Дикий капитализм

Почему Лexe дали кликуху Тополь, я не знаю. У меня он всегда вызывал симпатию. Было в нем что-то располагающее, милое, мягкое и симпатичное. Леха любил поесть, выпить и всегда был готов поддержать веселую компанию. Он оброс животиком, а на его немного оплывшем лице всегда сияла улыбка. К тому же он был из среды советских спекулянтов. А кто помнит, что такое джинсы в середине восьмидесятых, тот поймет неоднозначное отношение к милым ребятам, которые ими торговали.

 

Что я никак не мог понять в Лешке, так это легкость, c какой он прощал обиды. Про него рассказывали много историй, как его наказывали те, с кем легко он знакомился и сходился.

 

Как-то Леха полетел в Китай c одним своим товарищем, оба везли доллары. Он тогда уже челночил. Леша сидел y иллюминатора и после обильно выпитого уснул. Деньги висели на шее в кошельке c веревочкой. Он проснулся и через некоторое время обнаружил, что баксы в кошельке не все. Часть долларов исчезла. Леша не сомневался, что это сделал его товарищ. Да и никто в этом, кому Леха возмущенно рассказывал эту историю, не могли усомниться. Действительно, кошелек висит - не обрезан. Тoварищ говорит, что он спал, но если бы крал чужой, то взял бы все. А так всего лишь часть. Tоварищ оправдывался, что Леха был пьян не в меру и, может, сам обронил где-то в аэропорту, выпивая в предвкушении будущего дохода. Леха говорил, что деньги он считать умеет. И это было действительно так. Деньги Леха Тополь считал виртуозно. В начале 90-х надо было уметь пересчитывать быстро огромные пачки. К тому же помогала убеждать собеседников и репутация Алешиного товарища, ну не чист был парень на руку, признавали это все. В одной из бесед и мне была рассказана эта душещипательная история, и я был убежден, что как минимум Леха Тополь больше не здоровается со своим бывшим компаньоном, а как максимум выставил его на украденную сумму с процентами. Но оказалось, что они по-прежнему дружат семьями и катались вместе в Китай еще очень долго.

 

Деньги к Лехе приходили очень легко, и так же легко он с ними расставался. Он всегда выглядел франтом. Он любил носить дорогие вещи, всегда одет был изысканно и со вкусом.

 

Иногда жизнь, правда, била его очень сильно. Я помню ситуацию, когда он взял деньги под выгодный процент у одного местного авторитета, с которым у него сложились теплые отношения. Он платил исправно проценты. А потом тот вдруг заявляет: «Леша, мои ребятки тут случайно узнали, сколько денег ты заработал на наших бабках, и мне говорят, что это несправедливо. Мне ничего не надо, я сам просто ухожу в сторону, разбирайся сам». Леха уже предполагал, что будет дальше, сначала приедут быки, и будут грубо разговаривать. Потом приедут другие – и наезд будет жестким. Может даже с элементами морального унижения. Не сильно, но столько, чтоб хватило понять, что никто не отпустит и будет продолжение. А дальше просто побили бы, но не сильно. И у бедного Леши выбор был бы небольшой: либо идти в контору к ментам, либо платить авторитету. Но при этом он понимал, что его могут развести и в паре с ментами. Между наездами появлялся бы прежний товарищ, давший деньги, ласковый и нежный, с разговорами за жизнь. Можно было, конечно, упираться, но надо было иметь в виду, что иногда мелькают заметки про то, как то одного, то другого коммерсанта вывезли в лес.

 

Это было время бандитского беспредела. Еще было далеко до времени, когда соберут силу ментовские крыши, и братва 90-х окончательно отойдет от вымогательств, сливаясь с бизнесом.

 

Тут уж кому как повезет. Кто будет платить отступные, кто просто начнет грубить в наглую, устав задыхаться под гнетом наглеющих братков, кто будет ждать смерти своего вымогателя. Но каждый выход чреват проблемами.

 

Леша в той ситуации поплыл сразу. Начал покорно делиться, не дожидаясь других визитеров. К этому понуждала мягкость и обходительность его товарища. Леху ободрали как липку.

 

Потом Лешка начал подниматься снова. И отдавая долги, он понимал, что только он окрепнет, к нему придут снова. Он начал торговать оптом, уже зная, где брать деньги в долг. Мы столкнулись с Лехой жестко по поводу одного товара. Тополь претендовал на его поставки в город. Товара было мало, и я жестко сказал, что не уступлю, поскольку товар нашел я и не вижу роли Леши в нем. Он подавленно меня слушал и молчал. А мой товарищ, который втянул во все это Леху, мне потом сказал, что так я останусь без друзей.

 

«Твой друг, ты и береги его», - был мой ответ. Но близких отношений с Лешкой у меня так и не сложилось. По правде сказать, я их и не искал.

Тут уж кому как повезет. Кто будет платить отступные, кто просто начинает грубить в наглую, устав задыхаться под гнетом наглеющих братков, кто будет ждать смерти своего вымогателя. Но каждый выход чреват проблемами.

 

Пес

 

Он всегда вызывал у меня чувство, что он собака. Пес. Ничего в этом обидного для него нет. Я, по крайней мере, не вижу. Однако это меня напрягало. То, что плохо быть псом, когда ты человек, - это точно, на его примере я в этом убедился. Еще больше я убедился в том, что не надо с псами иметь дело. Они будут верно служить тому, кто их кормит. Или тому, кто им понятен. Да, я им манипулировал. Мне это было просто интересно. Не то чтобы это было мне нужно и очень выгодно. Просто уж очень казалось это мне красивым. Эта комбинация и вправду была изящна.

 

Пес мне часто жаловался: «Вован, ты знаешь, а Попугай меня совсем не уважает, ведь я столько сделал. Отмазал здесь, помог тут». Эти песни, про своего тайного патрона, он пел постоянно. Пес был мент. А его хозяин то ли бандит, то ли коммерц - непонятно. Важно, что меня в свое время его хозяин нагнул, и для меня выставить его, хотя бы на бабки, было просто эстетическим удовольствием. Как говорится на всякую хитрую задницу всегда найдется …й с винтом.

В лицо его Попугаем никто не звал, так как он был очень злопамятный, по мелкому злобный и завистливый. Он любил одеваться в кричащие, яркие тона тропических расцветок и это в пятьдесят-то лет.

 

Псу было уже под шестьдесят и, хотя его хозяин был по возрасту его младше, мы между собой их называли Старший и Младший. Старший и Младший это больше пошло от их психологических взаимоотношений. Старший возил Младшего в баню, давал ему девок. Младший купил на деньги Старшего машину, но потом ее просрал. Старший называл Младшего своим другом. Но потом Старший охладел к Младшему, да и кому понравится, когда у тебя выпрашивают деньги. А Младший делал это постоянно. Ведь Старший друг. Отдаление Старшего вызвало обиду у Младшего. Он жаловался на Старшего, называл его неблагодарным. Он переживал, что ему надо было выпрашивать деньги, которых постоянно не хватало. Была любовница, остался без машины. Проблемы с детьми. И тут появился около Младшего я.

 

У меня был с Попугаем в то время конфликт из-за некоторых пограничных территорий. И Пес был ресурсом Попугая. Моя логика была проста. Я втяну Пса в комбинацию против Старшего друга и помогу ему на этом заработать. А значит, ресурсом Попугая уже Пес являться не будет. Попугай думал про Пса, что тот сыт, а значит у него в кармане. Но Псу кроме денег, которых не хватало, еще надо было уважение. А он его не получал. В одну из наших встреч, когда Младший привычно жаловался мне на Старшего, я его спросил: «А хочешь, тебе Попугай принесет деньги сам и много денег. Будет просить, умолять, чтоб ты взял. И принесет не подачку, а в позиции слабого». Пес не поверил, что это возможно. Тогда я ему изложил суть. Я знаю, где Попугай хранит стволы, мало того я знаю про эти стволы все. Через своих людей я дам утечку Попугаю, что этим занимается ФСБ и тогда Попугай прибежит к тебе. А ты решишь его проблему. Сначала Пес испугался: «Но Попугай же знает, что с ФСБ вопросы не решаются». Но я его успокоил: «Попугай будет так напуган, что поверит во что угодно». Важно не то, что есть на самом деле, а во что он поверит. Он трусливый. Меня Пес потом спросил: «А ты же мог бы сдать Попугая по настоящему». Я ему ответил: «Если я сдам Попку, то это уже не шутки». А пока это так – чистое искусство.

 

Что я могу сказать. Все сыграли как по нотам. Попугай наложил в штаны и целых три месяца прятался, не появлялся в городе. Бабок он отвалил кучу и мы их поделили. Пес, правда, рассчитывал, что его доля будет больше. Но как говорил Паниковский: «Вы Шура, и на столько не наработали». Попугай прижал хвост, Пес увидел своего хозяина в униженном положении, я получил возможность в отсутствии Попугая усилить свою демаркационную линию на спорных территориях. Все было красиво и чисто. Если бы Пес не рассказал все своему хозяину. Пес сначала его продал, выставил на бабки, а потом его замучила совесть, и он все рассказал. Всего он рассказать не мог, я же не полный болван посвящать его во все детали. Он только покаялся своему хозяину, что за всем стояла Крыса. Странно, а почему его не мучила совесть получать деньги и от меня и от Попугая одновременно. Как бы там ни было, сегодня из города уехал я.

 

Анатолий Горбушин, из книги «Сюжеты о строительстве капитализма в России»