Банкротство не подарок

Принятый год назад закон о коллекторах себя оправдал. Сегодня проблемы в отрасли взыскания создают не легальные агентства, а микрофинансовые организации и компании, которые предлагают жителям беспроблемное банкротство. Об этом в интервью «Бизнес Новостям» рассказал директор «Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств» Борис Воронин. 

- Борис Борисович, как сегодня выглядит рынок взыскания? Какова на нем доля профессиональных коллекторов?

 

- Если говорить про рынок взыскателей, то с большей частью просроченной задолженности  работает сам кредитор. Банк обрабатывает «просрочку» в течение 3 - 6 месяцев. Случаи, когда платеж задерживается, встречаются разные: одному человеку напомнили - заплатил, другому задержали заплату, и спустя, например, две недели он внес платеж. Обычно, если человек не заплатил в течение первого месяца, то, скорее всего, он во втором еще заплатит. Для банков такая работа экономически эффективней, потому что дешевле нанять свой колл-центр, и все такие случаи отрабатывать самому. Если же кредитор самостоятельно не смог взыскать деньги в течение этого времени, то для взыскания привлекаются профессиональные коллекторы. Они работают как агенты, которых нанимают для работы с долгами. Спустя полгода или больше банки начинают подавать в суд. Появляется компания, которая на аутсорсинге занимается «обслуживанием» этого должника. 

В работе взыскателей наблюдается сезонность: выдача кредитов в течение года происходит неравномерно. Бывает «горячее» время, когда население берет кредиты. Например, этот показатель увеличивается перед Новым годом, а спустя некоторое время (полгода или несколько месяцев) вырастет и «просрочка». Обычно показатель просроченной задолженности «сглаживается» к концу лета. 

 

- Что происходит, если долг не взыскан?

 

- Работа агента - это первый этап. Дальше многое зависит от финансовых организаций. Кто-то держит у себя на балансе эти долги годами (встречаются залежалые пласты миллиардных долгов). Организации работают как конвейеры: продолжают выдавать кредиты, и в то же время продают эти долги. В Восточной Европе есть такое понятие «конвейерные продажи» -  автоматическая продажа долгов, которые превышают по длительности шесть месяцев. У нас до этого еще далеко, но некоторые банки продают  накопившиеся долги, причем делают это стабильно. Обычно такая просрочка составляет год или даже два, бывает «просужена», со стороны заемщика могут быть отказы от взаимодействия, поэтому она не продается. В таких случаях появляются коллекторы. Нередко это те же самые компании, которые ранее обслуживали банк как агенты. Они определяются через конкурс. За минимальное вознаграждение агент должен показать максимальный результат (он получает долю от взысканного). Если говорить про продажу долгов, то тендер выигрывает тот, кто дороже купит «просрочку». Нередко это одни и те же лица, сейчас только агентов осталось очень мало. 

 

- Однако скандалы и вопиющие случаи работы коллекторов еще появляются на страницах СМИ.

 

- Можете считать меня заинтересованным лицом, но посмотрите на статистику Федеральной службы судебных приставов. За восемь месяцев прошлого года в ФССП  поступило 14 тысяч обращений на действия коллекторов, что на 30% больше аналогичного периода прошлого года. Из них обоснованными признано меньше 15%. В газеты попадают обычно очень скандальные случаи. Не когда должнику два раза позвонили, а когда ему угрожают или портят имущество. По данным Службы судебных приставов, с начала 2018 года было 155 таких случаев, из них 16 связаны с действиями лиц из Государственного реестра коллекторских организаций, 20 — с банками и 101 — с микрофинансовыми компаниями. Остается 18 — это неустановленные лица. 

К сожалению, ужасные истории еще имеют место быть. Три четверти из них связаны с банками и микрофинансистами. Посмотрите на статистику ФССП России еще раз: хулиганят те, кто имеет лицензию, а тайных, нелиценизированных хулиганов на рынке, можно сказать, и нет. 

 

- В таком контексте можно говорить, что Закон о регистрации коллекторских агентств оправдал себя?

 

- Да. Хотя некоторые, глядя на истории с хулиганами, говорят: закон не работает. Закон оправдал себя, хотя он и не исключил полностью ситуации, когда совершается преступление. Во-первых, основная сила закона направлена на коллекторов из реестра, а основные проблемы создают не они. Во-вторых, у нас все еще неравные условия для функционирования тех и других. За деятельностью микрофинансистов и банкиров надзирает ФССП, но оштрафовать банк может только Банк России. В-третьих, вроде бы и коллекторы, и микрофинансисты одинаково поднадзорны ФССП, но коллекторы должны записывать и хранить разговоры в течение трех лет, а  микрофинансовые организации не обязаны это делать. Да, Банк России утвердил внутренний стандарт на уровне саморегулируемых организаций микрофинансистов, но на деле он не исполняется. Это просто бумага. Разговоры не записываются, и на деле ничего не докажешь. В итоге закон направлен на организации, которые ни от кого не прячутся и работают честно. На них практически не жалуются, в отличие от поднадзорных банку, о которых в законе не упоминается.

 

- И как на них воздействовать?

 

- Приведу пример. В декабре прошлого года в Нижнем Новгороде две сестры получали звонки и сообщения с угрозами от коллекторов, которые пугали женщин убийством их маленьких детей. При том, что сами сестры никаких кредитов не брали. Их мать, лишенная родительских прав, набрала микрокредитов и сделала их поручителями. Во всех заголовках была вынесена фраза «А если он сдохнет?» Здесь история следующая - в одном здании находятся микрокредитная компания и коллекторское агентство по ликвидации долгов, причем включенное в Государственный реестр. Оба связаны различными физическими  лицами. Было понятно, что это одна компания (кстати, довольно крупная), имеет сеть филиалов во многих городах. На нее было очень много жалоб. После этого случая владелец ушел в отставку с должности директора и вышел из правления саморегулируемой организации. Прямое воздействие на такие организации оказать очень сложно, но бывает, что их «ловят». Сейчас по законодательству штрафы для коллекторов выше, чем для МФО. Необходимо выравнивать отношение к взысканию: оно должно быть регулироваться одинаково для банков, коллекторов и микрофинансистов. 

 

- В октябре и декабре несколько бюро кредитных историй сообщили, что жители страны стали больше брать потребительских кредитов. На ваш взгляд, это происходит, потому что они стали больше тратить или покрывать старые долги?

 

- Я не очень верю, что новый кредит для погашения старых долгов -  масштабное явление. Вспоминаются случаи 2003 и 2004 годов, когда представители банков заявляли: «Нам не важны кредитные истории. Пусть лучше наш должник возьмет кредит у другого банка и нам вернет». Но такие истории, когда человек набирает долгов, им не выгодны. С другой стороны, есть работники микрофинансовых организаций, которые говорят клиентам: «Если ты не можешь нам вернуть, займи у них и принеси нам». Мне кажется, это не очень частое явление, когда люди совершенно безответственно набирают по 10-30 займов. Такие данные обеспечены в основном за счет банков, а те кредитуют довольно ответственно. Я не вижу трагедии в том, что кредитование ставит очередной рекорд. Его нужно соотносить не с выданными в текущем и прошлом году средствами, а «взвешивать» по отношению к доходам населения. Здесь нужно учитывать соотношение долга к доходу и ежемесячного платежа к доходу. Важно, каким объемом денег вы располагаете. Если доходы увеличиваются, то рост кредитной нагрузки не страшен. Главное, чтобы она не увеличивалась быстрее, чем доходы. Тут еще один важный момент — среди населения эта нагрузка распространяется неравомерно. Довольно значительна она среди людей с низким доходом, а жители со средним и высоким - не особо закредитованы. Можно сказать, что рост 2018 года сказался не на всем населении, а конкретно на людях с низким доходом, которые берут займы до 10 тысяч рублей у МФО. Не нужно опасаться, что люди с низким доходом «опрокинут» всю банковскую систему. Можно сказать, что угрозы для банков нет, она есть — для населения. 

 

- Можете оценить действие закона о банкротстве физлиц. 

 

- Он практически не повлиял на работу коллекторов. Я каждый раз спрашиваю: видят ли люди этих банкротов? Их число крайне незначительно. Доля людей, которые понабрали кредитов и теперь банкротятся, очень мала. Этот механизм активно предлагают разного рода юристы, причем тем, кому это не очень нужно. Часто бывают случаи, когда должник вполне самостоятельно может договориться со своими кредиторами, даже если его «просрочка» составляет год или два. Таким агентствам хочется получить комиссию. Сейчас реальная стоимость банкротства составляет около 100 тысяч рублей, и эти деньги должникам взять негде. Люди, которые нуждаются в банкротстве, лишены доступа к нему. Минэкономразвития, пытаясь найти способ дешевого банкротства в тех случаях, когда у человека не очень большие долги, действует разумно. Нужно дать таким людям возможность банкротиться, при этом механизм должен быть защищен от «черного банкротства», когда человек понабрал займов — обанкротился, снова взял микрозайм — снова обанкротился и так далее. Банк России уже несколько раз заявлял, что подобные организации занимаются обманом тех, кто им приносит деньги в обмен на беспроблемное банкротство. Банкротство не может быть подарком, оно решение проблем.

 

- Какой Вы видите отрасль взыскания в нашей стране в будущем?

 

- За последние два года отрасль уже поменялась, в течение ближайших трех лет еще произойдут серьезные изменения. Судебные приставы жестко действуют в отношении коллекторских агентств, что весьма разумно. Я думаю, следующим летом они отчитаются, что у них в реестре все зачищено: хулиганов нет. С микрофинансистами тоже ситуация не безнадежна. Есть Банк России, который постепенно просыпается и вмешивается в эту ситуацию. Микрофинансовые компании, ощущая безнаказанность, имеют большую  экономическую выгоду. Сейчас идет активная работа по сокращению ставки микрофинансистов. Я думаю, в ближайшие полтора года она радикально изменится. В случае хулиганства они будут лишаться заработка, и вопиющие истории уйдут в прошлое. 

 

Беседовала Ольга Кутергина

mail@bnkirov.ru

 

Досье

 

Борис Борисович Воронин, директор саморегулируемой организации «Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств» (г. Москва)

Родился: 14.11.1971 года.

Образование: высшее. В 1994 году окончил Московский государственный университет путей сообщения по специальности «Робототехнические системы и комплексы», в 2000 году - Финансовую академию при Правительстве РФ по специальности «Финансы и кредит». 

 

Карьера:

 

2001-2005 гг. - работал в Минэкономразвития России; 

2005 -2011 гг. - руководитель Центрального каталога кредитных историй в Банке России;

2011 - 2015 гг. - заместитель начальника Управления Банка России — руководитель ЦККИ; 

с 2015 года - по наст. время - директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств. 

 

Блиц

 

- Вы позитивный человек? Да.

- Какой вы руководитель? Внимательный.

- Что цените в людях? Адекватность.

- Хобби? Прикладная электроника.

- Любимая кухня? Вкусная.

- На что не жаль потратить деньги? На нужное дело.

- Брали ли вы кредит? Нет еще.