Одна минута – и вся жизнь
«Мелочей в меховом бизнесе нет», - считает Валентина Сивкова, директор звероводческого племенного хозяйства «Вятка
У всех на слуху утверждение, что пушнина – русский бренд? Да, так было, но… Времена изменились. Рынок меха глобален, и Россия в нем – как капля в море. Чтобы выдержать конкуренцию и прибыльно работать, надо многое знать, уметь и ежедневно, ежечасно прилагать усилия.
Так считает Валентина Сивкова, директор звероводческого племенного хозяйства «Вятка», уникального для области предприятия, пережившего переделы, перестройки и кризисы, но вопреки всему укрепившего свои позиции и сохранившего славные традиции и профессиональный подход к делу. По зверохозяйству «Вятка» узнавали Кировскую область в 1980-1990 гг. В числе первых предприятие вступило в рынок и освоилось в нем. В 2000-х, когда в стране рухнули экономические устои, «Вятка» выдержала удар и после еще не раз поднималась, буквально с нуля, чтобы прийти к тому, что есть сегодня. А именно: стабильно работающее социально ответственное предприятие полного цикла (от зверя до шубы), известное качеством продукции, следящее за стилем и трендами, модернизирующее производство и дающее людям возможность не просто работать, но и полноценно жить на родной земле. Потому что именно люди, высококлассные специалисты, патриоты предприятия являются его главной ценностью. И, конечно, тот самый ценный мех, который все-таки считается визитной карточкой: если уже не всей страны, то региона точно.
Всё по плану
– Валентина Николаевна, почему, когда говорят о «Вятке», почти не вспоминают советский период работы хозяйства? Оно же было создано в 1960-м…
– Звероводство в те годы считалось стратегической отраслью, одной из тех, что дают стране валюту. Иным словом, секретной. Нефтяной зависимости тогда еще не было. Мех являлся продуктом, поставляемым на внешние рынки. Именно тогда, в конце 1950-х, в стране разработали государственную программу развития звероводства и создали около двухсот крупных хозяйств. Кроме того, в Киров был переведен из Москвы институт пушнины «ВНИИОЗ», и ему требовалась научная база: зверохозяйство. Так мы оказались в нужное время в нужном месте. Основное стадо норки, песцов и лисиц сразу комплектовалось импортным племенным молодняком. К науке в те годы относились серьезно, ее поддерживали, и дело у нас пошло. Надо отдать должное директору предприятия тех времен, Александре Максимовне Соломиной, – какими бы ни были условия, конечный результат все-таки зависит от руководителя. На ее плечи легли все трудности этапа становления, а их хватало. В итоге мы поднялись очень быстро, имели хорошие показатели, перспективы и авторитет, но это не афишировалось.
– В советские годы при плановой экономике все шкурки до одной сдавали государству и контроль был строжайший. Выведение новых пород тоже шло по плану? Не секрет, лисица красная «Огневка вятская» – ваше достижение, порода выведена в Зонихе…
– Все шло по заданию правительства – для расширения ассортимента пушнины. Была поставлена задача, как говорят сейчас, дан госзаказ на создание породы красной лисицы для разведения в условиях клетки. Работа над выведением породы началась с 1972 года. К концу 1980-х годов порода была создана – благодаря ученым ВНИИОЗа и сотрудникам нашего зверохозяйства.
Ушанка, кубанка, «обманка»
– Зверохозяйство в начале 2000-х подверглось прямой атаке так называемых неэффективных собственников, которые ставили лишь одну цель – личного обогащения…
– Да, были сложные моменты, но закончились благополучно для нашего предприятия – в отличие от многих других. В 1990-е в России выжило лишь 10% звероводческих хозяйств, остальные не вписались в рынок, не смогли правильно распорядиться активами, деньгами, потеряли поголовье. Нам в этом смысле повезло. Хозяйство, а это триста работающих и многотысячное поголовье, в те годы возглавляла Капитолина Николаевна Козловских, легендарный директор, представлявшая новый тип руководителя, несмотря на то, что стояла у руля с 1988-го. Тут можно сказать одно: человек на своем месте. Именно с ее приходом в хозяйстве началось строительство, реконструкция ферм и сооружений, всего того, что устаревало, требовало замены. Во-вторых, в те годы был принят закон о кооперации, который позволил реализовать часть продукции самостоятельно. Пусть речь шла о дефектных шкурках, но все-таки госмонополия была снята. Именно в 1990-е страна узнала о том, что в Кировской области есть зверохозяйство «Вятка», которое производит своеобразную и ценную продукцию. Вот тут нам пригодились красная лисица, енотовидная собака. Но если бы мы выбрали путь простой торговли сырьем, то пришли бы в никуда – как целый ряд предприятий, который не смог перестроиться под новые требования рынка. Наше руководство приняло решение: производить готовые изделия. Начали с шапок трех видов: ушанка, кубанка и «обманка»-формовка. Затем добавили шубы. Открыли магазин.
Подобный подход оказался настоящим спасением в море хаоса, царившего в стране. А нас заставил по-новому взглянуть на ведение дел. К примеру, мы, зоотехники, считали, что данная конкретная шкурка хороша, соответствует стандартам. А в готовом изделии она почему-то не смотрится. Волос длинен. Цвет не тот. Так, волей-неволей, пришлось подстраивать производство под запросы рынка, и это стало плюсом. Но время заставляло не идти, а бежать вперед. Сколько на пути было препятствий, страшно вспомнить. Капитолина Николаевна не успевала распрощаться с одной проверяющей организацией, как на пороге появлялась другая. Копали, искали, к чему бы придраться. Но всегда выходило – не к чему. Потому что в основе нашей деятельности лежит принцип, заложенный с первых дней работы, поддерживаемый и ныне, – работать честно и по закону.
– Может, кто-то забыл те времена, но вы, наверное, помните. Нет денег на зарплату, нет кормов, нет понимания того, что будет дальше. Как все-таки удалось сохранить и коллектив, и поголовье и впоследствии искать новые пути развития?
– Конечно, помню этот дикий рынок, бартер, сложные схемы получения кормов через третьи руки… Тяжелое, неблагодарное время. Именно тогда с предприятием начались так называемые московские игры, контрольный пакет акций ушел на сторону. Ситуация осложнилась тяжелой болезнью Капитолины Николаевны, она уже не могла влиять на ситуацию. Началось выкачивание средств из хозяйства. А нам было сказано новыми владельцами: люди пусть уходят, а звери – умрут. В 2003 году предприятие стало на грани гибели. Но нас спасли… огромные долги. Судебные приставы наложили арест на имущество, а мы со своей стороны добились того, чтобы описали и зверей тоже. Так что когда собственник сделал попытку вывезти оставшееся поголовье, сделать это ему не позволили. Потом нам очень помог губернатор Владимир Нилович Сергеенков. О нем сейчас тоже разное говорят и пишут, но мы знаем точно: для сельского хозяйства в целом он сделал много хорошего, а наше предприятие просто спас. К нам пришел новый собственник – эффективный менеджер. Из долгов выкарабкивались трудно. Но всегда было понимание: надо сохранить предприятие. Надо кормить зверей. Надо поддерживать коллектив. Хозяйство должно жить. Это давало силы.
– Многие, кстати, думали, что зверохозяйства уже нет.
– Ну, это наша национальная черта: стоит раз оступиться, как тебя немедленно хоронят. Да еще и подтолкнут к этому. В плохое, как говорится, верим сразу и безоговорочно, в хорошее – с большим трудом. Такое восприятие жизни, наверное, имеет очень глубокие корни, чтобы отыскать их, надо изучать историю. Но менять его тоже надо – к пониманию этого мы медленно, но идем.
Китай атакует
– Правда ли, что кризис 2008 года не слишком сильно отразился на предприятиях меховой промышленности?
– Неправда. Кризис 2008-го вызвал резкий спад покупательского спроса. Оптовики сократили темпы закупа изделий. При этом цены на готовые изделия не снизились. Возникла диспропорция. Наше предприятие тогда потеряло до 30% поголовья, но выжило (а к 2010 году сумело восстановить и поголовье, и объемы продаж). А те зверохозяйства, которые ориентировались только на поставку сырья, не выделывали шкуры, не шили, не торговали, кризис добил. В отрасли на всю Россию осталось 20-25 хозяйств. И производят они всего до 2 млн шкурок в год. Сравните с Китаем – до 18 млн.
– То есть рынок меха переполнен именно китайскими изделиями?
– Не все так просто. Меховой рынок глобален, шкурка, прежде чем стать шубой, проходит настоящий круговорот, и нельзя однозначно утверждать: вот это изделие из Китая. Естественно, современный рынок насыщен продукцией, произведенной не в России. Во всем цивилизованном мире, кроме нашей страны, звероводство на подъеме. Зверя разводят Дания, Швеция, Финляндия, Голландия. Польша производит до 8 млн шкурок в год, хотя никогда раньше этим не занималась. И, конечно, Китай. Ситуацию пока не переломить, потому что в России нет экономических предпосылок для укрепления позиций звероводства. У нас килограмм приготовленного корма (а это отходы мясо- и рыбопереработки) стоит 12-14 рублей, а в Европе, в той же Польше – 5-6. И здесь мы неконкурентны, потому что не имеем достаточно развитого животноводства, не говоря уже об аквакультуре. Какая рыба, если по крупному рогатому скоту – снижение поголовья, свиноводство и птица еще держатся, но как будто из последних сил. Это Китай так умудряется вести дела, что кормит 1,5 млрд людей плюс 18 млн норки.
– Так они наши же методы переняли, советские!
– Это понятно. Они приобрели, а мы потеряли и новых пока не наработали. Поэтому, несмотря на то, что звероводство России имеет хорошее поголовье, инфраструктуру и специалистов высочайшего уровня, оно все равно отстает от ведущих производителей меха так, что, кажется, никогда и не было в лидерах.
– Небольшому предприятию трудно выживать в конкурентных условиях? Все-таки шубы, что прошли долгий путь от шкурки до пошива, зачастую дешевле, нежели произведенные в Зонихе.
– Конечно, сложно. Но возможно. Главное, занять свою нишу, что мы и сделали. Да, в Россию в свое время хлынула масса шкурок, но все они были выделаны и пошиты для европейских условий, где задача не вспотеть при плюс двадцати. А нам бы при минус двадцати не замерзнуть. Это разные технологии выделки. Вначале, когда к нам пришли «европейские» шубы, это не учитывалось. И шубы эти в нашем климате трескались, рвались… Покупатели пришли к пониманию сути не сразу. Впрочем, и раньше были люди, которые точно знали: дешево не значит хорошо. Наша ниша – качественная, добротная, не одноразовая шкурка или шуба, рассчитанная на российские морозы. Наша шубка не летит по ветру, но она греет. И держит тепло.
– То есть качество меха «европейских» шуб более низкое?
– И так тоже не скажешь. Шкурки и, соответственно, готовые шубы делятся по категориям. Есть сырье хорошего качества, есть среднего, есть низкозачетное. Практически все оно, купленное на аукционах Скандинавии, Америки, Канады, идет в Китай на выделку (туда перенесли свои производства все ведущие производители). Затем из выделанных шкур высокого качества пошиваются вещи премиум-класса и продаются в сегменте «люкс». Мех качеством пониже, который подвергается воздействиям вплоть до перфорации (чтобы шкурка растянулась), идет на пошив изделий для «демократического рынка». И третье направление – низкозачетные малоценные шкурки, выделываются и шьются «на коленке» и поступают на оптовые рынки, на так называемые «черкизоны». Но их охотно берут, потому что дешево. А мы в зверохозяйстве «Вятка» шьем качественные изделия в ассортименте (вплоть до аксессуаров и игрушек): не только шубы, но накидки, манто, куртки, жакеты, представляем целую линейку головных уборов, мужских, женских, детских, и все это – из цельного натурального меха. Продукция востребована российскими потребителями. Выходит так, что мы опять оказываемся в нужное время в нужном месте. К нам возвращается тот покупатель, который уже набрался дешевизны и оценил тепло, комфорт, красоту хорошо выделанного меха.
ВТО в помощь?
– Было бы странно, если бы не оценил: стоит только взглянуть на ваши шубки, как хочется купить все и сразу… Даже дилетанту видно, что мех на самом деле высокого класса, а фасонов – такой выбор!
– Качество и есть наш основной козырь. И, конечно, мы стараемся идти в ногу со временем. Работаем с себестоимостью, автоматизируем производство, приобретаем новое оборудование, совершенствуем технологии. Недавно пустили новую газовую котельную, которая обошлась в копеечку, но окупится наверняка. Топить мазутом было уже невыносимо: и дороже в разы, и качество топлива низкое. Нам важен каждый этап производства, так что в сферу ответственности входит и контроль за здоровьем зверя, его селекция, обновление племенного поголовья в зависимости от спроса на мех. В моде сегодня коротковолосая норка. Мы учитываем этот фактор. Но и не оставляем традиционное поголовье: пушистых норок с длинным ворсом. Держим поголовье стандартных, цветных, пастелевых оттенков. Единственные в России сохранили песцовое стадо и не просчитались – песец сегодня снова набирает популярность. На пик моды в этот сезон снова выходит красная лисица. Получить шкурку высокого качества мало, надо сшить такое изделие, которое будет пользоваться спросом. Постоянно изучаем его, повышаем свой уровень. У нас работают профессиональные раскройщики, швеи, технологи, модельеры. Не пропускаем специализированные выставки, изучаем мировые и российские тенденции меховой моды, которую формируют, опять же, Италия, Гонконг…
В общем, такое дело, как меховой бизнес полного цикла, требует очень большого внимания, и мелочей тут нет. Плохо накормил зверя – потерял в качестве. Не уследил за спросом – не продал шубу. Пушнина на складе никого не кормит, а нам надо жить, развиваться. С кредитными-то средствами для звероводов сегодня туго.
– Кредитов не дают?
– Дело не в этом. «Долгие» кредиты для сельского хозяйства – целевые: на строительство молочных ферм, увеличение поголовья КРС, свиней и т.д. Так же, как и лизинг на покупку сельхозтехники. А звероводство не вошло ни в одну федеральную программу по поддержке животноводства. Но я надеюсь, что такое положение будет более энергично исправляться в связи со вступлением страны в ВТО.
– Вот это новость. Каким образом, если все сельхозпроизводители связывают вступление в ВТО с крахом своего бизнеса? Они со своей продукцией уже не могут пробиться к покупателю.
– О том и речь. Наше правительство поставлено перед фактом: если не дотировать сельское хозяйство, не поддерживать его отрасли, то получим, в конечном итоге, опустынивание территорий, брошенные земли, разоренные деревни. Вон, с ФАПами уже спохватились. Сначала сократили, а теперь открывают офисы врачей общей практики.
В Зонихе, кстати, тоже планируют открыть подобный офис.
Если не мы, то кто?
– Зверохозяйство «Вятка» для Зонихи считалось градообразующим, то есть думающим не только о производстве. От подобных предприятий зачастую зависит жизнь поселения. сегодня позиции не изменились?
– Наше предприятие как было градообразующим, так и осталось. Если не мы, то кто поможет школе, детскому садику? Безвозмездно проводим сантехнические, электрические работы, выделяем спецтехнику для чистки канализационных колодцев, отстойников. Вроде бы мелочь, но без нее никак. Поддерживаем программу «Школьный автобус» – он содержится в нашем гараже и обслуживается нашими специалистами. Водитель автобуса работает у нас как совместитель, с соответствующей доплатой. Дом культуры, собственность зверохозяйства, открыт для всех. Футбол, волейбол, настольный теннис – пожалуйста. Поддерживаем тренера, который ведет лыжную секцию для детей. Танцевальный зал ДК – единственный в Зонихе, все свадьбы, юбилеи, праздники – здесь. Ветераны собираются на чаепития, молодые мамы с малышами – на развивающие занятия. Безусловно, и внимание коллективу предприятия – материальная помощь, путевки в санатории, оздоровительные лагеря…
– Как вы успеваете за всем уследить? Ни охватить, ни отдохнуть.
– Система управления складывалась не один день, и здесь работает команда. Грамотные специалисты. Есть на кого положиться. Что касается отдыха… Как-то нет даже мысли, чтобы оставить дела на месяц, уехать отдыхать в Европу. Я лучше тут, дома, рядом с хозяйством.
– Сейчас, когда столько пройдено и достигнуто, не сожалеете о том моменте, когда приняли решение пойти в звероводы?
– Не представляю, как бы все сложилось, если бы пошла по другому пути. Но его, очевидно, не было. После школы хотела учиться на зоотехника, но папа, директор совхоза «Кстининский», был против. Он говорил – иди в агрономы. Я стояла на своем. Так и препирались, пока не произошла случайная встреча. К нам в совхоз приехала зоотехник, курировавшая кролиководство. Она рассказала, что есть такая отрасль, как звероводство, что в области существует зверохозяйство «Вятка», посоветовала, где учиться на зверовода, дала рекомендацию. Вот как бывает: одна минута – и вся жизнь…
Зверохозяйство «Вятка»:
613109, Кировская обл.,
Слободской район,
Зониха, ул. Тpудa, 4
тел.: (83362) 3-81-10, 3-82-90
Сайт: OGNEVKA.RU
Адреса магазинов:
г. Киров, магазин «Меха»:
ул. Спасская, 19,
ТЦ «Кардаковский»,
тел.: (8332) 64-24-96,
г. Киров, магазин «Пушнина»:
ул. Горького, 5, ТЦ «Куб»,
тел.: (8332) 29-54-33,
Слободской район,
д. Зониха, ТЦ «Вятка»,
тел.: (83362) 3-82-92