. Другой выход, честно говоря, пока плохо видится. Вообще проблема низкой плотности населения мешает и социальному, и, самое главное, экономическому развитию. Инвесторам неинтересно заходить на территории, где рабочая сила, пусть и очень дешевая, раскидана на сотню километров.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не думать избирательными циклами

 

- Михаил Вячеславович, спикер Заксобрания Кировской области Алексей Ивонин, подводя промежуточные итоги работы парламента региона, заявил о появившейся сплоченности фракций и депутатов. Почему вы это оспорили?

- Да, есть локальные темы, где депутаты действительно единодушны. Но в целом, считаю, присутствуют попытки игнорировать мнения оппозиционных фракций. За полгода я могу вспомнить только одно-два пленарных заседания, на которых не было скандала. О какой общности фракций тут можно говорить? Я считаю, что есть определенная доля лукавства в подобных заявлениях. Почему нет этой общности в Заксобрании? Наверное, товарищам из парламентского большинства пора понять, что их гегемония и монополия, на самом деле, уже не существует. Заседания весны и начала лета показали, что даже попытки большинства продавить решение о трудоустройстве одного из депутатов проваливались.

 

- Заявление депутата Валерия Туруло о несоответствии председателя Заксобрания Алексея Ивонина занимаемой должности – это что, пиар, борьба за кресло спикера?

- Я считаю, что претензии Туруло обоснованы. И их могут подтвердить депутаты оппозиционных фракций. Условно говоря, когда ведутся разговоры об одном, а на деле получается совсем другое, это настораживает. Такие ситуации достаточно часто происходят. К примеру, когда мы тремя фракциями внесли предложение о пятиминутках для выступления в начале Заксобрания, оно было поддержано председателем. В итоге же мы третий раз выносим этот вопрос на голосование, и третий раз большинство его «прокатывает». С точки зрения движения документов могу также подтвердить, что есть факты, когда они «зависают» у спикера. Но я считаю, что письмо Туруло может иметь обратный эффект. Пройдет формальное заслушивание председателя Заксобрания. Но никаких оргвыводов в отношении него сделано не будет. Наоборот, предположу, что оргвыводы могут быть в отношении Туруло и меня за то, что комментирую эту ситуацию.

 

- Вы один из соавторов областного законопроекта о государственно-частном партнерстве. ФАС России буквально на днях заявила, что частный партнер должен обеспечивать не менее 50% финансирования. Как вы относитесь к предложению антимонопольщиков?

- На самом деле ГЧП – это выход. И мы с коллегами выступали не против него, а за то, чтобы этот механизм действительно стал механизмом партнерства, а не способом обхода 94-ФЗ. Мы за то, чтобы тот же «Вятавтодор», выражая свое желание участвовать в строительстве дорог, реально инвестировал бы в дороги, а область бы ему потом выплачивала эти средства. Но не надо говорить о том, что больше нет желающих участвовать в аукционе, заключая договоры с «Вятавтодором». Во-вторых, экономика этих договоров говорит о том, что мы за счет бюджета финансируем не только прямые, но и некие косвенные затраты, которые не вполне обоснованны. Что касается предложения ФАС. Не вопрос, давайте посмотрим, как это будет реализовываться на практике.

 

- В эфире «Эхо Москвы» в Кирове вы заявили, что программа субсидирования молодых семей по ипотеке в Кировской области будет возобновлена. Когда это случится и какие изменения произойдут в ней?

- Да, уже со 2 сентября вновь будут приниматься документы для участия в программе. Об изменениях, которые предполагаются с точки зрения целевых групп, форм и условий поддержки пока ничего не скажу. Все эти нюансы пока в стадии обсуждения. В начале сентября пройдет итоговая рабочая группа. И хочется верить, что на сентябрьском заседании Заксобрания эти изменения будут приняты. Приоткрывая завесу, скажу: речь пойдет о том, что общая сумма  бюджета области на данные субсидий будет, скорее всего, увеличена, а значит, и поддержку сможет получить еще больше молодых семей.

 

- Еще одна обсуждаемая тема, которую инициировал член Общественной палаты Кировской области Николай Пихтин. Выбирать ли мэра города Кирова из числа депутатов или всенародным голосованием?

- Я отчасти соглашусь с выступлением главного редактора «Вятской особой газеты» Николая Голикова. Эта дискуссия не что иное как попытка поменять (условно говоря) одного Быкова на другого Быкова. Откуда взялась тема? Есть ряд претензий к действующему главе города. Если бы он всех устраивал на 100%, думаю, этих разговоров и не было бы…

 

- А разве возможна работа власти, которая бы удовлетворяла 100% населения?

- В принципе, возможно. Работал, например, мэр Леонид Никулин, к которому претензий было на порядок меньше. Конечно, важно разделять общественное мнение и мнение отдельных личностей. Так вот, мое мнение такое. Чем меньше ненужных механизмов, тем выше управляемость. Глава города – это не политика, а непосредственная работа. Поэтому считаю, что он должен назначаться губернатором и подчиняться ему. Ко мне как к депутату поступает масса обращений: «Вы же область, заставьте их сделать в городе то и то!» Приходится объяснять, что есть Конституция, есть 131-й закон. Муниципальная власть – практически самостоятельная ветвь власти, на которую губернатор надавить не имеет права. И, к примеру, заставить делать в городе Кирове дворы и дороги глава региона не может.

 

- Ваше мнение, сколько сроков подряд может работать глава города?

- Хоть сколько. Смотрите. Если у нас губернатор избираем, а в городе Кирове проблемы не решаются, народ не будет голосовать за губернатора. А глава региона заинтересован в том, чтобы население и областного центра его поддержало. Соответственно, градоначальник должен работать эффективно. Если не справляется, губернатор его увольняет и назначает другого. Меня обвиняют в том, что я сторонник монархии. Но вспомним царей. Они не думали о себе. Они думали о продолжении своих династий и воспитывали детей будущими царями. И знали, что своим детям они должны будут передать в управление государство в достойном виде. Поэтому думали они поколениями вперед. У нас, к сожалению, у большинства начальников мышление временщиков. Они думают избирательными циклами. И нам нужно как можно меньше временщиков. И как можно больше людей, которые бы думали проектами более долгосрочными, нежели избирательный цикл.

 

- А в Кировской области есть долгосрочные проекты, которые вы считаете достойными?

Да. Например, проект поддержки местных инициатив. Он эффективен. В районах люди молятся на эти проекты. Я не слышал на местах ни одного критичного замечания в адрес ППМИ. Это действительно возможность решать те проблемы, которые не решались десятилетиями. И всем понятно, что это не чей-то проект на избирательный период.

 

Беседовал Александр Грислис

grislis@mail.ru

 

Досье:

Курашин Михаил Вячеславович,

заместитель председателя Законодательного собрания Кировской области, член фракции «Справедливая Россия», беспартийный.

Дата и место рождения: 25 марта 1973 г., г. Киров.

Образование: Вятский государственный педагогический университет, 1995 г. («история»), Курганский государственный университет, 2008 г. («управление социальными проектами»).

Семейное положение: не женат, трое детей

Карьера:

1995 — 2002 г. - «Учебно-деловой молодежный центр (Бизнес-инкубатор)», преподаватель, специалист по работе с предпринимателями, заместитель директора по учебной работе, заместитель директора по инноватике, руководитель Отдела инноватики;

2002 г. - Аппарат Главного федерального инспектора по Кировской области, советник по социальным вопросам и взаимодействию с общественными организациями;

2002–2003 гг. - «Центр стратегического планирования Кировской области», заместитель директора по соцвопросам и взаимодействию с общественными организациями;

2003–2004 гг. - КГМА, заместитель директора факультета социальной работы;

2004–2009 гг. - Исполком КРО «Единой России», заведующий региональной общественной приемной, главный специалист по работе с молодежью; 

2009–2010 гг. - Заместитель руководителя по инновационным проектам и работе с персоналом КРО ВОО «Молодая Гвардия»;

2010 г. - ООО «Быт-сервис», директор по развитию; 

2010 - 2011 гг. - ВятГУ, директор Студгородка.

С 2011 по наст. врнмя - заместитетель председателя Законодательного собрания Кировской области.