Кандидат в музыканты
Герой рубрики «Next» - основатель проекта «Illuminated Faces», музыкант Роман Цепелев.
В Кирове музыкальный проект «Illuminated Faces», скорей всего, мало кому известен, а вот о его основателе — Романе Цепелеве, слышали многие. Знают его, как музыканта, сопровождающего многие культурные мероприятия, композитора Театра на Спасской, и просто как еще одну увлеченную творческую единицу города. За границами же нашего региона Цепелев — имя, нередко слетающее с уст критиков и поклонников электронной музыки. Так, в 2006 году в Санкт-Петербурге вышел дебютный диск Романа, получивший хорошие отзывы и разошедшийся тиражом свыше двух тысяч копий, а год спустя он стал победителем ежегодного международного конкурса для молодых исполнителей электронной музыки «Red Bull Music Academy».
Сейчас Роман передо мной, в одном из кафе города, чуть опоздавший, потому что долго парковал свой велосипед. Извиняющийся, спокойный и открытый. «Я, - говорит он, - всегда передвигаюсь на велосипеде, потому что терпеть не могу водить машину. Только вот зимой приходится на общественном транспорте». Неожиданно и без лишнего пафоса. Таков он весь Роман — увлеченный без меры, но скромный в меру. Сам разговор сложился гармонично: я даже поймала себя на мысли, что со стороны мы выглядим как добрые давно не видевшиеся друзья.
Ром, я о тебе почитала, послушала твою музыку, скажи, ты как себя можешь охарактеризовать? Ты музыкант, композитор?
— А где ты слышала — на юбилейном вечере «Миграции»? Это не совсем мой формат. Вечера, где есть конферанс и я выступаю в качестве диджея, не по мне. Просто мы с Ириной Брежневой очень большие друзья, поэтому отказаться я не мог. Вот 30-ого июня будет уже мой концерт.
А где и что это будет?
— С помещением мы пока не определились. Ведем переговоры. Нам нужны определенные технические условия, чтобы звук был хороший.
Я так понимаю, у нас вообще мало в городе клубов и других развлекательных заведений, которые бы заботились о качестве звука?
— Это да, и в большинстве случаев они просто не хотят ничего менять. В основном стараются сделать упор на шоу, на то, чтобы перед глазами что-то мельтешило. А люди поработали, выпили, и им уже без разницы, что там играет. Я — сторонник качественного отдыха. Как сказал Бродский однажды: «Искусство не должно говорить на языке народа, оно должно воспитывать». А что касается того, кто я, то вот, к примеру, Борис Гребенщиков — музыкант. А я, скорей, человек, пытающийся стать музыкантом.
И давно ты начал свои попытки?
— Профессией, благодаря которой я зарабатываю деньги, музыка для меня стала недавно, года три назад. Дело в том, что я стараюсь расставлять акценты в своей жизни так, чтобы она приносила мне удовольствие, и когда вдруг возникает какая-то помеха, которая не дает мне возможности заниматься чем-то любимым, я ее быстро устраняю. Поэтому сейчас занимаюсь только музыкой.
И образование у тебя наверняка соответствующее?
— Нет. Я учился на инженера-энергетика в нашем «политехе». Хотя, если честно, я вообще терпеть не могу математику. Но родители посоветовали, а я, наверное, тогда не тем местом думал.
Сейчас музыка помогает тебе материально, или доставляет только моральное удовлетворение?
— Да все вместе. Но в первую очередь я занимаюсь ею не из-за того, что мне вдруг захотелось купить «Ламборджини», а потому что была необходимость это делать и было невозможно работать в офисе с восьми до пяти. Я не мог писать музыку только в строго отведенное время. А раз я не могу работать по определенным стандартам, значит, моя отдушина должна меня кормить. В этом случае монетизация моего труда происходит с помощью концертов.
Я понимаю, что ты не будешь раскрывать коммерческую тайну, но все же скажи, можно ли в нашем городе заработать музыкой?
— Даже не знаю, как это можно сделать в Кирове. Так работают музыканты, которые устраивают в кафе целые концертные площадки. Но у меня немного другая схема: я в Кирове выступаю только раз в полгода. Иногда выполняю музыкальные заказы, работаю с Театром на Спасской. Но там я не штатный музыкант, меня с ним связывают скорее сердечные кровные отношения, чем документированные.
Ты уже сказал, что с Ириной Брежневой в больших друзьях. А с Борисом Павловичем?
— В еще больших друзьях.
Я знаю, ты писал музыку к спектаклю «Убийца», к «Толстой тетради», «Так-то да»,..
— Да, еще в Питере мы делали с Борисом спектакль «Титий Безупречный», там же в Александрийском театре я помогал в работе над «Царями».
Я смотрела спектакли. Прими слова моей благодарности — они действительно гармоничны. Главный вопрос для любого автора — откуда черпаешь вдохновение?
— Самая первая работа вся практически была построена на интуиции, потому что до этого времени, я о театре практически никогда не задумывался. Был в нем разве что только в детстве. Я смотрел игру, читал произведение, мы разговаривали с Борисом, как и что сделать. До этого времени я вообще не интересовался театром и не видел в нем никакой необходимости. Сейчас разглядел в нем всю прелесть. У меня нет какого-то универсального метода работы со спектаклем. Каждый раз берешь новую высоту, каждый раз режиссер бросает новый вызов. Но что хорошо: Борис направляет меня в нужное русло, но не ставит для меня никаких рамок, я всегда ищу сам.
«Illuminated Faces» - твой проект, по которому тебя знают за пределами нашего региона. Что это за группа?
— Это, собственно, и есть мое имя, под которым я пишу свою музыку. Дело в том, что когда встал вопрос о концертах, я понял, что зрителю будет скучно, если я один буду выступать перед ними с ноутбуком. И я позвал к себе в команду пару музыкантов. Теперь мы, как музыкальная группа, выступаем на любых площадках, где есть зал, сцена и звук.
Дальше вы планируете расширять состав, запускать новые проекты?
— Так как до этого у нас не было ни одной песни, то я решил сделать некий мини-вызов себе и написал первую песню. Поэтому у нас появится вскоре новый инструмент — голос, с помощью которого мы можем стать к зрителю ближе и сказать ему гораздо больше. Конкретный вокалист уже есть — это наш гитарист Паша.
Я слышала, ты не любишь загонять свою музыку в рамки каких-либо жанров, но примерные границы ты все же можешь обозначить?
— Я не могу этого определить, потому что мне кажется, что у меня не получится. Но это не потому, что я весь такой загадочный и загадал всем загадку. Я просто слышал много разной музыки, откуда-то взял одни ходы, откуда-то другие, получился некий гибрид. Нечаянно получился. Сначала я решил не «заморачиваться», но потом понял, что музыку легче продвигать, когда ее можно приписать к конкретному жанру. Сейчас критики определяют мое творчество по-разному.
Какую музыку ты сам уважаешь?
— А я вообще выбираю музыку не по жанру, а по обычному критерию: нравится - не нравится. Конечно, больше интересен андеграунд. Из современных российских исполнителей, к примеру, уважаю группу «Помпея». Мы с ними ровесники и поддерживаем дружеские отношения.
Для организации твоего музыкального дела нужно какое-то официальное оформление?
— Сейчас я скорее безработный, хотя в Российском авторском обществе я зарегистрирован как композитор.
Есть у тебя коллеги, может даже конкуренты, в Кирове?
— Есть ребята, пишущие качественную музыку, причем многие из них могут далеко пойти. Но, возможно, я не всех знаю и не знаю, как у кого выстроено дело. Простых же диджеев, как вы знаете, много.
Будущее за электронной музыкой?
— Будущее за всеми симбиозами музыкальных направлений. Книга же не погибла, когда пришло телевидение, театр не погиб, когда появилось кино.
Насколько Киров перспективен в плане развития музыкальной культуры?
— Музыкальная культура в Кирове будет развиваться далеко и сильно, если это будет как-то поддерживаться государством.
Опять все зависит от государства. И музыкантам надо просить деньги?
— Не в деньгах дело. Музыкальной культуры не будет без фестивалей, а их не сделать без чьей-то поддержи. Нужно привозить тех артистов, которые бы вдохновляли, а к нам приезжают только те, которые гарантированно приносят прибыль.
Но приезжают же не попсовые музыканты в «Галерею прогресса», к примеру, в Театре на Спасской недавно были.
— Понимаете, Дима Шиляев (ред.: директор «Галереи Прогресса») такой человек, он практически герой нашего времени, он делает все это на свои деньги. И это все может существовать и дальше, но недолго, потому что рано или поздно это ему надоест. Сейчас в Кирове все держится на чьей-то инициативе, энтузиазме и личных деньгах. В прошлом году мои знакомые создали целый проект: они сняли ангар на берегу, отделали его и устраивали там вечеринки. Но этого мало. Молодежь все еще часто уезжает из Кирова, потому что здесь нет никакого развития и никакой культурной жизни. В Перми вот, к примеру, тоже недавно был организован большой проект «Культурный альянс»: приезжали звезды из-за границы, вкладывались средства. В этом же году масштаб этого проекта будет намного меньше, потому что такой поддержки больше нет.
То есть, если государство не вмешается, то, по-твоему, все зачахнет?
— Просто не будет развиваться дальше, будет оставаться на каком-то уровне, но двигаться вперед не будет. Но я верю, что в Кирове все будет хорошо и уезжать отсюда мне совсем не хочется. Я уже уезжал, жил в других городах, но это только сильнее укрепило мою веру в то, что я люблю Киров. Тут, конечно, все сложно: я понимаю, что здесь мало работы и совершенная нехватка мест, куда можно просто приехать и выступить за деньги. Но здесь для меня все родное и мне очень хочется, чтобы Киров стал лучше.
Быть может, сможет что-то измениться с приходом Бориса Павловича на должность советника губернатора?
— Не знаю. В правительстве явно не хватает либо человека, либо денег. Нужно постоянно отслеживать то, что происходит вокруг, постоянно держать нос по ветру. Пока же у нас все делается по уже устаревшей стандартной схеме. Что касается Павловича, то мне кажется, что каждый должен заниматься своим делом. Я бы очень не хотел, чтобы это как-то отразилось на его театральной деятельности. И в любом случае в итоге все упирается в личную инициативу самих людей, каждого в отдельности.
Ты веришь, что улучшения возможны?
— Какая-то часть меня говорит мне о том, что люди наконец-то задумаются, но другая часть меня утверждает обратное - что в этом городе «ни фига» не изменится. Какой-то из знакомых мне профессоров сказал однажды: «Вятка — это зеро, вечный ноль, ни вправо ни влево она не двигается, все в ней остается на одном уровне». Но конечно, хочется верить, что он не прав.
Беседовала Елена Окатьева
lena.okatieva@yandex.ru