Попали в схему
Председатель совета директоров “Красного якоря” Владимир Суруджиев назвал претензию налоговой к предприятию очередной попыткой рейдерского захвата.
Он аргументировал это тем, что сразу же после решения о доначислении 145 млн рублей налогов, гендиректора “Якоря” Галину Чистякову завалили письмами с предложением купить комбинат. В то же время налоговая служба методично доказывает связь между «Красным якорем» и компанией Woodbridge, зарегистрированной в Гибралтаре, которой первый якобы продавал фанеру по заниженной цене.
Таинственный Woodbridge
На этой неделе в арбитражном суде Кировской области продолжилось слушание по иску ЗАО “Красный якорь”, которое оспаривает решение межрайонной налоговой инспекции №13 (г. Слободской) от 27 марта 2014 года о начислении налога на прибыль в сумме 145,1 млн рублей. Вместе с пени и штрафами налоговая насчитала обществу 196 млн руб.
На этот раз в суд истец пригласил в качестве свидетеля помощника гендиректора “Красного якоря” по маркетинговой политике Владимира Суруджиева. Представители заявителя вначале допросили его о какой-либо связи с компанией Woodbridge International Ltd. И он отвечал “нет” на все вопросы о том, подписывал ли он контракты от имени этой компании, являлся когда-либо ее работником, акционером, бенефициаром или доверенным лицом этой компании.
Нужно сказать, что налоговая служба как раз доказывает аффилированность этой компании, зарегистрированной в Гибралтаре, “Красному якорю”, который продавал мебельную фанеру по якобы заниженной цене. И тем самым уменьшил налогооблагаемую базу. Представители “Красного якоря” утверждают, что цена была вполне обоснованная, в рамках принятых таможенными органами индикативных цен, а Woodbridge International Ltd - всего лишь один из крупных (через него идет около 89% экспорта) потребителей слободской фанеры.
Одним из доказательств налогового органа об аффилированности, в частности, является то, что на запрос в налоговую службу ФРГ они получили ответ о том, что господин Суруджиев (являющийся в настоящее время также председателем Совета директоров “Красного якоря”), “вероятно, являлся постоянным контактным лицом компании Woodbridge International Ltd”. Однако, как заметили представители “Красного якоря”, сам перевод не может по нормам АПК считаться официальным, так как не содержит подписи переводчика и не заверен нотариально. Кроме того, в письме из ФРГ есть только ответы на вопросы, сам же запрос от Федеральной налоговой службы в нем не фигурирует. Представители налоговой доказывали, что ФНС является органом власти, имеет право на сношение с иностранным государством и потому перевод является достаточным доказательством, не требующим какого-либо дополнительного согласования. Как бы то ни было, суд не счел необходимым запросить по требованию истцов текст письма в федеральную налоговую службу Германии, равно как и визитную карточку Суруджиева, якобы прилагавшуюся к ответному письму.
На вопрос представителя налоговой Дмитрия Чистоусова, является ли Суруджиев акционером “Красного якоря” (в прошлом заседании суд отказал налоговой в требовании раскрыть состав акционеров ЗАО), тот ответил утвердительно и объяснил, что его участие - косвенное и ему принадлежит 50-процентная доля в компании “Роблер”, зарегистрированной на Британских Виргинских островах. Он является соучредителем и директором этой компании, которой принадлежат 33% акций “Красного якоря”.
- А какой вид деятельности она осуществляла?
- Она была создана для защиты “Красного якоря” от рейдерских захватов. Мы уже трижды проходили эту эпопею борьбы. Вот сейчас очередная - с вашей помощью - стадия.
По залу заседаний, где со стороны налоговой сидело семь человек, прошел легкий смешок.
- Зря вы улыбаетесь, - заметил Суруджиев. - С момента выдачи акта пришло просто шквальное количество писем на комбинат - они все есть у Галины Петровны - с предложением купить комбинат. Так что улыбаться не надо. А до этого Галину Петровну травили, между прочим. Поэтому тут все не так просто, как вам кажется.
Далее Дмитрий Чистоусов спросил свидетеля, были ли на его памяти случаи, чтобы письменные претензии - по качеству и пр. - выставлялись к “Красному якорю” со стороны компании Woodbridge. Суруджиев, сославшись на то, что это не его сфера деятельности, сказал, что не помнит вообще рекламаций ни от одного от оптовых покупателей. Поскольку это уже такой из ряда вон выходящий случай, который происходит не чаще, чем раз в три года.
Рынка нет
Представитель “Красного якоря” Ольга Цохорова спросила у свидетеля, какие факторы влияют на цену, устанавливаемую в отношении с оптовиками. Владимир Суруджиев назвал в их числе объем продаваемых партий товара, условия оплаты и состояние рынка на тот момент по данному виду фанеры. Упомянув, что компания снижает цену, когда хочет установить долговременные отношения с потенциальным стратегическим партнером. На тот момент было три таких фирмы, из которых выбирали - две американские, в том числе Columbia Forest, и Woodbridge, имевшая свой порт в Египте. А так как слободское предприятие производит исключительно мебельную (а не строительную) фанеру для внешнего рынка, то в России реализуется лишь то, что было отбраковано на экспорт. Это, по его словам, дает комбинату преимущество в кризисные годы. Потому что в кризис - особенно зимой - строители сворачивают бизнес, и многие фанерные комбинаты в России тоже останавливают свое производство или вообще объявляют о банкротстве.
На вопрос судьи Светланы Вылегжаниной, как влияет индикативная цена на экспортную, Суруджиев ответил, что таможня жестко следит за соблюдением рамок индикативной цены. И когда рынок начинает занижать ее слишком сильно (этот момент как раз сейчас наступает из-за перепада в курсах валют), российские фанерщики апеллируют к рекомендованной таможней индикативной цене, ниже которой они просто не могут опуститься - их товар не выпустят из страны.
Судья спросила также, насколько различалась цена за один и тот же кубометр фанеры на внутреннем и внешнем рынке на момент проведения налоговой проверки. Владимир Яковлевич начал издалека:
“В марте 2009 года Минпромторг проводил совещание антикризисного комитета - и мы с Галиной Петровной (Чистяковой - генеральным директором ЗАО “Красный якорь”. - Ред.) туда ездили - на предмет, чем государство должно помочь, чтобы предприятия не умерли. Потому что ситуация была катастрофической. И в тот день, когда мы там были, заводов 20 заслушивалось. Там просьбы у всех были одинаковые: дайте денег и дайте льготы. Единственный, кто ничего не просил, был “Красный якорь”. Мы стоим на мировом рынке, у нас все хорошо. На тот момент у нас был большой объем фанеры для Египта, так называемой С3, которая в России не используется, и поэтому ее рынка в России нет. Сравнивать не с чем. В России ее можно использовать тысячи три кубометров. А Египет ее покупает в месяц до 25 тысяч. Они из нее мебель делают. Когда мы с вами итальянскую мебель покупаем, она вся сделана из этой фанеры. А у нас нет такой культуры мебельного производства, и больше она никуда не используется”.
- Качество фанеры на внешний рынок выше? - уточнил у свидетеля представитель налоговой.
- Оно другое. Это фанера разная. Мы делаем мебельную фанеру. Когда на мебель она не идет, она по своим прочностным качествам может идти на полы, на крышу - куда угодно. Но мы специально, сознательно не клеим строительную фанеру, чтобы не затариваться зимой. Зимой не продать фанеру. Вот сейчас, если бы “Красный якорь” торговал на российском рынке, мы свезли бы всю фанеру к вам. Ее не продать. Рынка нет. Не-су-ще-ству-ет. Стройка вся стоит.
В заключение, когда свидетель уже покинул зал заседаний, представители налоговой озвучили доказательства связанности компаний “Красный якорь” и Woodbridge через Владимира Суруджиева, Андрея Федорова и Бориса Джунусова, продемонстрировав участникам процесса схемы этих связей. Кроме того, налоговая проанализировала продажи фанеры на внутреннем рынке на протяжении всего периода проверки и предъявила в качестве доказательства то, что ее цена практически не зависела от объема реализации. И, по словам представителя налоговой инспекции Сергея Будина, налоговая не принимает во внимание индикативные цены на фанеру, поскольку они далеки от рыночной цены. Анализ же цен на фанеру С3 на российском рынке показал ее реальную стоимость.
Процесс из-за предстоящих новогодних праздников отложился до конца января. Стороны взяли паузу перед очередным этапом доказывания своей правоты. На кону без малого 200 миллионов рублей, которые налоговая служба намерена дополнительно получить в бюджет. И, с одной стороны, у налоговой службы есть все основания найти и доказать недостачу в бюджет (если она есть) при продаже “Красным якорем” фанеры аффилированной оффшорной компании по заниженной цене. А с другой, кто просчитает, какими могут стать для - можно уже сказать - градообразующего слободского предприятия, которое и так отчисляет в бюджет немалые суммы, последствия от такой дополнительной удавки. Жаль, что пока не существует механизма, позволяющего затормозить этот процесс ради здравого смысла и заключить мировое соглашение. Ну, скажем, на условии, что комбинат возьмет на себя обязательство вложить сумму, равную величине иска, в городскую инфраструктуру. Пусть в рассрочку. Все равно ведь без спонсорства “Красного якоря” город обойтись не может. Сделать это хотя бы просто потому, что нам здесь жить…
Олег Прохоренко
oleg.prokh@gmail.com