Душа чая

Говоря общие фразы о том, что в России до сих пор не развито импортозамещение, мы забываем о небольших, но очень важных примерах борьбы за свое, родное. Конечно, мы не вырастим у себя бананы или какао, но вот чай у нас издревле был свой. Давайте к нему вернемся, посетив, например, одно из мест по производству иван-чая — деревню Никоны в Белохолуницком районе и предпринимателя Владимира Дубенецкого.

 

На чай потянуло

Въезжаем туда вслед за УАЗиком-«буханкой», который как раз везет работников с полей. Останавливаемся возле старого двухэтажного дома (бывшей школы), где за полуразвалившимся забором и новыми коваными воротами нас встречает сам Владимир (смуглая кожа, черные усы, кучерявый чуб — сразу видно, южная кровь, казак) в ярко-желтой футболке, по которой отчетливо видно, как ему не хватает солнца в нашем северном краю. 17 лет назад его семья переехала с Кубани в Киров – маме перестал подходить южный климат.

 

Начинаем мы с конца: Владимир показывает уже готовый чай в мешках, который ждет погрузки в деревянном сарае. Запах сумасшедший — смесь скошенной травы, сырого, только что из-под коровы молока и луговых цветов. Потом ведет к месту сушки. По пути я пытаюсь сделать несколько кадров, уговаривая Владимира не позировать специально. «Тогда я буду улыбаться, - говорит он, - что я делаю в последнее время крайне редко — столько хлопот, забот, но это жизнь и это мне нравится».

— Вот сейчас ребята привезли с поля траву. Обычно я не называю иван-чай так, особенно по телефону, а то мало ли что. Сейчас под очень многими словами понимают что-то другое. Я этого не приемлю. Сейчас трава подвяливается, потом сушится, а потом идет в цех ферментации, но там наша душа, вам там делать нечего.

 

Зато к сушильным камерам меня допустили поближе. Они похожи на теплицы без стен — деревянные сооружения со столами внутри. Под темными крышами иван-чай вялится, под поликарбонатом — сушится. Дождь туда не попадает. А запах тут стоит просто волшебный — как из сказки.

– Почему иван-чай? - интересуюсь я.

— У меня два образования: одно из них — штурман дальнего плавания, диплом лежит дома, ненужный, второе - Кубанский государственный аграрный университет, факультет агрономии. Видимо изнутри меня на чай потянуло. Начинал все это мой отец, но не здесь, а брал в аренду помещение. Я решил, что делать все надо по-другому и купил в заброшенной деревне дом. Теперь тут живут уже два человека, и зимой сюда прогребают дорожку. То есть деревня ожила. Уже два года здесь мы занимаемся чаем.

 

– Я так понимаю, иван-чай растет везде, а как и где вы его собираете?

— Где найдем, там и собираем. Скоро я планирую сделать аэро-фото-съемку нашей местности, чтобы не тыкаться как слепой щенок по всем полям.

 

Работники Владимира — человек 10-13. Часть из них — его родственники. Сын, например, заработал в прошлом году себе на велосипед и на карманные расходы, работают и дочери. Всего у владельца чайного производства четверо детей: два года назад родился второй сын. Когда Владимир купил этот дом (о нем мы еще скажем отдельно), то спросил старшего сына, чем он будет заниматься. Тот сказал, что иван-чаем, и отец ему ответил: «Деревня твоя». А младшему Коле завещал быть кузнецом. Услышал в ответ: «Гы-гы-гы» - он пока еще радуется жизни, каждому цветочку, ягодке.

 

Утром, не слишком рано (чтобы роса не мешала) все уезжают в поле: сбор длится не более 3-4 часов. И это не так легко, как может показаться. Если погода теплая, с ветерком, то прогулка почти в радость, а в сильную жару кровососущие насекомые одолевают так, что никакие аэрозоли не помогают.

Владимир поставляет чай компании «Вятский иван-чай». А дальше уже она занимается вопросами лицензирования, упаковки и продажи. Там же и устанавливаются нормативы — каким цветом должен быть чай, как должен сушиться. Сезон короткий — за июнь-август нужно собрать весь урожай на год вперед.

 

– Это как выстрел, - говорит Владимир, - и не всегда удачный, потому что мы зависим от погоды. Я как-то на Кубани услышал такой анекдот. Встретились два предпринимателя: европейский и советский, и один другого спрашивает: «У вас когда клубника созревает?». Европеец: «Утром». А наш отвечает: «В мае». Вот она — разница менталитетов. Я хочу, чтобы иван-чай у меня всегда созревал утром, но пока приходится сильно зависеть от погоды. У меня в планах построить одну большую сушилку, новый цех ферментации, загнать все под одну крышу, купить работникам резиновые костюмы, чтобы не зависеть от дождя. И пусть трава изначально будет собираться сырой, я добьюсь того, чтобы она вялилась. Я уже хотел реализовать часть задуманного, но Фонд поддержки предпринимательства почему-то не дал мне денег. Сейчас мы сотрудничаем со специалистом из Вятской сельскохозяйственной академии: пытаемся перестроить генетику иван-чая на сельскохозяйственный лад, чтобы он рос не дикарем, а культурно — на полях. Чтобы мы не ездили специально, не искали клочки земли, где он есть, а чтобы я вышел в мое собственное поле в несколько гектаров, и все оно было бы засеяно иван-чаем. В этом плане мы — первые в мире, кто пытается сделать его культурным растением. Если все получится, тогда к иван-чаю будет совсем другое отношение.

 

– Мне кажется, с вашим южным темпераментом вы наш северный климат поборете.

– Я обязан это сделать. Как-то мне сказал один мой знакомый, что пороха в пороховницах мне на активную фазу хватит на 7-8 лет, поэтому я должен завершить все задуманное в ближайшие годы. А к тому времени мне на смену придет сын.

По словам Владимира, мировое потребление чая в год составляет примерно 5,1 млн тонн в год, но доля российского чая на этом рынке занимает 0,1%. То есть если гипотетически у нас вдруг закроют границы, мы выпьем весь наш чай за две недели. Однако возможно уже сейчас этот процент больше — конкуренция в чайном деле только растет. Конечно, с Китаем нам соперничать еще рано: у них и производство налажено, и рабочая сила дешевле, не надо покупать дом и строить сушилки. «У нас же пока еще все первые затраты входят в стоимость чая, - говорит Владимир, - но уже через 5-6 лет, я уверен, цена на продукт снизится». Сегодня, к слову, упаковка иван-чая стоит примерно столько же, сколько качественный импортный чай.

 

Дом с историей

Еще более интересная, параллельная чаю история связана у Владимира с самим домом, вокруг которого развернулось производство. Он был построен почти сто лет назад - в 1916 году двумя братьями-купцами. У них всегда останавливались в гостях те, кто следовал по этой дороге в Пермь или обратно. Долгое время он находился в полуразрушенном состоянии: кто-то даже выпилил в нем часть пола. Отец Владимира облагородил там русскую печь, вместо зияющих дыр появились окна, и дом ожил. Теперь там «живут» разные старинные вещи: вот самовар из Юрьи, вот приспособление, на котором добывали крахмал, санки, на которых ездили за невестами, от бывшей школы остались две старые парты.

 

«Я хочу сделать это помещение для себя, - говорит Владимир, - чтобы отдыхать здесь душой». Конечно, все это требует вложений, и делать какой-то ремонт невозможно, пока не будут укреплены стены. Но именно в такой обстановке здесь сегодня совсем по-другому дышится — как будто перенесся в прошлое на машине времени: ткацкий станок, прялка, полностью в рабочем состоянии, патефон – две штуки, кистень – палка с цепью и тяжелым наконечником на конце - оружие для самообороны, которое брали с собой в дорогу ямщики. Швейная машинка столетней давности, сундуки, кавалерийское седло, уздечка – все так и просится в музей. Тяга к традициям и старине у Владимира была всегда – как только семья приехала на Вятку, он стал просить отца найти ему кузнеца. И нашли – уже 17 лет Владимир занимается кузнечным делом и ездит на международные фестивали. На этот раз подобный фестиваль будет проходить в Белой Холунице – в День города – 4 июля. Владимир специально для этого дня кует солнечные часы в греческом стиле. Однако вместо того чтобы объяснять, какие они, говорит, что лучше приехать и посмотреть. Что мы и сделаем и всем советуем.

 

– Вам, южному человеку, наверное, сложно приходиться уживаться с нашей культурой, с нашим северным менталитетом? – спрашиваю я напоследок.

– Тяжело, да. Как сказал Достоевский «Человек-подлец, ко всему привыкает». Но я не привык. Хочу моря, солнца настоящего, палящего, а не такого, как у вас, поэтому собираюсь в этом году поехать на юг. Зарядки, получаемой там, мне как раз сполна хватает на год.

Помимо вороха впечатлений и свежего воздуха я получила в подарок мешочек чая и еще долго по дороге обратно вкушала его травяной запах, ругаясь про себя на то, что приходится возвращаться в пыльный город. И еще одна мысль преследовала меня: как же это так – человек живет не на своей родной земле, но все делает для того, чтобы она цвела, в то время, как мы….Додумайте сами.

 

Елена Окатьева

lena.okatieva@yandex.ru