Двадцать лет спустя
В 1991 году в нашей стране попытались совершить переворот. Как сейчас помню, двадцать лет назад 19 августа как раз вышел из отпуска. Тогда я еще работал директором школы. Накануне поздно вечером мы с женой приехали из деревни. Поскольку я «сова» и для меня утром важно поспать, я никогда по утрам не смотрю телевизор и не включаю радио. Быстренько привел себя в порядок и пришел на работу, ничего не зная о том, что творилось в Москве.
Звоню начальнику РОНО Андрею Петровичу Лупанову, чтобы доложить о том, что я вышел на работу. А он мне - вопрос в лоб: «Как ты оцениваешь события в столице?». Я удивился: «Какие события?». Тогда он поднес телефонную трубку к радио. Так я услышал сообщение о путче... Буквально через полчаса мы вместе с завучами собрались на административный совет. Включили радио. Там услышали заявление ГКЧП.
Нужно сказать, что в мае 1991 года Первомайским советом народных депутатов было принято решение о том, что наша школа №29 с 1 сентября официально становилась гимназией. Это была первая в Кировской области гимназия. Наш коллектив многое для этого сделал. В конце 80-х шли очень серьезные демократизационные процессы в жизни школы и образовательном процессе...
А тут, как гром среди ясного неба, заявление ГКЧП... В кабинете наступило жуткое молчание. И вдруг завуч Галина Аркадьевна Кропанева, опытнейший учитель истории, человек, который свою педагогическую карьеру строил в советские времена, естественно член партии, почти заплакала и воскликнула: «Господи, да неужели опять?! Неужели снова мы вернемся туда, откуда пришли?». И всех охватило общее чувство: не хочется возвращаться в прошлое, которое мы пережили. Страшно было подумать, что останавливают на взлете, ломают крылья. Возвращаться в режим несвободы очень не хотелось.
Чуть позже, когда я, грустный и задумчивый, пошел на обед, встретил на улице Юру Панченко. Он остановил меня и со словами «Смотри, что у меня есть!», показал обращение Ельцина к гражданам России, в котором действия ГКЧП были названы государственным переворотом. «Не все еще потеряно! Борьба идет!» - говорил Юра. И надежда обрела второе дыхание.