«Мне очень жаль...»
21 февраля для участия в эфире радиостанции «ЭХО Москвы» в Кирове был приглашен Альберт Гутнов, экс-руководитель Управления дорожной и парковой инфраструктуры администрации Кирова. Ведущие Светлана Занько и Анна Лапшина поинтересовались причинами его ухода с поста.
Светлана Занько: Мы пригласили вас, чтобы вы прокомментировали свою отставку по собственному желанию. В должности вы были чуть больше года. Почему вы ушли?
Альберт Гутнов: Мне действительно жаль, что пришлось уйти. Во-первых, жаль хорошего трудоспособного коллектива, с которым мы сработались. Планы были по развитию самой структуры управления и непосредственной работы в городе. И по содержанию, и по развитию проектов парковочных зон, и по ремонту дорог. Спасибо коллективу, ч которым работал. Создание службы парковок — расчеты были доведены до администрации. По программе БКД хорошо сработали, у нас не было замечаний от Росавтодора по ней. Что касается программы этого года, она практически сформирована.
Занько: С чем конкретно связан ваш уход?
Гутнов: У меня утратилось понимание работы с администрацией. Видение ее стало сильно различаться. Прежде всего это касается содержания города, взаимодействия с подрядчиками. В данной ситуации компромиссом был бы мой уход по собственному желанию.
Занько: Можете ли вы озвучить эти противоречия?
Гутнов: Нужно вернуться назад, во время, когда мы формировали 20-месячный контракт на содержание города. Контракт вызывал очень много вопросов и у общественников в части формирования контракта как единого лота. Сам контракт не вызывал вопросов, просто дело в том, что того объема средств, которое отводится у нас на уборку города, реально не хватает. При формировании контракта мы оттолкнулись от тех денег, которые нам довели. В том числе этого касается вывоза снега с улиц города — болезненного вопроса для всех жителей. Тот объем снега, который был заложен в контракте, - его хватает на одну зиму. Но понимание, что у нас не хватает средств и мы с контрактом забегаем вперед, есть и было.
Занько: То есть вы знали, что в эту зиму мы потратим больше, чем могли? Гутнов: Фактически так. Мы и в прошлую зиму забежали вперед. То есть мы потратили деньги первого квартала зимы за второй квартал. Но это понимаемая история, это вопрос приоритетов, необходимости, последовательности. Здесь мы расходимся как раз во мнениях с администрацией. Я человек, который привык работать последовательно и по плану. А работать в стиле пожарной команды мне неудобно, я так не умею.
Занько: Деньги в этом году на вывоз снега пришлось потратить больше, чем планировалось, несмотря на то, что вам удалось снизить цену на вывоз?
Гутнов: Немного не так. Мы в этом году денег не больше не потратили. У нас в контракте на 20 месяцев заложен объем 520 тысяч кубометров. Хотя шесть месяцев зимы требуют в принципе 600 тысяч кубометров. Понятно, что на 20 месяцев — это уже не хватает. Что касается экономии, если брать чистую статистику, то вывоз снега за декабрь и январь составил 360 тысяч кубов. То есть почти 70 процентов объема, заложенного в контракт, мы вывезли.
Если брать отчетный период прошлого года, то там стояла цифра 280 тысяч кубометров. Мы увеличили количество вывезенного снега. Скажу о другой части вопросов: я, как заказчик, сделал цену вывоза снега за куб если не рентабельной, то убыточной. Но тот же самый объем снега за прошлый год обходился на 30-50 рублей дороже за куб.
Занько: Илья Шульгин сказал, что в модели, которая была применена в этом году, были допущены экономические просчеты. О чем идет речь?
Гутнов: Вопрос стоял о том, что контракт содержания стал для подрядчиков неинтересен практически с момента начала работ в декабре прошлого года, когда пошли сильные снегопады. От того, насколько будет вывезен или не вывезен снег, будет зависеть итоговая оплата подрядчикам. Разделять содержание и вывоз снега — некорректно. Второй момент: сформировать стоимость мы можем либо на основе расценок, либо на основе спроса-предложения. И жалоб на эту часть контракта не было.
Уважаемые подрядчики забывают, что стоимость уборки квадратного метра не считается шикарной и что там не заложены какие-то баснословные прибыли. И сама уборка города не является способом зарабатывания денег. Это контракт, который дает подрядчику хотя бы не уйти в убыток. Возможна какая-то минимальная прибыль. Так что говорить о том, оправданна ли экономическая модель или нет, можно будет по концу сезона, подводя итог с цифрами в руках.
Занько: Насколько было правильным решение включить в структуру бывшего ДДХ парки, скверы, кладбища? Насколько это экономически обосновано?
Гутнов: Правильное или неправильное решение — покажет время. Был разговор о том, чтобы создать службу единого заказчика. Что касается парков и скверов, история была простая. Они находились в ведении территориальных управлений, и консолидируя финансовый поток, можно было бы на какие-то парки и скверы выделять больше средств исходя из задач, которые ставит администрация города и жителей города. Дирекция зеленого хозяйства сидела на смете и выполняла работы. Экономию бюджета можно было бы получить в этой части, отдав на свободный рынок, сделав более привлекательной стоимость работ.
Что касается кладбищ, для меня с момента прихода в должность, было загадкой, какое отношение места захоронений имеют к паркам? При приватизации предприятия «Ритуал» вершки ушли в одну сторону, корешки — в другую. Это значит, что на администрации осталось содержание, уборка, а доходная часть ушла в частные руки. Мы предлагали эту ситуацию вернуть назад. Возможность законодательная есть.
Сегодня содержание и уборка кладбищ фактически висит на бюджете, а оказание услуг требует определенной материально-технической базы. С администрацией это проговаривалось, что нужно создавать отдельную службу, которая будет не только самоокупаемой, но и доходной для бюджета. Это не придумано на ровном месте. Есть опыт Казани, Москвы, Уфы. Для всех субъектов ритуальная служба является доходной для бюджета. Это тот минимальный перечень услуг, кроме уборки и содержания кладбищ, который сегодня выполняется сторонними организациями. Как бы цинично это не звучало, ситуация эта доходная. МУП «Ритуал» с рынка не уходит и хорошо себя чувствует.
Занько: Денег не хватает на все участки, за которые отвечает Управление дорожной и транспортной инфраструктуры.
Гутнов: Говорить о том, что работа плоха, раз нет денег, некорректно. Нужно организовать деятельность исходя из тех беюджетов, которые есть. Может, это и не будет идеально, но нужно расставить приоритеты и требовать результата по ним. Да, может, не будет уборка производиться каждый день, но мы не будем иметь тех проблем, которые сейчас есть. При тех доведенных деньгах она осуществимо. Если на вывоз снега не хватает денег, нужно пополнять бюджет. Та же ритуальная служба — она потребует затрат при организации, но бюджет в дальнейшем будет получать доход.
Еще один источник дохода — штрафы за парковку в неустановленных местах. Это тоже организовать возможно. В городе масса машин, которые мешают при уборке. Достаточно улиц, оборудованных знаками, запрещающими парковку, на новые знаки не нужно тратить деньги. Если взять улицу Ленина — всю службу можно «отбить» за два месяца.
Деньги от штрафов можно последовательно направлять на развитие службы эвакуации, не ища особо инвесторов на стороне и не ущемляя жителей. Это вполне осуществимая задача, экономически обоснованная. Это даст возможность и транспорту двигаться, и город убирать нормально. По моим данным, дорожный фонд области от городских штрафов по Кирову получает 500 миллионов рублей. Можно отработать на одной-двух улицах, чтобы не вызывать особого негатива.
Занько: Год назад было заявлено, что нужно создать муниципальную службу эвакуаторов.До сих пор люди паркуются, как хотят. Почему она не была создана?
Гутнов: Если говорить о парконах, они менее затратны, дают больше отдачи для бюджета. Эвакуация делится на два мероприятия. Перемещение на оборудованную стоянку неправильно припаркованного автомобиля. Мы должны таким образом оборудовать такую стоянку, обеспечить охрану, взаимодействие с ГИБДД. Это затратное мероприятие: зарплата охранникам, водителям и так далее.
Есть еще машины, которые мешают уборке города. Их просто нужно переместить. В контракте содержания, мы просто довели деньги до подрядчика, и он сам смотрит, сколько ему нужно эвакуировать машин, пять-десять, работать с жителями или как-то еще. В прошлом году мы истратили около 4 миллионов на эти вещи. Легче довести их подрядчикам, чтобы они более качественно убирали и сами думали, целесообразно им двигать машины или нет. Здесь должна быть не аварийная, а последовательная работа.
Занько: Когда подрядчики зашли на контракт по уборке снега, сразу сказали, что им это невыгодно. Это сказалось на работе в итоге?
Гутнов: Я не могу сказать, что на работе это сказалось отрицательно. Снега в этом году действительно выпало больше. Другой вопрос, что оснащенность подрядчика, возможность взять дополнительную технику — да, у них она исчезла, потому что им приходится максимально экономить, и справляться собственными силами без перепоручения работ на субподряд. Хотя судя по статистике, они медленнее работать не стали.
Занько: Если подрядчики работают с минимальной прибылью или даже в ноль, то кто будет заходить на следующие подряды и есть ли угроза ухода с подрядов? Можно ли разорвать контракт ранее 20 месяцев?
Гутнов: Нужно повышать производительность, входить в рентабельность. В одностороннем порядке нельзя разорвать контракт. У ГДМС уже отыграны субподряды. Никто пока контракты разорвать не пытался, насколько я знаю.
Занько: Все таки целесообразно было на одном крупном заказчике останавливаться? Выбор подрядчика был сделан правильно, вы им довольны?
Гутнов: Я считаю, что контракт должен быть единым, должна быть возможность маневра при формировании заказа. Многие субъекты стараются уборку города оставить в муниципальных предприятиях. Шла речь о том, что наше муниципальное предприятие нужно развивать, чтобы в дальнейшем полностью заводить на него уборку, формировать нормальное предприятие с нормальными мощностями. И если не зарабатывать, то не уходить сильно в минус.
Лапшина: Магистральные улицы чистили хорошо, но просела тема со второстепенными. Задача так стояла, что нужно сначала прочистить те улицы, по которым ходит общественный транспорт, а остальные — как получится?
Гутнов: Для меня приоритет при уборке — улицы с наиболее интенсивным движением транспорта и пешеходов. До середины января, до последнего сильного снегопада это удавалось делать. Что касается второстепенных, то в каком состоянии они находятся сейчас, - это недопустимо. Тротуары до такого состояния можно было не доводить. Здесь недоработка и меня, как директора, и подрядчиков. Вывезти весь снег с улиц города невозможно по многим причинам. Нет у города столько средств. Очередность улиц для уборки снега должна формироваться планово, а не стихийно, на уровне эмоций. Если есть приоритеты, нельзя их менять на ходу.
Занько: В этом году уборка улиц формировалась планово или стихийно? Гутнов: По-разному получалось, к сожалению.
Занько: Есть мнение, что топ-менеджеры из других регионов приходят на худшие финансовые условия, чем которые могли бы получить у себя. Вы к нам приехали из региона с высокими зарплатами. Это был какой-то вызов себе или какие-то схемы, на которые вы рассчитывали? Что получили в итоге?
Гутнов: Мне было интересно не прийти на что-то готовое, а что-то сделать. Приходить сюда на год никакого смысла не было. Поверьте, не настолько все плохо было, чтобы было нужно где-то год пересидеть. Виделась долгосрочная работа с долгосрочными планами и по структуре предприятия, и по приоритетности планов.
Занько: Илья Шульгин сказал, что вы не справились с обязанностями. Вы обиделись на эту оценку, она была неожиданной?
Гутнов: При той ситуации, которая сложилась с администрацией, я посчитал, что это будет лучший компромисс. Оценку своей работе я давать сам не хочу. Для этого есть жители города и администрация. Если она посчитала, что моя работа неудовлетворительна, мне очень жаль. Я не услышал конкретных вопросов к себе.
Занько: То есть регулярных претензий не было?
Гутнов: Мы же не в детском саду. Претензии по уборке города есть, были и без них невозможно обойтись. Город содержать нужно качественно. Разговора о том, разойдемся или нет, не было.
Занько: У вас есть новое место работы?
Гутнов: Нет.