Не навредить запретами

Мы встретились с генеральным директором ОАО «Вятич» Николаем Курагиным, чтобы поговорить о его предприятии, которому на этой неделе исполнится 111 лет.  Я достал блокнот и приготовился спрашивать, но не успел. Николай Витальевич опередил меня, задав вопрос в лоб.

– Вы слышали о массовых отравлениях в Забайкалье? Там от отравления суррогатным алкоголем пострадали 49 человек! 16 случаев летального исхода! – не скрывал эмоций Курагин.

 

– Да, видел в новостях. Печально.

 

– Вот к чему приводят не до конца продуманные меры борьбы с пьянством. Привыкли мы, к сожалению, только к запретам и ограничениям. А нельзя ограничивать и запрещать, не предоставив альтернативы.

 

– Николай Витальевич, но вернемся к Кировской области. Власти заявляют, что ограничения дают свои результаты. По данным Рос­потребнадзора, в регионе в 2013 году смертность от отравлений алкоголем по сравнению с 2012 годом снизилась на 15%.

 

– Да, снижение есть. Но все же, по статистике того же  Рос­потребнадзора, в Кировской области зарегистрировано 1570 случаев острых отравлений химической этиологии. И почти половина из них – отравления алкоголем и его суррогатами  (49,4 % случаев). 60% из отравившихся спиртсодержащей продукцией – это мужчины трудоспособного возраста от 20 до 60 лет.  А 73% смертельных исходов – мужчины 30-59 лет.

 

– Так это маргиналы, они всегда были и будут...

 

– Можно говорить, что травятся алкоголем социально неблагополучные и так далее. Но уверяю вас, это не так. Может быть, я вас удивлю, но  я сам часто прохожу мимо питейных заведений. И вижу там представителей бывшей интеллигенции: бывший чиновник, художник, артист.  Вообще все эти перегибы антиалкогольных кампаний на себе ощущают прежде всего люди творческие. Таково их восприятие мира.

 

Однажды я увидел, как бывший чиновник пьет настойку «Перчик».

 

Тут Курагин достает из ящика стола маленькую бутылочку, демонстрирует ее мне. Показывает товарный чек, на котором значится: «Лосьон крепкого перца», 1 штука, цена – 15 рублей». Я рассмат­риваю пузырек, читаю: «Используется в косметических целях, оказывает согревающее действие...».

 

– Вот только использовал его интеллигентно одетый гражданин совсем не по назначению – не в косметических целях, – продолжает Курагин. – Я его спрашиваю: «Почему ты это пьешь?» А он отвечает мне: «Путем несложных математических расчетов можно выяснить, что в «Перчике» 1 градус спирта стоит 1 рубль, в пиве – 6 рублей, в водке – около 4,5 рублей. Так зачем переплачивать?» Вот так они рассуждают... Сегодня киоски дают доходность до 10 тысяч рублей в сутки только за счет этой перцовой настойки.

 

К слову, мы всегда задаем такой вопрос: «Назовите хотя бы одного человека, который отравился пивом, за сто лет». В ответ тишина. Не могут назвать. Потому что не было случаев с летальным исходом, когда человек бы отравился пивом и умер от этого отравления.

 

– И что же делать, Николай Витальевич, как бороться пьянством, если не запрещать?

 

– Заводу на этой неделе исполняется 111 лет. И за его богатую историю было много поучительных периодов. В конце 19 века Николай II проводил индустриализацию, люди переезжали из деревни в города. И тогда остро встала проблема самогоноварения. Власть применяла репрессивные меры. Но нашлись мудрые мужи, и в России было принято решение строить пивоваренные заводы. Своих пивоваров не было, их приглашали из-за границы. Проблема с повальным пьянством была решена. Следующий исторический этап – 1932-й год. Очередной эксперимент: в стране продавалась дешевая водка «Рыковка». Народ массово спивался. Даже целые классы приходили в школу пьяными!  И Сталин с Молотовым распорядились увеличить производство пива. Микоян строит еще 140 пивных заводов. И проблема вновь решается. А теперь вернемся к современной истории. 1987-й год. Горбачев развернул антиалкогольную кампанию. У нас есть документы, приказы по заводу «Вятич», когда в 1987 году было предписано в течение месяца вырезать все пивное оборудование. И есть другой приказ, 1990-го года, где значится: в течение двух недель, в связи с массовыми отравлениями, все оборудование завода восстановить.

 

– А в западной истории есть положительный опыт борьбы с пьянством?

 

– Конечно, вот вы знакомы, к примеру,  с историей английских пабов? Герцог Веллингтон, разбивший Наполеона при Ватерлоо, в 1828 году был избран премьер-министром. И он сразу взялся за искоренение алкоголизма среди рабочего класса. Только там пили не водку, а джин в ужасающих масштабах. Люди продавали последнее, чтобы опохмелиться, уровень преступности был высочайшим. И вот любителей выпить Веллингтон решил пристрастить к пиву. Закон о пиве 1830 года отменил все налоги на хмельной напиток и позволил гражданам открывать пивные, не покупая лицензии. Через полгода в Британии было открыто 24 000 пабов. Сейчас в Великобритании 60 000 пабов! Кстати, распространение культуры пабов совпало с растущим движением за трезвость. И оно не предполагало полный запрет алкоголя. Скорее, оно боролось за умеренность в потреблении алкоголя среди рабочих. И речь шла о том, что пиво заменит джин. Через некоторое время потребление алкоголя и преступность в Британии пошли на спад.

 

– А почему во время антиалкогольной компании Горбачева начались массовые отравления?

 

– Потому что мы лишили людей доступного по цене алкоголя. Вообще, если говорить о борьбе с пьянством, это вопрос прежде всего социальный. Почему в советском прошлом на полках магазинов стоял «Агдам» за 1 рубль 22 копейки и мы, молодые парни, не спивались? Сейчас же говорят, что народ спивается, потому что есть доступность алкоголя. Но ведь в то время тоже все было. Общество, а в особенности молодежь, нужно занять. Дать им альтернативу. К примеру, в Зуевке в советское время было 11 хоккейных коробок. Любой желающий мог прийти на эти коробки и совершенно бесплатно поиграть в хоккей. Мы ходили во все спортзалы школ, спортзалы депо. Теперь возьмем Германию. Если взять нормативы Германии, к примеру, Баварии, то мы увидим, что там на 10 тысяч населения должен быть один каток с искусственным льдом. Если мы разделим 500 тысяч на 10, то получается, что в Кирове должно быть 50 катков с искусственным льдом. Возьмем бассейны. В Германии на 30 тысяч человек должен быть 1 бассейн. Выходит, что в Кирове должно быть 17 бассейнов. И они должны быть открыты для всех за символическую плату. Что касается спортзалов. Норматив Германии – 1 на 5 тысяч населения. Проецируем на Киров – получается, что в нашем городе должны быть 100 спортивных залов. А что мы имеем?

 

– Мы же сегодня действуем мерами запретительными и ограничительными: увеличиваем расстояние от питейных заведений, запрещаем алкоголь на вынос из ресторанов...

 

– Приведу такой пример из истории. Микоян в свое время распорядился, чтобы «стекляшки» находились не далее чем 50 метров от пивзаводов. У человека умственного труда расходуется витамин B. А первый источник его восполнения – это дрожжи. Недостаток витамина B можно восполнить квасом и пивом. Пиво обладает седативным действием. Я был на Олимпиаде в Сочи. Там везде продавалось пиво. И люди все были в приподнятом настроении.

 

Конечно, можно вообще отказаться от алкоголя. Но смог ли наш народ это сделать в 1987 году? Я в то время был на нескольких свадьбах. Алкоголь был запрещен, но водку наливали из чайников, из самоваров. Я не знаю, каковы истинные причины борьбы с пивом, с легальным алкоголем. Наверное, это просто не наш уровень, это прерогативы  руководства страны. Но я всегда говорил и говорю:  в этой борьбе ни в коем случае нельзя забывать, что алкоголь является культурой нашего народа, что бы там ни говорили. И тем, кто говорит,  что  алкоголь – не часть культуры, я всегда предлагаю: а давайте мы три Новых года встретим без шампанского! Вряд ли это получится. С традицией не поспоришь. А одними запретительными мерами, еще раз подчеркну,  можно только навредить.

 

Беседовал 

Александр Гуляев