Мутирующая интеллигенция
Живой классик, выдающийся поэт и легенда московского литературного андеграунда — рассказывали городские афиши о приезде к нам известного писателя Льва Рубинштейна. Они не врали: он и правда оказался очень живым и весьма общительным.
После прочтения веселых рассказов о мужчине по фамилии Гитлер, жившем в блокадном Ленинграде, о финском унитазе, через который не проходит крупная кала, о необычном детском термине, который выдумал ребенок, чтобы как-то обозвать «кузена» таракана, Лев Семенович принялся отвечать на вопросы публики, что и стало по сути кульминацией встречи. Темы оказались философскими и глобальными.
Почему наша проза непопулярна на западе, как, например, Мураками или Коэльо?
— Она вполне популярна, русских писателей много переводят: как классиков, так и современников. А тех, кого назвали вы, это вообще-то «попса».
Как вы реагируете на критику?
— Я не являюсь творческим аутистом: мне интересна обратная связь. Я не выношу только хамства и вранья. А все остальное – почему бы и нет. Только сейчас почти исчезла литературная критика или она совсем ушла в блогосферу. Я не знаю тех, кто сегодня работает в жанре журнальной критики. Все, что в этом смысле есть, происходит либо в сетях Интернета, либо в исследованиях на кафедрах. Дипломные работы про себя я читал, а критики - давно не читал.
Вы как-то сказали, что современная Россия сравнима с ребенком. Что нам делать, чтобы повзрослеть? Каково ваше мнение по поводу слов вашего коллеги Михаила Веллера о том, что у нас нет будущего?
— Всякому настоящему свойственно считать, что нет будущего, что все кончается. Шпенглер писал о закате Европы еще в конце XIX века. На самом деле западный мир переживает просто разные стадии. А я оптимистично отношусь к реальности и уверен, что все будет по-другому. Дело в том, что у нас должна быть воля что-то делать. Есть те, кто воспринимает проблемы, как проблемы, а есть другие - кто считает проблемы предметом гордости и преодолевает их. А чтобы вырасти из подростка во взрослого... я считаю, что тут свою роль должно сыграть искусство.
Слово интеллигент происходит от слова intelligent – информированный. Человек, который сегодня зомбирован ящиком, может ли, по вашему, считаться интеллигентом?
— Мне кажется, это слово сегодня мутировало. В российском интеллигенте всегда помимо каких-то профессиональных качеств должны были быть еще и другие категории. Совесть, например. Но интеллигенция по сути своей всегда была бессмысленной, так как пыталась вести двойную игру: она хотела быть и при государстве, и против него. Я когда-то, помнится, сформулировал разницу между интеллигентом и не интеллигентом: не интеллигент крадет из гостей ложки, интеллигент — книжки. Сегодня это слово поистерлось, надо искать что-то новое.
Что вас удивляет из того, что происходит в современной реальности?
— Меня каждый день изумляет то, что происходит в российской политике. Это даже посильнее «Фауста» Гете. Более того, мне кажется, уже пора перестать удивляться. Но этого делать нельзя. Иначе мы привыкнем к этому.