Сергей Мартынов: «Статистика ретроспективна. Процессы в экономике идут быстрее»
БН: Сергей Васильевич, по какой категории дел в последнее время наблюдается самый большой рост заявлений?
– Если смотреть в динамике, то по делам о банкротстве. Еще первый председатель Высшего Арбитражного Суда Вениамин Федорович Яковлев, который, собственно, и создал систему арбитражных судов, всегда говорил, что наши судебные дела – это отражение происходящих экономических процессов. На протяжении 2-3 последних лет наибольшее число заявлений поступает по банкротству физических лиц. Напомню, этот институт был введен в 2015 году. В начале было очень незначительное количество дел, сегодня – вал, понятно, что не только в Кировской области, но и по всей стране.
Приведу статистику: в 2021 году на рассмотрение суда поступило 1776 заявлений о несостоятельности. Из них в отношении юридических лиц – 364, физических – 1412, практические в три раза больше. За 5 месяцев текущего года к нам поступило 874 заявления о признании должника несостоятельным, из них 52 – в отношении юридических лиц и 822 – физических. Однако надо учитывать введенный в марте мораторий на подачу заявлений о банкротстве юридических лиц. С начала года завершено 366 производств о несостоятельности, за весь 2021-й – 681.
БН: Какой средний размер требований в таких делах?
– Из числа принятых к производству заявлений о банкротстве физлиц чаще всего размер требований составляет от 500 тысяч до 3 млн рублей. Самое большое требование к физлицу из дел текущего года – более 200 млн рублей, это долги перед ФНС и банком.
БН: А по делам других категорий какие самые «дорогие» и «дешевые» иски?
– «Дорогой» – о взыскании 539 млн рублей задолженности по договору на оказание услуг транспортировки ТКО. Судебное разбирательство по нему пока отложено. «Дешевый» – о взыскании 14 рублей пени за ненадлежащее исполнение муниципального контракта. Требования заявителя удовлетворены.
БН: Из практики – по каким основаниям суд не освобождает от выплаты долга?
– Например, в случае, когда должник уклонялся от сотрудничества с финансовым управляющим. В частности, не исполнял обязанность по передаче банковских карт, препятствовал допуску в квартиру, не обеспечивал сохранность имущества, не сообщал необходимую информацию о своих активах и счетах, скрывал трудоустройство, наличие и использование электронного кошелька, полный перечень кредиторов, продолжал заниматься незаконной предпринимательской деятельностью или реализовывал имущество.
Есть факты, когда должник не освобождался от обязательств по требованиям о взыскании алиментов, о возмещении вреда. Или по требованию налогового органа по взысканию задолженности, пени и штрафов после проверки: задолженность возникла вследствие противоправных действий должника, поэтому освобождения от долгов не последовало.
Чаще всего суд не освобождает должника-гражданина от исполнения обязательств в связи с его незаконными действиями при получении кредита. Или когда при заключении кредитных договоров должник не сообщал банку о наличии уже имеющихся кредитных обязательств либо сообщал заведомо ложные сведения о своем доходе.
БН: Если говорить про банкротство физических лиц, часто ли возникают конфликты между должником и кредитором?
– Часто. У должника цель – как можно быстрее освободиться от долгов, у кредитора – получить хоть какое-то возмещение. Понятно, что в случае завершения процедуры гражданин освобождается от долгов и больше никакого возмещения не получить. Поэтому суд принимает решение о реструктуризации, а не реализации имущества (окончательной стадии процедуры банкротства). В ходе ее с учетом мнения кредиторов предоставляет отсрочку, рассрочку исполнения обязательств на срок до трех лет, зачет встречных требований и даже полное или частичное прощение долга или процентов. Нельзя сказать, что всегда реструктуризация заканчивается полным восстановлением платежеспособности должника (как правило, этого и не происходит). Во всяком случае, какую-то сумму кредиторы все-таки получают.
БН: Предполагаю, что банкротства физических лиц чаще связаны с займами в пресловутых МФО. Так ли это?
– Совершенно верно. Институт банкротства физических лиц в первую очередь и был ориентирован на потребительское кредитование. К сожалению, очень часто (и юристы всякий раз о такой опасности предупреждают) граждане – осознанно или нет – попадают в сферу деятельности МФО с их кабальными условиями. Центробанк в последнее время предпринимал усилия, чтобы проконтролировать кредитование физических лиц в МФО, но существенного улучшения ситуации лично я не вижу. У нас меньше кредиторов банков, чем МФО. Людям крайне тяжело выбраться из этой долговой ямы.
БН: Если вернуться к мораторию на банкротство юридический лиц, какова вероятность, что после его отмены к вам поступит поток таких заявлений?
– Ожидаемо. Напомню, что такой же мораторий был введен в пандемийный период, однако под него попадали ограниченные категории – наиболее пострадавшие сферы экономики. Для нашего региона все обошлось более-менее благополучно.
БН: Предприятия решили свои проблемы или просто ушли с рынка?
– Думаю, многие из тех, кто давно находился в состоянии неплатежеспособности, действительно не смогли справиться с ситуацией. Другие, напротив, даже когда были ограничения транспортной доступности и проблемы с передвижением в пределах страны, смогли перестроиться. Резкого числа заявлений на банкротство не произошло.
Не берусь прогнозировать, как будет развиваться ситуация сейчас, потому что она отличается от предыдущей. Действия, которые предпринимаются со стороны и правительства, и Центрального Банка, призваны смягчить экономические последствия. Безусловно, какой-то период мы будем находиться в стадии перестройки экономических связей и отношений. Думаю, к октябрю увидим более четкую картину.
БН: Насколько сегодня распространены дела о привлечении к ответственности контролирующих должника лиц?
– Распространены. И привлекаются всё больше не только руководители или учредители, имеющие право давать обязательные указания для должника, но и лица, которые являются аффилированными. Это так называемые лица, скрытые за корпоративной вуалью. Тенденция о привлечении их к субсидиарной ответственности наблюдается на протяжении последних лет. Судебная практика по таким делам отрабатывается на уровне Верховного Суда, соответственно, ее применяют нижестоящие суды. Как правило, руководителей привлекают только за неподачу заявления о банкротстве, а учредителей – за совершение сделок, сокрытие имущества, чтобы компенсировать долги кредиторов. Не секрет, что среди них есть и учредители, которые находятся за пределами Российской Федерации. Среди банкротных дел это, пожалуй, самая сложная категория. Арбитражному судье недостаточно знать только право, нужно хорошо разбираться в экономических процессах, понимать, что происходит в бизнес-среде и, если хотите, на конкретных предприятиях. Более того, предвидеть последствия: заключалась сделка для вывода имущества или это обычная хозяйственная деятельность. Наши судьи с такими задачами справляются. Они нацелены на то, чтобы выявить объективное положение дел. Без достаточных оснований привлекать к ответственности никто не будет. Эти процессы сложные, длительные, и поскольку речь идет о крупных суммах, то и последствия судебного решения очень значимы.
БН: Что скажете по другим категориям дел?
– Надо понимать, что статистика, которой мы располагаем, ретроспективна. Пока спор возникнет, дойдет до суда, начнется рассмотрение – пройдет немало времени. Экономика находится в стадии перестройки, можно сказать, шоковой ситуации, всё в ней меняется гораздо быстрее. Думаю, к осени изменится и количество, и качество споров.
Каждый кризис, как правило, дает резкий всплеск дел. В первую очередь, самых простейших, связанных с энергоснабжением, поставками, возмездным оказанием услуг и прочим. У предпринимателей часто просто не хватает денег, чтобы рассчитаться с контрагентами. Всё по цепочке, и в дальнейшем выливается в принудительное взыскание. С начала года ни по поставкам, ни по возмездному оказанию услуг роста заявлений мы не наблюдаем. Число споров в сфере подряда, аренды даже немного уменьшилось.
Динамика по корпоративным спорам осталась на уровне прошлого года. Споры между управляющими и ресурсоснабжающими организациями постоянны.
Всего за 5 месяцев 2022 года в суд поступило 6499 заявлений, это всего на 1% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Судьи за это время рассмотрели 5230 дел. Заявлено требований на общую сумму 1,8 млрд рублей, а удовлетворено – на 944 млн рублей.
БН: Уже рассматриваете споры, связанные с форс-мажором?
– Пока таких заявлений не поступает. Есть проблематика, связанная с логистикой, срывом сроков поставок, но пока нет фактов полного отказа от выполнения обязательств. То есть спор есть, однако он еще может быть урегулирован через заключение мировых соглашений, перенос сроков поставки или других механизмов. Чтобы заявитель указал на полный отказ стороны от выполнения договоров, в том числе связанный с возникновением обстоятельств непреодолимой силы, таких заявлений нет.
БН: А что по административной практике? Кто с кем спорит?
– С февраля проверки надзорных ведомств тоже приостановлены. Но сам характер дел не изменился. Оспаривают и штрафы, и ненормативные правовые акты. Чаще – решения Госжилинспекции, Пенсионного фонда, службы судебных приставов, УФАС, административных комиссий при теруправлениях.
Если предприниматель сам оспаривает постановление об административном наказании, то по статистике примерно в 40% случаев мы его отменяем. Если речь о привлечении к административной ответственности со стороны контрольно-надзорных органов, там ситуация обратная: примерно на 60% удовлетворяем, на 40% отказываем.
Как видим, возможность защитить свои права у предпринимателя есть. В то же время в рамках административной реформы, которая идет на протяжении нескольких лет, проверок, которые не повлекли бы за собой выявление нарушений, практически не стало. Я сейчас не говорю об ответственности за сосульки на крышах, потому что это отдельная тема. А по другим направлениям. Выявляются действительно серьезные нарушения, к примеру, появились дела по нарушениям валютного законодательства.
БН: Всегда интересно про интеллектуальные споры. Можете ли прокомментировать громкое дело «Свинки Пеппы», которым Киров создал правовой прецедент?
– Увы, об этом говорить не будем, потому что решение в законную силу не вступило и рассматривается сейчас в апелляционной инстанции. Если в целом говорить о категории дел по защите исключительных прав, за 5 месяцев этого года их рассмотрено 106. Удовлетворено 61 требование на общую сумму более 14 млн рублей.
БН: Число таких дел, насколько знаю, растет постоянно?
– Постоянно, начиная примерно с 2014 года. Уверен, с развитием технологий, «цифрового» взаимодействия их количество увеличится в разы. Сегодня всё, что может приносить доход – будь то право на изображение или на товарный знак, быстро попадает в цифровое поле. Следовательно, появляются и желание, и возможность на этом заработать, в том числе незаконным способом.
БН: А как оцениваете развитие судебной практики в связи с легализацией параллельного импорта?
– Сложно прогнозировать. Есть общий подход, который раньше существовал в различных государствах и правовых системах: если легальный товар однажды введен в оборот, то дальше по поводу его перемещения – вне зависимости о таможенных границ – ограничений нет. С дальнейшим усложнением экономических связей от этого правила стали отступать, но, повторю, не во всех государствах. Как у нас будет происходить? Не знаю, но уверен, что бизнес не оставит потребителя без товаров и услуг. Не бывает безвыходных ситуаций.
БН: 2022-й год для Арбитражного суда Кировской области, как и для большей части судов арбитражной системы, юбилейный. 10 июня вам исполняется 30 лет. Какие-то ключевые итоги работы озвучите?
– Действительно, в 1992 году было принято постановление Верховного Совета РСФСР, которым был утвержден первый состав Арбитражного суда Кировской области. С этого времени и начинается отсчет деятельности суда. Хотя сама история у коммерческого арбитража длинная и уходит корнями в средневековье.
Если говорить о результатах, нам с вами нужно книгу писать. Думаю, главный фактор – создание эффективного и доступного механизма рассмотрения экономических споров. И профессиональный коллектив. В этом большая заслуга как первого состава, который в 1992 году сформировал председатель суда Вячеслав Степанович Кокорев, так и нынешнего коллектива.
У суда всегда хорошие показатели качества рассмотрения дел. Сегодня у нас 34 судьи (каждый рассматривает в среднем 60 дел), которые вместе с секретарями и помощниками выполняют поставленные задачи. Хочу поздравить действующий коллектив, ветеранов суда с этой знаменательной датой, поблагодарить за работу. Желаю крепкого здоровья, успехов, благополучия!
БН: Сегодня в целом всё, что связано с судопроизводством, продолжает совершенствоваться...
– Абсолютно согласен. Мы сильно продвинулись в информационном обеспечении. Судебные заседания проходят в онлайн-формате уже на постоянной основе. Удобно и сторонам, и суду – для нормального рассмотрения дела и при хорошей подготовке юристов «расстояние» никак не влияет на качество судебного акта. Доступные онлайн-ознакомления с материалами дела. Продолжают работать наши известные сервисы: «Картотека арбитражных дел», «Мой арбитр», которым активно пользуются все практикующие юристы.
Безусловно, совершенствуются и судопроизводство, и судебная практика. Буквально на днях пройдет научно-консультативный совет при Арбитражном суде Волго-Вятского округа. На нем судьи, ученые, представители ведущих юридических вузов обсуждают самые актуальные вопросы судебной практики для выработки общих подходов. Большая часть повестки – 18 из 20 – посвящены теме банкротства, потому что тема очень сложная и требует выработки единообразной позиции в рамках округов, а затем и Верховного Суда.
В этот юбилейный год нас ждет еще одно значимое событие – X юбилейный Всероссийский съезд судей. Традиционно регион представляют 6-7 судей. Я был участником VIII и IX съездов. Поверьте, это очень значимый форум не только для судебной системы, но и в конечном итоге для общества. Его никогда не обходит вниманием Президент. Как правило, в своем выступлении глава государства озвучивает новые законодательные инициативы, связанные с совершенствованием судебной системы.
Я являюсь заместителем председателя Совета судей Кировской области, поэтому знаю, как судейское сообщество ждет этого события, какие вопросы ставит, какие идеи просит донести делегатов. Помимо прикладных, рабочих моментов принимаются важные программные направления, которые затем трансформируются в законодательную инициативу, поскольку Верховый Суд имеет такое право – либо сам, либо через Администрацию Президента РФ. Каждый такой Съезд дает новый стимул к развитию судебной системы.