«Нацпроекты – это сфера, где задействованы серьезные финансовые по­токи»

Соблазн из-за финансов

– Сергей Анатольевич, какова ситу­ация с количеством уголовных дел в сфере реализации национальных проектов на территории Кировской области?

– Конкретно эта цифра мало о чем скажет, потому что уголовное дело может быть одно, а преступлений несколько. За 2023 год на территории региона всеми право­охранительными органами выявлено 35 преступлений в сфере реализации нацио­нальных проектов. Это больше прошлогод­него показателя на 25%. Основную их долю составляют факты мошенничества, то есть хищения путем обмана. Есть ряд составов, связанных с должностными лицами, – пре­вышение полномочий, злоупотребление ими, служебный подлог. В суд направлено 27 уголовных дел. 23 лица привлечены к уголовной ответственности.

– При этом с точки зрения финансо­вых вложений это одно из капитало­емких направлений: на нацпроекты сейчас выделяются колоссальные средства...

– Поэтому в связи с уровнем финансирова­ния национальных проектов, масштабности проводимых органами власти разных уров­ней мероприятий можно сделать вывод о том, что уровень правонарушений может быть еще больше. Это сфера, где действительно задействованы серьезные финансовые по­токи, соответственно, находятся люди, у которых возникают соблазны средства ис­пользовать не по назначению. Чем активнее экономические процессы, выше уровень инвестиций и вливаний, тем возникает больше условий, при которых недобросо­вестные должностные лица, представители организаций и коммерческих структур мо­гут попытаться реализовать какие-то серые противоправные схемы.

– По каким нацпроектам чаще всего фиксируются преступления?

– В 2023 году их перечень увеличился. К примеру, если в 2022-м чаще всего это были «Демография», «Жилье и городская среда», то в прошедшем выявляли по «Образованию», «Развитию малого и среднего предприни­мательства», «Безопасным и качественным дорогам», «Культуре».

Допустим, в рамках нацпроекта «Развитие малого и среднего предпринимательства и поддержка индивидуальной предприни­мательской инициативы» нас интересует ситуация с выделением грантов для начи­нающих предпринимателей. К сожалению, иногда в эту сферу заходят недобросовест­ные лица, которые ставят перед собой цель не организовать с нуля бизнес, а создать видимость предпринимательской деятель­ности, получить господдержку, после этого раствориться. Таких фактов в 2023 году вы­явлено несколько. Возбуждены уголовные дела по статье «Мошенничество».

– В таких случаях, на ваш взгляд, фи­гуранты дел осознают последствия или делают это по глупости?

– Уверяю вас, что осознают. Любой пред­приниматель при разработке проекта взве­шивает все риски, все «за» и «против». Не­добросовестный – и тонкие узкие места, где можно что-то недосказать или преувеличить. Безусловно, если вы не берете деньги из кармана государства, сами минимизиру­ете бизнес-издержки. Но когда речь идет о государственной поддержке, необходи­мо понимать о требовании к открытости и прозрачности всех документов: все должны полностью соответствовать действительно­сти. Игры с завышением количества единиц якобы закупленного оборудования, якобы запущенного стартапа... Эти факты всё равно рано или поздно выявляются.

Риски для схем

– Кто чаще всего выступает фигу­рантами таких дел – руководители учреждений или исполнители, опе­раторы распределения государ­ственных денег или их получатели?

– Субъектный состав разный. Есть руководи­тели коммерческих предприятий, которые со­вершили хищения. Есть должностные лица –руководители власти разного уровня, до­пустившие злоупотребления. Есть средний персонал и просто физические лица, которые, к примеру, неправомерно получили средства материнского капитала: это попадает под нацпроект «Демография».

– Часты ли случаи, когда о каких-то возможных правонарушениях в сфере реализации нацпроектов сиг­налы подает сам бизнес?

– Я очень уважительно отношусь к людям, которые реализуют себя в бизнес-процес­сах, но озвучу мнение как представитель правоохранительных органов: предприни­мательское сообщество крайне неактивно с точки зрения выявления каких-то схем, в том числе коррупционных. Сам нахожусь с другой стороны баррикад и по-другому вижу проблемы, с которыми сталкиваются наши предприниматели. Результаты социологических исследований также говорят о том, что бизнес сталкивается с фактами вымогательств денег, взяток, при этом у на­ших предпринимателей не является нормой об этом заявить. По моему мнению, есть определенная степень нежелания участво­вать в публичных процессах, в том числе уголовно-правовых. Может, опасение стать изгоем в публичной среде.

– При этом человек, сообщивший о факте правонарушения, в том чис­ле коррупционном, может остаться для участников процесса аноним­ным.

– Есть очень много процедур, связанных с защитой потерпевшей стороны. В каждом конкретном случае они разные. Все ресурсы, реальные механизмы защиты конкретного предпринимателя, который столкнулся с коррупцией, заявил о ней в правоохрани­тельные органы и стал участником кон­кретного судебного процесса, в регионе есть и работают.

– Может, предпринимателей стоит о чем-то предупредить, чтобы они сами не стали фигурантами уголов­ных дел в качестве обвиняемого?

– Они сами обо всем знают. Я уже сказал о своем уважительном отношении ко все­му бизнес-сообществу. Более того, считаю таких людей наиболее активной частью нашего общества во всех смыслах – интел­лектуальном, моральном, нравственном. Это умные люди, которые всегда понимают, если переступают черту, пытаются обойти существующий законный механизм ре­шения проблемы. Да, не всегда по злому умыслу, а к примеру, посчитав излишними, ненужными, не имеющими экономического эффекта какие-то процедуры налогового за­конодательства. В этот момент и велик риск появления коррупционных схем. Поверьте, предприниматели это понимают, поэтому каких-то красных флажков я не расставлю и каких-то секретов не открою.

Просто каждый должен задать себе во­прос: коррупция – это что? Зло. Раз это зло, значит с ним надо бороться. Везде, в том числе в сфере решения проблем предпри­нимательского сообщества.

Скрупулезный труд и «ненадежная барышня»

– Насколько сложно расследование преступлений в сфере реализации нацпроектов, сбор доказательной базы?

– Надо понимать, что составы подобных преступлений высоколатентны, поэтому расследовать их очень непросто. К примеру, в рамках коррупционных составов всегда за­действованы две стороны: одна дает взятку, другая берет. И обе заинтересованы в том, чтобы об этом никто не узнал. Хищения вуалируются гражданско-правовыми от­ношениями, злоупотребления пытаются провести под законными с виду схемами. Пока не погрузишься вглубь, допустим, кон­тракта, всё кажется законным. Начинаешь разбираться – всплывает хищение. Эта сфе­ра – зона постоянного внимания со стороны всех правоохранительных и контрольно-надзорных органов: не только УМВД, но и УФСБ, прокуратуры. Она на контроле у органов исполнительной власти, анализом занимается УФАС, казначейство, налоговые органы, аудиторы... При возникновении лю­бого события, требующего уголовно-право­вой оценки, подключаются все.

Так что сбор доказательной базы по этому роду преступлений – скрупулезный дли­тельный труд. И всегда при принятии про­цессуального решения о возбуждении дела всё должно быть выверено. Права на ошибку нет. Уверенность в том, что преступление действительно совершено, должна быть 100%.

– Сотрудники управления больше ра­ботают с бумагами или с людьми?

– Каждое уголовное дело – это уникальная история, каких-то повторяющихся шаблон­ных ситуаций не бывает. Все начинаются и расследуются по-разному. Заканчиваются нередко одинаково – приговором суда. Так что для работы над каждым из дел требуются и ручка с бумагой, и общение с людьми, и опыт, и знания, и умение оперативно раз­бираться в новой информации, и многое-многое другое.

– А интуиция?

– Интуиция ненадежная барышня. Иногда помогает удача.

– Часто ли приходится заниматься преступлениями «прошлых лет»?

– Такие больше характерны для общеуголов­ных, хотя и наше управление порой занима­ется фактами, произошедшими в прошлые годы, возбуждаем дела по вновь появившейся информации.

– Спрошу по-другому: есть вероят­ность того, что в ближайшее время мы услышим об очередных уголов­ных делах коррупционной направ­ленности, факты по которым про­изошли год, два, пять лет назад?

– Это гадание на кофейной гуще. Процесс выявления преступлений у нас не прекра­щается. Мы не живем в ожидании какого-то события, после которого начинается рас­следование, а постоянно включены в этот процесс.

Вы же изначально понимали, что каких-то жареных фактов от меня не услышите, по­тому что наша работа предполагает очень ограниченное озвучивание и использование информации. Комментировать можно дела, по которым уже прошли суды и приговоры вступили в законную силу. Хотя и по ним –с учетом в хорошем смысле профессиональ­ной деформации – сразу ловлю себя на мысли: начнем сейчас с вами рассуждать по каким-то конкретным делам, а не помешает ли это в будущем? Как показывает практика, иногда приходится возвращаться даже к делам 5-лет­ней давности и смотреть на них по-новому.

В отношении дел, которые сейчас в работе, моя позиция однозначна: пока нет приговора суда, нельзя говорить, что человек совершил преступление, как этим порой спекулируют некоторые СМИ. Да, может быть озвучена информация о возбуждении уголовного дела, о проводимой работе со стороны органов, но до вступившего в силу приговора суда огульно обвинять человека в преступлении и навешивать на него штампы нельзя.

– У вас идеальная память?

– Нет, но, к примеру, детали прошлых дел при необходимости вспомню – лица, факты, события. Это свойство характерно всем со­трудникам, которые занимаются выявлением и раскрытием преступлений.

– Какие еще характерные черты свой­ственны сотрудникам?

– На первое место поставил бы творческий характер. Для выявления каждого престу­пления в оперативной деятельности требу­ется максимум творческого подхода. Это не ожидание, а всегда поиск, активное стремле­ние к результату. Такой творческий подход свойственен всем сотрудникам управления.

Обязательно – широкий кругозор. Не ска­жу, что мы очень большие специалисты во всех сферах экономики, промышленности, финансов. Однако в зависимости от полу­ченных в работу материалов (а их очень много и все разноплановые) приходится глубоко погружаться и в вопросы банкрот­ства, и в законодательство о государствен­ных и муниципальных торгах, обращаться к нормативно-правовым актам, в том числе регламентирующим научную, образователь­ную, медицинскую деятельность. Поэтому по части кругозора и знаний наши сотруд­ники универсальны, умеют оперативно разобраться во всех тонкостях с точки зре­ния нормативно-правового регулирования, чтобы определить наличие или отсутствие состава преступления. Потому что, повто­рюсь, права на ошибку у нас нет.