«Когда-нибудь и мы, как герои историй про Гарри Поттера, сможем полистать книги, журналы и газеты с видеокартинками», фантазирует директор издательства «О-Краткое» Евгений Дрогов. Он убежден: печатная книга никогда не умрет, она просто трансформируется. Каким будет книжный рынок будущего, переживет ли издательский бизнес разразившийся кризис и каких катастроф ждать от уже наступившего Года литературы?

 

Кризис и книжные монстры

Высокие сводчатые потолки бывшего южного корпуса губернаторских присутственных мест, стеллажи с книгами по геральдике (здесь лишь малая часть коллекции), стол, стопка грамот и наград, и книги, книги, книги...

- Вот, пожалуй, самая известная наша книга, - директор издательства «О-Краткое» Евгений Дрогов достает с полки подарочное издание «Вятка на старинной открытке». - Это единственная из изданных на Вятке книг, которая выиграла в одной из номинаций национального конкурса «Книга года».

 

Старинные вятские улочки, тротуары, базары, окна магазинчиков... - Старая Вятка, застывшая на страницах книги, завораживает. Это все, безусловно, прекрасно. И вообще вы издаете много хорошей краеведческой литературы. Но неужели это экономически выгодно?

- Это, конечно, всегда определенный риск. Срок возврата инвестиций достаточно длительный и предугадать его бывает сложно. Конкретно с этой книгой у нас все сложилось удачно,  основной тираж мы продали буквально за год и быстро вернули вложенные деньги. Сейчас подготовили второе издание, сделали полный перевод текста на английский язык. А пока переверстывали книгу, удалось обнаружить еще три не известныз ранее вида открыток и включить их во второе издание. В течение пяти лет с момента выхода книги ну удавалось найти ничего принципиально нового. Это  чудо! Сейчас ждем... Может быть, в экономике что-то переменится и инвестор, который планировал вложить средства в издание книги, все же решится на этот шаг.

 

Пока, как я понимаю, с поиском инвесторов есть сложности. Вообще, как издательский бизнес переживает этот кризис? Как чувствуют себя региональные издательства?

- Региональным издательствам, в принципе, зарабатывать достаточно трудно. В России не только книгоиздательская отрасль, но в целом многие сферы человеческой жизни сильно централизованы. Это складывалось веками, было присуще и Российской империи, и Советскому Союзу. Сегодня более 70% наименований и более 80% тиражей выходят в Москве и Московской области. Кроме того, в последние 3-4 года идет мощная монополизация рынка. Сначала «Эксмо» поглотила «АСТ» (это лидеры отрасли), а недавно к этому книжному монстру присоединилась еще и «Дрофа». Параллельно шло объединение нескольких издательств вокруг «Просвещения». На этом фоне маленьким региональным издательствам удается существовать только за счет местного контента, они работают с местными авторами, создают уникальный продукты, которые возможны только в регионе. Есть примеры крупных успешных региональных издательств (например, издательство «Феникс», Ростов на Дону), но для создания такого бизнеса нужны многомиллионные инвестиции. Кроме того, многое зависит от величины региона, от возможностей бюджета. Не секрет, что основной заработок регионального издательства - это заказная литература, участие в тендерах государственных, муниципальных учреждений. А что происходит с бюджетами, мы все прекрасно знаем...

Что касается кризиса... Мы за последние пару десятилетий пережили два достаточно серьезных кризиса — дефолт 1998 года и кризис 2008 года. Последний кризис (2008 года) издательство «О-Краткое» уже непосредственно застало (Ред. - Евгений Дрогов зарегистрировал фирму в 2006 году), но спада продаж мы практически не заметили.  Книжный рынок в 2009 году, напротив, показывал рост. Более того, в 2009 году был даже побит не только российский, но и советский рекорд по количеству изданных книг в России. А вот в 2010 году начался спад, который продолжается до сих пор. Если же говорить о кризисе 2014 года, то он сильно отличается от предыдущих. Продажи книг упали практически сразу. Причем и коллеги из других регионов, и столичные издательства - все отмечают резкий спад продаж, призывают к какой-то взаимной поддержке. Впрочем, без пересмотра государственной политики по отношению к книге, что-либо изменить вряд ли удастся.

 

Картинки в почете

Чего вы ждете от государства?

- Что касается государственной политики, то здесь так или иначе нужно обратить взгляд на мировой опыт. Одним из лидеров в области издания книг гуманитарной направленности сегодня является Франция. Книги во Франции имеют фиксированную цену, обозначенную на обложке. Поддержку получают даже не столько книгоиздатели, сколько книготорговля: предприниматели пользуются льготными, иногда нулевыми ставками по аренде. В свою очередь издатель, формируя цену, может спрогнозировать весь спектр наценок на эту книгу, так что она поступает в книжную торговлю по фиксированной цене. Примерно такая же система в отношении отдельных видов литературы (детской, например) действует в США. Подобной поддержкой пользуются авторы и книгоиздатели в Германии. У нас же детская книга сегодня - самая дорогая. Как можно говорить о развитии у детей интереса к книгам...

 

Когда родители просто не могут купить ребенку эту самую книгу...

- Более того, в структуре ценообразования торговая наценка составляет половину стоимости и больше. Я понимаю книготорговлю, тот уровень наценки, который существует (100 и более процентов от издательской цены),— не от хорошей жизни и не от желания «урвать» кусок побольше. Магазинам нужно выживать. Если посмотреть статистику, то за последние 20 лет количество книжных магазинов сократилось в восемь раз. В районных центрах Кировской области уже практически не осталось книжных магазинов.

 

То есть, книги как товар все же не востребованы?

- Проблему надо рассматривать в комплексе. Речь идет о снижении интереса к чтению вообще и к чтению книги в частности. Изменилась структура досуга человека. За последние годы сильно увеличилась доля телевидения и интернета, интерактивность возросла настолько, что некоторые «живут» социальными сетями. Кстати, ряд исследователей говорят о том, что современный человек не стал меньше читать, количество воспринимаемых символов даже увеличилось, вопрос только в том — что именно читают люди и какое место в их жизни остается книгам. Издатели отмечают, что книги, в которых много картинок, но мало текста, становятся все популярнее в России (хотя в свое время комиксы в Советском Союзе «не пошли»). Новое поколение читателей больше воспринимает визуальный ряд. При этом за последние годы сильно снизилась доля электронной книги в структуре книготорговли. Сегодня лидирующие позиции в этом плане занимают США и Великобритания, так вот в прошлом году впервые за последние 10 лет крупнейшие книжные державы констатировали замедление ухода книги в «цифру». Так, в США, где 20% выпускаемых книг — электронные, педагоги признали, что электронные учебники не лучшим образом влияют на развитие воображения у детей, так что с этого года в ряде штатов часть учебников снова стала выходить в традиционном виде.

 

Но эта тенденция, как я понимаю, пока не касается России.

- Нет. В России буквально в прошлом году на государственном уровне было принято решение о тотальном внедрении электронных учебников. Не думаю, что это «изобретение велосипеда» приведет к чему-то хорошему. Внедряя новое, нужно исследовать мировой опыт. 

 

Будущее за мультимедиа

Как в целом вы видите книжный рынок в будущем? Дмитрий Губин в эфире «Эха Москвы» говорил, что «идет медленное умирание классического книжного рынка и его перерождение во что-то другое». Цитирую: «Мы переходим в рынок свободного обмена, когда люди будут платить за книгу не вперед, а после того, как они ее прочтут. Книжные магазины не исчезнут, потому что не исчезает же антикварный рынок. И будем мы ходить в книжные магазины как на кладбище».

- Не могу полностью согласиться с Дмитрием. Если сегментировать рынок по различным отраслям, то активно в «цифру» уходит учебная и научная литература, так как она выпускается ограниченными тиражами. А детская книга, напротив, никогда окончательно не уйдет в цифру. Сейчас наблюдается тенденция прихода мультимедийных технологий в традиционную книгу. У меня младшая дочь выросла на книгах, которые я привозил с крупных книжных выставок (чаще всего книги, которые можно там купить, до провинции просто не доходят), и вот в какой-то момент я понял, что уже не знаю, чем удивить ребенка... Сегодня есть книги, которые сами рассказывают сказки, книги, которые поют. Есть «объемные» книги, причем сложность фигур, которые возникают, когда ты их открываешь , просто потрясают воображение. Появились книги с «волшебной ручкой» - это электронное устройство, которое может считывать информацию с книги, то есть ребенок, используя такую ручку, может сам читать книгу без помощи родителей. А еще в такую ручку можно закачивать разные аудиофайлы к книге, там есть задания на узнавание букв, цифр, на сообразительность. А помните в «Гарри Потере» дети читали газеты с видеокартинками? Я не исключаю, что спустя несколько лет мы с вами будем получать журналы с такими видеокартинками, тем более, что относительно недавно было объявлено о создании гибкого дисплея, который можно свернуть в трубочку, идущего на смену ЖК-мониторам, и осталось только дождаться, пока он подешевеет настолько, что его можно будет внедрить в книгу. А как вам идея – напечатать книгу на 3D-принтере? В общем, я думаю, за этим будущее - цифровые технологии будут внедряться в традиционную книгу.

 

То есть печатная книга не умрет.

- Точно не умрет. Будет отдельное направление в искусстве – «книга».

 

Но времена ее, видимо, ожидают не самые благоприятные. Мы плавно ушли от вопроса — чего все-таки вы ждете от государства?

- Сегодня существуют различные целевые программы поддержки чтения, на грантовой основе поддерживаются наиболее значимые проекты социальной направленности в книгоиздании. Мы такую поддержку тоже имеем возможность получать. Но всего этого недостаточно. В России по-прежнему нет осознания того, что книга — это не просто товар, а уникальный, социально-значимый товар. У нас это нигде не обозначено и не зафиксировано. Книготорговля несет полную налоговую нагрузку, подходы проверяющих надзорных органов к книготорговле ничем не отличаются от подходов к любой другой торговле. Однако конкурировать книге с промышленными товарами, а тем более с продовольственными, практически невозможно. Бизнесменам приходится занимать полки канцтоварами, игрушками и другими товарами, которые к книге вообще не имеют никакого отношения. Без господдержки эта тенденция будет только усугубляться. Какая именно нужна господдержка? Почему бы не найти возможность снижения арендных ставок? Или почему бы области не предоставить помещение, где можно было бы по минимальным ценам представить литературу, которая издается в регионе? Об этом идет речь уже много лет, но никто за это не берется.

 

Вы же представляете параметры бюджета этого года?

- Я понимаю, что в этом году - кризис. Но вообще по иронии злой судьбы уже не первый год так происходит, что как только объявляется «Год чего-то» - кроме издержек, потерь, ущерба и каких-то катастроф мало что происходит. Когда мы открыли «Год литературы» в Герценке, я даже в блоге у себя осторожно высказал опасение — как бы теперь чего не произошло. Объявляют, например, «Год предпринимателя» в Кировской области, и это мрачным образом совпадает с повышением налоговой нагрузки, с изменением режимов существования индивидуальных предпринимателей. В итоге «Год предпринимателя» проходит под эгидой тотального сокращения количества этих самых предпринимателей. Объявляют «Год семьи» - и президент не находит другого удобного момента, чтобы развестись с супругой. В «Год культуры» подписывают дорожные карты о сокращении бюджетных расходов на учреждения культуры на треть к 2018 году. Это что — спланированная акция, цинизм в крайней степени или катастрофическое стечение обстоятельств? Глядя на все это, думаешь: «Может и не надо никакой особенный год объявлять, не случилось бы чего плохого...»

 

Так все же, что нас ждет в Год литературы?

- Объявлен Год литературы, но из-за возможностей бюджета каких-то значимых сумм на новые проекты не предусмотрено. Более того, в этом году впервые за 18 лет была отменена национальная книжная выставка-ярмарка «Книги России». На эту выставку традиционно съезжались региональные издательства, и мы тоже готовились ехать. Когда мы узнали об отмене выставки, были в шоке. Потом нам объявили, что раз не удалось собрать издателей на ВДНХ, в июне пройдет открытый книжный фестиваль «Книги России» на Красной Площади. Не знаю, плохо это или хорошо? К чему это приведет? То, что проблематике чтения благодаря «Году литературы» будет уделено больше внимания — это факт. И какие-то мероприятия действительно происходят: допустим, встречи писателей с читателями. В то же время областная целевая программа по поддержке книгоиздания в последние годы только уменьшается в размере. Недостаточна и пропаганда чтения на уровне массмедиа. Вообще еще с советского времени культура всегда финансировалась по остаточному принципу. Так или иначе, посмотрим, что Год литературы нам готовит. Еще почти 9 месяцев работы впереди...

 

Может быть, еще что-то придумают интересное... Кстати, как вы воспринимаете многочисленные инициативы в культурной сфере, - то запрет писателей, то единые учебники...

- Что касается запрета писателей, на произведениях которых выросло не одно поколение наших сограждан, — это дикость какая-то. Русская классика практически вся подверглась обструкции — и то не так, и это не этак... Прошла информация, что в одном регионе составили целый перечень вредных сказок, куда попали и «Колобок» и «Семеро козлят». Потом, правда, вышло опровержение, но на пустом месте такие новости не возникают. В любом случае, я такие инициативы не поддерживаю, в этом есть что-то от лукавого. Что касается единого учебника, то, слава Богу, образовательное и ученое сообщество в результате долгих споров и дебатов пришло к пониманию, что единый учебник не нужен. Будет единый стандарт, а это совсем другое дело. Я, кстати, недавно у старшей дочери взял учебник по истории за 9 класс и обнаружил там довольно правильные, на мой взгляд, оценки и суждения. Там нет истории о том, что Сталин — эффективный менеджер. Вообще, чем многообразнее будет спектр мнений и взглядов, чем открытее будет дискуссия по самым острым вопросам, тем меньше опасность, что мы свалимся опять в деспотию.

 

А есть предпосылки?

- Все эти призывы «запретить», «осудить», «оставить одно истинно-верное мнение», стремление свести дискуссию к тому, что если ты думаешь не так, как принято, то ты - враг, предатель и прочее — это как раз и есть такие предпосылки.  

 

Проект надежды

Врагов у нас в последнее время действительно - на любой вкус. Куда ни глянь — везде иностранные агенты. О консультантах Всемирного банка тоже, кстати, говорили, как о шпионах. И о Проекте поддержки местных инициатив, который реализуется совместно со Всемирным банком, были разные мнения. А сейчас, когда грянул кризис, судьба этого проекта и вовсе туманна. Вы непосредственно участвуете в реализации проекта, как вам кажется, есть у него будущее?

- Когда речь идёт о решении насущных проблем жителей на местах – то за ППМИ горой даже те, кому везде мерещатся шпионы. Я в проекте принимал участие 5 лет и в этом году, может быть, впервые никто не может сказать, что с ним будет дальше. Все «упирается» в финансирование. Первоначально предполагалось, что конкурсные процедуры пройдут раньше, и уже в апреле-мае первые проекты начнут реализовываться. Но из-за возможностей бюджета произошла большая задержка. Буквально неделю назад состоялась конкурсная комиссия, на которой было решено выделить на реализацию проекта всего 170 млн, причем 100 - в этом году, а 70 — только в следующем (в прошлом году направлено 250 млн. руб. средств областного бюджета). Кроме того, в 2015 году заканчивается срок действия меморандума, заключенного между Кировской областью и Всемирным банком. В рамках этого меморандума до сих пор реализовывался проект, однако внешнеполитическая ситуация такова, что трудно сказать - будет он продлен или нет.

 

Вы все-таки убеждены, что проект хороший?

- Проект уникальный, отличный! Я не раз бывал повторно в населенных пунктах, которые уже становились победителями конкурса. Так вот если на первом собрании всегда присутствуют скепсис, сомнения и нежелание что-либо делать, то после первого же успешного проекта настроение людей меняется кардинально. Отношение к жизни меняется. Люди видят результат и понимают, что могут влиять на свою жизнь, пусть даже в конкретном небольшом деле. В конце концов, раньше в маленьких населенных пунктах бесполезно было надеяться, что кто-то починит, например, водопровод, который 20 лет не работал. Сейчас у людей есть надежда и реальная возможность изменить жизнь к лучшему. Проект позволяет активизировать инициативу населения, выяснить, что интересует людей на местах, эффективно использовать бюджетные средства и средства населения. 

 

А вы, бывая в деревнях, интересуетесь у жителей, что они читают и читают ли вообще? 

- В рамках проекта времени на это чаще всего нет. Но иногда так бывает, что собрания в деревнях проходят в библиотеках, так как и собраться-то больше негде, никакой другой социо-культурной сферы, например, не осталось. Конечно, я вижу, что стоит на полках в первом ряду. Обычно всегда есть уголок краеведческой литературы. Приятно слышать, что книги о крае пользуются интересом, в том числе книги, выпущенные нашим издательством. Библиотекари отмечают, что был период, когда ощущался сильный отток читателей, а сейчас люди возвращаются в библиотеку, особенно старшее поколение.

 

То есть вы видите перспективу издательского регионального бизнеса?

- Трудно говорить о перспективах. Иногда руки опускаются. А иногда я думаю, что пока последний читатель существует в Вятке, мы будем для него что-то делать. И сотрудникам своим я говорю, что до пенсии мы не доживём и умрём на рабочем месте. Шутка (смеётся). В том смысле, что мы все равно будем востребованы. Так что пока есть желание и возможность заниматься издательским делом — будем заниматься.

 

Беседовала Мария Петухова

petuhova.mv@gmail.com 

 

Досье

Дрогов Евгений Михайлович, директор издательства «О-Краткое»

Дата и место рождения: 14 марта 1975 г., Сольвычегодск.

Образование: Окончил ВятГТУ (ВятГУ): инженер-электроник-конструктор-технолог (1997), экономист-менеджер (2005).

Карьера: 1997 — 2000 годы - работал корреспондентом в журнале "Товар-Деньги-Товар". 1999 — 2002 годы — инженер по допечатным процессам Кировской областной типографии. 2003 — 2006 — главный редактор журнала  "Товар-Деньги-Товар". С 2006 года — главный редактор и директор издательства «О-Краткое».

Председатель КРО Союза геральдистова России (2006). Член Союза журналистов России (2005). Лауреат премии "Вятский горожанин-2004".

Любимые книги, литература: «Мне ближе поэзия. Из русской поэзии — Бродский, Высоцкий, Пушкин, Есенин».

Любимые режиссеры: Тарковский, Данелия, Герман-старший. С друзьями разобрали на цитаты фильм «О чем говорят мужчины».

Девиз: Оmnia vincit amor (Любовь побеждает все).

Опросник Марселя Пруста:

Качества, которые вы цените в женщинах: Хочется прибегнуть к цитате Жванецкого. В одной из миниатюр он написал: «Из жен надо выбирать веселых. Из веселых – умных. Из умных – нежных. Из нежных – верных. И терпеливых. И терпеливых!»

Недостаток, к которому вы испытываете снисхождение: Лень.

Где бы вы хотели жить, если не в Вятке: Нет такого места.

Реформа, которую вы считаете наиболее важной: Отмена крепостного права.