На страже закона

Для прокурора города Кирова Дмитрия Смоленцева год получился более, чем насыщенный. Оспаривание оценки первых этажей «Европейского», противостояние с мэрией по поводу инвестпроекта Центрального рынка, непростая ситуация вокруг «народного» рынка на Комсомольской (которая также потребовала его участия), 7 оспоренных разрешений на строительство — и это только относительно громкие дела, которые активно обсуждались в прессе.

На страже закона
Дмитрия Владимировича можно по праву назвать вторым защитником бюджета (после Юрия Лаптева, главы областной КСП - «БН»), но на сей раз муниципального. Сам же он про себя говорит, что всегда находится сугубо на стороне закона. Именно он должен неукоснительно соблюдаться, а все остальное — это лирика.

Консенсуса больше

Нас очень позабавила последняя история с оценкой первых трех этажей многострадального ТЦ «Европейский» за 1 копейку. Вам не кажется, учитывая ту частоту попадания в околокоррупционные дела местных (и не только) оценщиков, на Вятке скоро все оценщики переквалифицируются в какие-либо другие профессии? Ведь проблема подобных дел — это всегда, в первую очередь, вопрос оценки.
— В законе четко написано, что в подобных случаях всегда должна быть проведена оценка.  А какую стоимость устанавливает оценщик? Рыночную. Конечно, бывают ситуации, когда оценщик установил одну цену, а она поднялась в 2-3 раза или, наоборот, опустилась. Это вопрос профессионализма оценщика. Но, согласитесь, когда есть очень большая разница между рынком и сделанной оценкой, возникают вопросы. Причем, вопрос иногда вызывает даже не эта разница, а когда договор об оказании услуг оценки заключается за 1 копейку. При этом оценщик едет из другого города, ему нужно нести расходы на дорогу, на гостиницу и т.д., и при этом еще надо заработать — ведь это же коммерческая фирма.

Вообще, есть много индикаторов, по которым та или иная оценка попадает в поле зрения правоохранительных органов. Мы сами по примеру оценщиков отсматриваем рынок недвижимости (через интернет это сделать легко), сравниваем средние цены по рынку и то, что выдал оценщик. Ведь очевидно, что цена квадратного метра, скажем, у «Авитека» будет гораздо ниже, чем в центре города. Некоторые оценщики даже не указывают источники информации (тоже повод, чтобы присмотреться к отчету повнимательнее), но «из головы» я тоже могу взять любую цену! Ведь в итоге так можно вообще все разбазарить, а потом плакаться, что денег нет в бюджете.
За годы своей работы я что только в этих отчетах не начитался. Столько там всего перечислят, вплоть до аварий американских шаттлов, пытаясь привязать это к курсу доллара и всего остального. Вот, вы смеетесь, а в отчетах об оценке это все реально встречается.

Что же касается вашего вопроса о местных оценщиках, то, например, предыдущую спорную оценку по «Европейскому» делали оценщики Попова и Девятьяров.

Это ведь те оценщики, которые фигурировали в деле Уржумского СВЗ?
— Да. На тот момент побеседовать с ними было проблематично, так как их не было в Кирове (они находились в СИЗО г. Москва), однако мы направляли письменное поручение. Оценщики, в свою очередь, воспользовались ст.51 Конституции РФ и не стали давать никаких объяснений. Сейчас по факту заниженной стоимости проводится дополнительная проверка, а итоговое решение за судом.

Кстати, вы сами как считаете, конечную цену объекта определяет оценщик или все-таки текущая ситуация на рынке?
— Сложно сказать. Здесь нужно учитывать много параметров. Точнее, на этот вопрос, наверное, однозначно невозможно ответить. Представьте, что у вас есть квартира, которую вы в 2013 году купили за 3 млн рублей. Рыночная цена квартиры сегодня 2,5 млн. Ну, так рынок сложился, что эта квартира дороже, чем 2,5 млн сегодня никому не нужна. Означает ли это, что квартира перестала стоит 3 млн рублей? Нет. Но при этом вы продать ее за 3 млн все равно пока не можете.

Но «Европейский» - не единственное на данный момент серьезное противостояние с горадминистрацией. Есть еще и инвестпроект по Центральному рынку, где муниципальные чиновники тоже готовы идти до конца, чтобы доказать свою правоту. Как вы считаете, почему вам не удается найти с мэрией более конструктивных точек соприкосновения?                                                 — Ну, Центральный рынок — это избитая тема. Много писали об этом, в том числе и ваше издание. Это земля горадминистрации и ее право распоряжаться ей по своему усмотрению, но — опять-таки — распорядиться можно по-разному. И закон устанавливает пределы этого распоряжения. Законы, вообще, для чего пишутся? Для того, чтобы оценить какие-либо коррупционные факторы. Плюс на рынке должна быть свободная здоровая конкуренция. Для чего проводятся торги? Чтобы муниципалитет мог получить как можно больше денег за продажу своего имущества. А здесь начинают вводить какие-то дополнительные параметры. Например, пообещайте нам вложить больше 1 млрд рублей. Ну, пообещаю. А кто-то, может, и 2-3 млрд пообещает. А что от этого получит муниципальный бюджет и жители города?

То есть, вы считаете, что это «заточка» под конкретного инвестора?                                                                                                                             — Этого нельзя исключить. Прописать универсальные формулы в законе невозможно. Юридическая техника просто не позволит предусмотреть все казусы. Но, тем не менее, закон предусматривает, что параметры по отбору инвестора должны быть выполнимыми, конкретными и универсальными. К примеру, при отчуждении земельных участков, единственным таким критерием является размер предложенной цены или арендной платы.  Это, в итоге, и стало нашей с администрацией точкой преткновения. Мы до сих пор так и не нашли здесь общий язык, они намерены отстаивать свою правоту до конца. Ради бога. Если они считают, что в этом есть необходимость, то пожалуйста.

Просто я не понимаю, за что там стоит так упираться. После реконструкции городу передадут по договору 5 тыс кв. метров. Причем, 4500 кв. м - это те старые, что есть у него сейчас. Новых только 500 кв. м. И где их дадут? Не прописано. Может быть, в подвале, может быть, еще где-то.

Но я хочу здесь отметить, что примеров того, когда мы с горадминистрацией достигаем консенсуса гораздо больше, чем когда не достигаем. У нас хорошие конструктивные и деловые отношения. Просто СМИ, как сторонний наблюдатель, видит только ситуации, когда идет некое условное противостояние. В год мы вносим порядка 50 представлений в адрес администрации города Кирова об устранении различных нарушений закона. Большинство из них удовлетворяются.

Пределы терпения

Есть ощущение, что сегодня надзорные органы, в том числе и прокуратура, более активно занялись контролем интернет-пространства. С чем это связано?

— Не знаю, почему у вас появился этот вопрос. Как мы раньше мониторили интернет-пространство, так и продолжаем это делать. Интернет в общем и социальные сети в частности бурно развиваются. Говорить, что все в этой сфере у нас законно и хорошо, не приходится. Интернет сегодня кладезь разнообразной информации, в том числе и противозаконной. Например, надо кому-то наркотики приготовить, найти в сети информацию об этом по-прежнему несложно. А ведь это, по сути, преступный опыт, так как только за изготовление наркотиков предусмотрена уголовная ответственность. Далее идет нетерпимость, экстремизм. Интернет сегодня позволяет найти себе подобных и объединиться в какую-либо группу для различных и не всегда законных действий. Если взять сферу ЖКХ, о которой мы поговорим позже, то ни для кого сегодня не составляет труда купить неодимовый магнит.

А что это?
— Мощный магнит, который ставят на счетчики, чтобы они показывали гораздо более низкие показатели расхода воды, например. А это уже, как минимум, административное правонарушение. По сути людей учат, как правильно совершить преступление.
Или забейте в поисковик фразу «как дать взятку?». Вам выпадет столько советов! А это тоже своего рода преступный опыт. Мы сегодня реагируем только на подобные факты. 

К тому же, еще в 2012 году у нас была декриминализирована статья за оскорбление личности. Ее ввели в КоАП РФ, сегодня она относится к компетенции исключительно прокуратуры. Вы, может быть, не поверите, но у нас идет масса обращений от граждан по данному направлению. Люди оскорбляют друг друга в интернете, а потом пишут друг на друга заявления. Много школьников, которые в каком-нибудь «ВКонтакте» что-то не поделили, причина не стоит и выеденного яйца, а мы вынуждены в этом разбираться, так как есть соответствующее обращение.

Чем это обычно заканчивается?
— Привлекаем к административной ответственности. Установить человека, который анонимно оскорбляет в Сети, совершенно несложно. К примеру, случается, что оскорбляют представителей власти. Понятно, что критика власти должна быть, но она должна быть конструктивной. Человек, который идет занимать какую-либо публичную должность, он априори дает согласие на такую же публичную критику. Но то, что сегодня пишут в комментариях на многих новостных порталах — это не критика, а зачастую прямые оскорбления. Причем не только самого должностного лица, но и членов его семьи.

А вам не кажется, что это несколько глупо? Каждого комментатора вы не накажете, каждого злопыхателя не заткнете.

— Согласен. Поэтому подобные обращения носят заявительный характер. Чаша терпения у каждого своя. Например, руководитель Следственного комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин в интервью заявлял, что подобные комментарии — это его «издержки профессии».

Ни для кого не секрет, что сегодня за комментарий  в Сети можно получить не только штраф, но и вполне реальный срок (есть прецеденты). Вы, как прокурор, реально считаете, что чье-то чужое мнение (пусть даже неадекватное и высказанное также неадекватно) заслуживает столь сурового наказания?

— Этого не может быть, так как за подобное лишение свободы не предусмотрено. Подобные прецеденты, скорее всего, обусловлены тем, что люди своими высказываниями попали под уголовную статью за разжигание розни либо экстремизм, а это все-таки несколько другое.

Надо понимать, что лишение свободы — это всегда крайняя мера.
Для меня самое удивительное другое: очень много людей с такими вещами соглашаются. Иногда мониторишь интернет, натыкаешься на подобный ролик, который наложен на музыку. И призывы примитивные, и слова песни дебильные, а скопировало к себе его человек 500. Вот что это такое? Как это можно с точки зрения здравого смысла объяснить?

Чиновники и «чинуши»

Когда готовилась к интервью, прочитала любопытную августовскую статью, где вы даете рекомендации для недовольных граждан по борьбе с точечной застройкой. По сути, там одна рекомендация: публичные слушания. Вы сами присутствуете на подобных слушаниях?
— Честно скажу, что нет. Пока не было такой необходимости.

А вы представляете себе, как они проходят?
— Да. Мы смотрим и протоколы, и видеозаписи с них, и с людьми общаемся.

Мы не будем сейчас говорить о  том, насколько реально влияют итоги публичных слушаний на результат решения мэрии (процедура обязательна, но мнение населения лишь учитывается). Но меня интересует ваше мнение как стороннего наблюдателя: вам не кажется, что сама процедура публичных слушаний должна быть изменена? Если да, то как бы вы ее изменили?
— Публичные слушания — это неслабый инструмент, я вас уверяю. Это ведь не просто какое-то собрание. Они предусмотрены законом, так как это форма выражения власти на местах.  Многие заблуждаются, считая, что вот, публичные слушания провели, что-то там посовещались, и вроде бы в законе нигде не написано о том, что итоговое решение должно соответствовать публичным слушаниям. Многие из-за этого считают публичные слушания некой профанацией. Однако последняя судебная практика складывается так, что если публичные слушания приняли такое-то решение, то другое решение муниципалитету принять невозможно. Его легко можно оспорить в суде.

Да, у застройщика есть право вынести на публичные слушания требование отойти от предельно допустимых параметров, но тогда надо менять саму процедуру публичных слушаний. И мы недавно вышли с таким предложением.

В частности, новый объект создает неудобства тем гражданам, которые вокруг него проживают. Жителю Филейки скорее всего все равно, что там строится в Ленинском районе. Но очень часто случаются такие парадоксальные ситуации, когда мы смотрим подписи, например, «за» строительство какого-либо объекта, а там подписались люди, которые живут от мкрн Радужный до той же Филейки (то есть, даже не рядом с предполагаемой стройкой). Это неправильно и так не должно быть. Вот этот порядок безусловно требует корректировки и данная работа проводится.

В этом году мы, например, оспорили 7 разрешений на строительство: ул.Казанская, 24, ул.Ленина, 31, ул.Урицкого,5, строительство котельной в Талице, железобетонный завод в районе «Авитека», ул.Заводская, 16, гаражи граждане хотели под ЛЭП построить — тоже оспорили...

На сколько сегодня, вообще, застройку в городе можно назвать «головной болью» прокуратуры? Я думаю, вы получаете немало жалоб от активных граждан по данному вопросу.
— Да, это так. В этом году особенно много обращений от граждан. У любого решения есть противники и сторонники. Но мы не занимаем ни ту, ни другую сторону, мы смотрим, соблюден ли закон.

Для нас головная боль — это ЖКХ. 60%-70% обращений касаются этой сферы. Во-первых, это расчеты. Мы еще не подвели итоги года, но уже сейчас могу сказать, что благодаря нашему вмешательству, были сделаны перерасчеты на десятки миллионов рублей.
Люди недовольны качеством услуг и ростом тарифов. И очень часто обоснованно.

Здесь огромное количество вопросов — благоустройство, оплата поставленных ресурсов, необоснованные тарифы, тот же лед на крышах, бездействие УК, отсутствие элементарной информации и т.д. Всем этим необходимо заниматься.
С другой стороны, я считаю, что бесконечный рост штрафов — это путь в никуда. То, что штраф вместо 50 тысяч станет 500, например, снег с крыш от этого не перестанет падать. Причина в другом.

В чем?
— Если крыша покатая и с нее скатывается снег, надо, наверное, оборудовать ее какими-либо снегоудержателями, и т.д. То есть, что-то делать, а не сидеть ровно, как сегодня часто делают представители управляющих компаний. Они не понимают, что их задача — обеспечить безопасность всех жителей, которые в их домах проживают, а не быть просто белыми и пушистыми для всех.
Я частично их могу понять. Многие граждане ничего не хотят делать. Например, те незаконные «козырьки», с которых в прошлом году падал лед и травмировал людей: хозяин и чистить его не желает, и убирать не хочет. И собственники этих домов даже снегоудержатели отказались ставить, хотя цена вопроса была, если не ошибаюсь, 80 рублей с квадратного метра.
Вторая наша «головная боль» - это распоряжение государственным и муниципальным имуществом. Здесь у нас давно стоит большой вопрос рачительности и работа в этом направлении (чтобы бюджет мог получать максимум с муниципального имущества) ведется неуклонно.

Вам, как прокурору, приходится вмешиваться в отношения, в которых присутствуют и бизнес-интересы частных компаний. В связи с этим вопрос, насколько гладко у вас складываются отношения сегодня с бизнес-сообществом?
— Для меня это странный вопрос, я же не бизнесмен. Мы не надзираем за корпоративными интересами, только если одна из сторон сделки — это муниципалитет.  Что самое интересное, предприниматели чаще всего жалуются друг на друга, а не на чиновников. Связано это наверное с тем, что считают, что «чиновник еще, может быть, пригодится». Но тем самым они сами воспитывают в итоге вседозволенность разного рода госслужащих, хотя мы готовы сегодня работать даже по анонимным обращениям. Встречаемся с представителями бизнес-сообщества. Безусловно, какую-то информацию они нам сегодня предоставляют. Что-то подтверждается, что-то не подтверждается. Но этот диалог еще требует своего совершенства, так как мы по-прежнему испытываем дефицит информации.
Кстати, есть слово такое - «чинуши». Знаете, чем чиновник отличается от «чинуши»? Последний не в состоянии признать свою ошибку. Это так называемая превратно понимаемая «честь мундира».

Если я не ошибаюсь, вы находитесь в этой должности более 5 лет. Круг ваших обязанностей строго очерчен. Что за эти годы стало для вас уже приевшейся рутиной, а чему вы уделяете повышенное внимание и считаете приоритетным в работе прокурора?
— В феврале будет уже 6 лет, как я работаю прокурором города. Но, вы знаете, я не ощущаю никакой рутины, мне ничего не приелось. За эти 6 лет столько корректив было внесено в прокурорскую деятельность, что скучать и жаловаться на рутину некогда.

Наверняка, как человек, который посвятил много лет одной профессии, вы болезненно воспринимаете любые истории, которые теоретически могут замарать честь мундира. Что вы думаете о фильме оппозиционера Навального про генпрокурора РФ Юрия Чайку?
— Честно скажу, что не смотрел. Но признаюсь, что да, когда всплывают какие-либо нелицеприятные вещи и они являются доказанными, то это дискредитация всего прокурорского состава и это очень неприятно. Это несомненный удар по имиджу прокурора.
Но, согласитесь, закон не запрещает заниматься бизнесом детям людей, находящихся на госслужбе. Главное, чтобы преференций никаких не оказывалось.


Беседовала Светлана Муравьёва
murraviova@yandex.ru



Досье

ФИО: Смоленцев Дмитрий Владимирович, прокурор г. Кирова
Дата и место рождения:  13.01.1980 г.,  г. Омутнинск Кировской области.
Образование: ВятГГУ, юридический факультет (2002 г.)
Карьера:
2001-2003 гг. - следователь прокуратуры г. Кирова
2003-2004 гг. - прокурор отдела следственного управления прокуратуры Кировской области
2004-2007 гг. - зам.прокурора Омутнинского района Кировской области
2007-2008 гг. - прокурор Омутнинского района
2008-2010 гг. - начальник отдела по надзору за процессуальной деятельностью органов следствия и дознания прокуратуры Кировской области
2010- наст. время — прокурор г. Кирова.
Хобби: рыбалка
Любимая музыка: классика, рок (группа «ДДТ», «Чайф»)
Любимая книга:  «Честь имею» В. Пикуля
Любимый фильм: «Любовь и голуби»
Девиз: «Лучше быть, чем казаться»