Ликвидация с сюрпризом

В минувшем номере мы рассказали о ситуации, сложившейся в ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча» к концу 2011 года, когда Юрий Кинцлер сложил и передал  полномочия гендиректора компании. Однако дальше судьба Треста при новых руководителях не пошла по накатанной (как можно было бы предположить), а покатилось буквально «под горку». И, как многие предполагают,  не без помощи заинтересованных лиц и лиц, специализирующихся на растаскивании активов компании по кускам (о реанимировании предприятия в данном случае речь не идет, так как это совсем другом бизнес). Впрочем,  жизнь все-таки внесла даже в эту хитроумную ситуацию свои коррективы.

 

Отправили в банкротство

Как уже было сказано в предыдущей статье («Бизнес Новости». № 11 (323) от 22.03.2015), с января 2012 года генеральным директором Треста «ЯСГД» стал экс-директор ямальского направления компании Виталий Вдовченко. Впрочем, время его директорства насчитывает неполных пять месяцев при убытках около 300 млн рублей.

Почему довольно опытный управленец не справился с ситуацией? Юрий Кинцлер считает, что в данном случае имело место быть совокупность факторов — от общеэкономической ситуации, недоработок кадровых и юридических служб Треста, до потери контрактов, а самое главное — это то, что у гендиректора ЗАО «Трест ЯСГД» и заказчиками не сложились отношения. А на «нет» и подрядов нет, а соответственно, и прибыли.

 

После очередного совещания, соотнеся вложения и отдачу от компании, акционеры Треста приняли решение о его ликвидации.

«Нам посоветовали местного ликвидатора Евгения Кладова, как самого толкового и профессионального в своей сфере человека, - рассказывает Юрий Кинцлер. - Он, действуя вполне самостоятельно и не прося ни каких-либо советов, ни особой помощи, поставил перед собой конкретные задачи: завершить старые контракты, сократить персонал со всеми причитающимися выплатами, подготовить ликвидационный баланс и предоставить его акционерам с предложениями для принятия решения о продолжении деятельности или ее прекращении, то есть ликвидации. Вариант с банкротством даже не рассматривался, так как активы предприятия значительно превышали его обязательства».

 

Здесь стоит пояснить, что особенность ликвидации заключается в том, что из нее можно выйти в любое время, но сама процедура позволяет спокойно рассчитаться с долгами по зарплате и налогам, а также с кредиторами без исполнительных производств и других принудительных мер.

О начале работы ликвидатора Кладова Юрий Кинцлер отзывается с похвалой. За довольно короткий срок тому удалось закрыть всю задолженность по обязательным платежам и завершить практически все контракты без негативных последствий для ЗАО. При этом, весьма активно велась работа по сокращению персонала, задолженность по зарплате сократилась до 2 месяцев..

Однако в процессе ликвидации неожиданно пропадает сам ликвидатор Кладов. Нашли его лишь через две недели поисков в Нижнем Новгороде, где местный суд приговорил ликвидатора Треста к трем годам колонии за мошенничество с имуществом местной птицефабрики.

 

«Мы все были в шоке от такого поворота дел, - рассказывает Юрий Эдуардович. - Евгений Кладов был член СРО, его ответственность была застрахована, у него огромный опыт работы, семья, дети. За него поручались ответственные работники ЗАО, в конце концов. А здесь — такой поворот событий!»

Следующим ликвидатором Треста стал заместитель Кладова в его юридической компании, и вот с ним началась совершенно непонятная история.

 

«Новый ликвидатор промежуточный ликвидационный баланс в обход акционеров отнес в налоговую, при этом, показал нехватку активов для погашения долгов на сумму 50 млн рублей (при балансе в 1,5 млрд рублей), - рассказывает Юрий Кинцлер. - При этом, что самое удивительное, налоговая этот баланс приняла, чего категорически не должна была делать».

Здесь Юрий Эдуардович отдельно отмечает, что кандидатуру второго ликвидатора предложил и поручился за нее исполнительный директор Треста в период его ликвидации. Он же впоследствии получил генеральную доверенность от новоиспеченного ликвидатора. Как выяснилось позднее, новый  руководитель в компании появлялся редко (согласно официальным данным он присутствовал на рабочем месте только 40 часов за 5 месяцев работы).

«Возникает вопрос, а кому было выгодно отсутствие ликвидатора на рабочем месте и кто этим умело пользовался? - задает риторический вопрос Юрий Кинцлер.

 

А вот пользоваться было чем. Например, один из установленных следствием фактов: исполнительный директор в процессе ликвидации умудрялся подписывать распоряжения о премировании себя таким образом, что сумма его зарплаты колебалась в пределах 400-450 тысяч рублей в месяц, что за период с сентября 2012 года по февраль 2013-го составило 3 млн 488 тыс рублей.

Новоиспеченный ликвидатор в это время подает заявление в Арбитражный суд Кировской области о признании ЗАО «Трест Ямалстройгаздобыча» банкротом. Опять же полностью самостоятельно, без решения акционеров. В итоге, компания попадает в процедуру банкротства, причем сразу в последнюю стадию — конкурсное производство, которое подразумевает, что у акционеров практически и юридически  нет никаких рычагов влияния на управление предприятием, а всю власть в своих руках сосредотачивает конкурсный управляющий. Кстати, акционеры и кредиторы на выбор фигуры последнего никак не влияли. Проще говоря: компанию умело «слили» в банкротство. И это вопрос, с которым должны разобраться правоохранительные органы.

 

Крайне выгодная сделка

«В середине 2011 года Трестом был выигран контракт на строительство трубопроводов для «Норильского никеля», - рассказывает Юрий Кинцлер. - Его первая часть составляла 3,5 млрд, но для начала работ и получения авансов нужна была банковская гарантия в размере 10% от стоимости контракта. Получилось так: мы приносим документы в тот банк, который указал «Норильский никель», банк гарантию не дает и требует для начала свернуть дебиторскую и кредиторскую задолженность предприятия, и тем самым улучшить коэффициенты финансовой устойчивости предприятия. В ноябре 2011 года на совещании руководителей и специалистов ЗАО мы обсуждали, как это лучше сделать. Руководитель финансовой службы предложила провести ряд зачетов и сделок с контрагентами для уменьшения взаимной задолженности.

Источниками погашения этой задолженности Треста могло быть имущество, которого у Треста было значительно больше, чем ему требовалось». 

 

Акционеры также рассмотрели возможность закрытия задолженности и лично перед Юрием Кинцлером, как перед основным кредитором (сумма личных займов Тресту у него на конец 2011 года составляла 270 млн рублей). Для проведения сделки по уменьшению взаимной задолженности Юрий Кинцлер передал право требования к Тресту - ООО «Ямалстройгаздобыча», где он является основным акционером. Но для обеспечения чистоты этих сделок было принято решение проводить их лишь после ежегодной переоценки основных средств предприятия.

 

«Был взят перечень всей техники, годной и негодной, которая была (это примерно 500-600 единиц) на 190 млн рублей, и было заключено соглашение об отступном, позволяющим закрыть задолженность на эту сумму. При этом, для обеспечения текущей деятельности ЗАО между двумя компаниями был заключен рамочный договор аренды техники, позволяющий Тресту (чей финансовый коэффициент тут же улучшился) ее эксплуатировать в требуемом количестве», - говорит Юрий Эдуардович. - Банки после этого начали вплотную работать с Трестом, но тут нас неожиданно приглашают к себе представители «Норильского никеля» и объявляют о переносе этого контракта на 1 год — с весны 2012-го на 2013-й. Когда контракт отложился на год, мы задумались о том, как перевести технику обратно? Это оказалось значительно сложнее, а точнее в условиях ликвидации абсолютно невозможно. Казалось бы, какая разница, где она? Однако тут уже, вероятно, подключились некие заинтересованные стороны, и мне было предъявлено вполне конкретное обвинение. Хотя на бумаге техники было передано в пользу ООО «ЯСГД» лишь на 65 млн рублей (вместо 190 млн списанных с ООО) и то — вся она по факту осталась на базах Треста». 

Вывод экспертизы, проверяющей последствия этого процесса, был однозначен: сделка по свертыванию всех видов задолженностей была крайне выгодна для ЗАО Трест «ЯСГД».

 

«Я объяснял следователям, что вывод активов — это когда ты их украл или подделал документы, позволяющие их вывести, но не когда твоя задолженность является реальной, - уверен Юрий Кинцлер. - Это не вывод активов, это обычная гражданская сделка».

Здесь стоит отметить, что бывший акционер и гендиректор Треста говорит о том, что прекрасно знает всех, кто ему противостоит и занят распродажей компании малостоящими кусками, однако в отличие от оппонентов не опускается до прямых оскорблений и выражается всегда предельно корректно.

 

Кроме вывода активов следствие вменило Юрию Кинцлеру невыплату заработной платы свыше 3 месяцев, причем за тот календарный период (апрель-ноябрь 2012 года), когда он уже не был генеральным директором, а на предприятии проходила ликвидация.

 

«Знаете, я могу еще понять, когда ты индивидуальный предприниматель и у тебя небольшой бизнес, но когда в компании трудится 3000 человек, а собственно руководящий аппарат насчитывает 200 человек, как можно утверждать, что гендиректор и ликвидатор не выполняли свои прямые обязанности, предусмотренные законом и уставом? Это бред, - говорит он. - Больше всего мне грустно от того, что следствие вначале совершенно не понимало разницы между председателем Совета директоров и гендиректором или президентом (то есть, между наблюдательным и исполнительным органом)».

 

Кстати обвинение в преднамеренном банкротстве с Юрия Кинцлера (который давал Тресту займы из личных средств и всячески поддерживал предприятие до последнего) все-таки сняли.

«Я думаю, что наконец-то все налаживается и следствие мало-помалу, разобравшись, начинает приходить к верным выводам, но, к сожалению, этот процесс затянулся, - говорит Юрий Кинцлер. - Боюсь, что после 5 месяцев моего нахождения в СИЗО, превратно понимаемая «честь мундира» мешает нашим правоохранителям подойти к делу объективно».

 

Очевидно, что против Юрия Кинцлера играют достойные противники. Так, например, показания обслуживающего персонала (водителей, вахтеров в общежитиях, уборщиц, поваров на трассе) написаны как «под копирку», изобилуют сложными оборотами речи, а рядовые сотрудники сообщают следствию такие детали хозяйственной деятельности Треста, о которых не знает даже сам Кинцлер. Идентичность показаний с одинаковыми стилистическими и грамматическими ошибками наводит на мысль о том, что, возможно, простыми экс-работниками ЗАО кто-то умело руководит и подогревает в них градус недовольства против бывшего акционера и руководителя. А тот факт, что занятые ООО «ЯСГД» (считай, лично Ю.Кинцлером) Тресту 50 млн рублей для выплаты зарплаты остронуждающимся сотрудникам в 2012 году трактуется не как очередная помощь Тресту, а как «все решалось в Москве».

 

Впрочем, «по-быстрому» растащить Трест на лакомые куски явно не получилось. Как ни парадоксально, но помог в этом и сегодняшний кризис. Торги, организованные конкурсным управляющим, с самого начала шли не особо бойко, если не считать продажи некоторых активов близким к конкурсному управляющему людям (например, здание общежития на ул. Торфяной, 22). Что же касается последних нескольких месяцев, то они и вовсе закрываются с формулировкой «торги не состоялись ввиду отсутствия желающих». И ситуация на самом деле патовая: реализовать имущество Треста не получается и, соответственно, не представляется возможным погасить первоочередные платежи (зарплаты работников и т.д.), в то время как аппарат конкурсного управляющего ежемесячно требует определенных расходов.

 

«По имеющимся у нас данным, из 78 млн рублей, полученных Трестом во время конкурсного производства (с 29.11.2012 г.) только 48 млн было направлено на расчеты по зарплате», - говорит Юрий Кинцлер.

Здесь возникает очень интересный вопрос: а не получится ли так, что все деньги в итоге будут потрачены на саму процедуру банкротства?

 

Екатерина Мышкина