Шагнуть дальше Запада

Прошло три года с того момента, как в Кирове открылась выставка с оригинальным названием «Вятка-встань-ка», когда люди впервые спустились в подвальное помещение с белыми стенами и узнали, что в Кирове существует современное искусство. Многие полагали: «Частная галерея в нашем городе не выживет». Однако, как говорится, врагам назло, она не только жива, но и до сих пор о ней говорят больше, чем о любом кировском государственном музее. Накануне уже достаточно солидной даты мы встретились с идейным вдохновителем «Галереи Прогресса» - Дмитрием Шиляевым. Вятка пока не сильно поднялась, но полностью к этому готова.

Проблема – в голове

 

- Три года для такого заведения, как «Галерея Прогресса», я считаю, существенная эпоха. Какие бы проекты этого периода вы выделили особенно?

 

— Проблема любых регионов и провинции — это отсутствие контента мирового уровня, поэтому мы сделали то, что было важно для Кирова —  пошли путем просвещения. Как нам стать лучше в XXI веке, как поднять свою экономику? Надо выйти на мировой уровень. А с чего начать? С образования, которое не могут дать школы и институты. Это не путь протеста. Это сложнее. Мы предъявили то, что смогли — мировое искусство: Рене Магритта, Марка Шагала, Пабло Пикассо, авангардистов XX века. Последний период был представлен, в том числе, вьетнамскими и японскими художниками, о существовании которых в Кирове большинство даже образованных людей вообще не слышало. Следующим нашим этапом будет поп-арт — то, с чего началось существующее сейчас современное искусство. Пока тот период, который представлен сейчас из искусства XXI века в мире, для нас сложен и недоступен. Не потому, что мы хуже, а потому, что мы пока к нему просто не готовы. По тому мостику, который мы прокладываем, нужно идти постепенно. Нельзя в первом классе изучать материал десятого класса. Поп-арт — это работы Энди Уорхола. Это снова будут литографии. В наш город невозможно привезти оригиналы, а печать на принтере нам не позволяет делать профессиональная этика. Когда к нам приходят люди, сведущие в искусстве, они с уважением относятся к нашему подходу. Такие работы, если можно так выразиться, громче звучат.

 

- Как удалось привлечь публику? Поклонников вашей деятельности, судя по вашим мероприятиям, в Кирове оказалось достаточно.

 

— Когда ты делаешь все от чистого сердца и правильно, это лишь вопрос времени. Это произошло. Нас поняли и полюбили люди из разных сфер: представители власти о нас много знают, представители бизнеса нами интересуются. Нам было важно превратиться не в какое-то эстетическое гламурное пространство, где все дорого и недоступно, а быть понятными, в первую очередь, студентам, потому что этот период связан с определенной чистотой восприятия, когда ты не завязан на власти и деньгах и твои действия направлены на любовь и доброту.

 

- А как удается привлечь студентов и школьников: ходите по классам, как всегда это делали наши традиционные культурные учреждения и призываете собраться на выставку?

 

— Иногда да, часто бывали у нас и коллективы. Сначала это пугает, потому что у подобных аудиторий большие пробелы в образовании — они не знакомы с искусством даже чисто теоретически. Когда мы привезли Магритта, я показывал документальный фильм и услышал, как одиннадцатиклассники, переговаривались между собой: «Ощущение, что мы попали в секту». Я сказал им тогда: «Ребята, это не секта, просто у вас были пробелы в образовании, а сейчас их нет». Учительница посмеялась, и проблему мы сгладили. Думаю, что их мнение теперь изменилось. Всегда же все новое воспринимается в штыки. Раньше вообще некоторых людей сжигали на кострах. А сейчас они — святые. Прямые аналогии, конечно, проводить не будем, но смысл в этом. Всегда есть люди, которые, создавая искусство, хотят поделиться чем-то хорошим. Они же для общества и стараются, не для себя.

 

- А есть обратная реакция? Люди благодарны за то, что в нашем городе можно наконец-то что-то увидеть воочию?

 

— Что такое путь просвещения? Мы поднимаемся по лестнице, с которой упасть очень сложно. Нужно, чтобы не стало целого пласта культурных людей. Это невозможно. Сейчас даже представители московского профессионального сообщества спрашивают: «Как вам удается держать в Кирове такой высокий уровень и предлагать серьезный контент?» Нас просят приехать в Москву и поделиться. У нас 5000 подписчиков. И это не «мертвые души». В Московском государственном центре современного искусства меньше - 4 тыс. человек - при том, что у них шикарное финансирование. У нас же только свои средства и два гранта.

 

- Первый грант, насколько я знаю, вы получили на открытие «Галереи», а второй когда?

 

— Литографии, которые мы привозили, нужно оплачивать. Мы всегда делимся процентом и в лучшем случае работаем в ноль. Хоть и было на Пикассо больше 1000 человек (самая посещаемая выставка за все три года), мы все равно сработали в минус. Областная администрация оказывала нам содействие в нескольких таких выставках.

 

- Я представляю, каким будет ответ, но не могу не спросить — сейчас ваш проект хотя бы немного окупился?

 

— Даже к нулю не пришли, конечно же. К нам два раза приходили разные люди и говорили: «Мы тоже хотим, у нас есть помещение». На что я им отвечал: «Ну, класс, только вы готовы пять лет работать без выходных, отдать все свои сбережения и все равно остаться в минусе?» После этого разговора я их больше не видел. Людьми же в большинстве случаев движут стремление к власти и славе. Это неплохо, была бы мотивация. Я понимаю, что, работая три года, мы создали мотивации для многих людей в этом городе: они нам завидуют и мне это нравится. Это заставляет их делать что-то интересное.

 

- Но все-таки возможно выйти хотя бы на какой-нибудь плюс, или в нашем городе это нереально?

 

— Я ориентируюсь на мировой опыт. Россия от него немного отстала. Я люблю свою страну и говорю это не для камеры. Но если мы хотим догнать Запад в экономическом, социальном и культурном плане, то сегодня в XXI веке одна из ступеней для достижения такого результата — это просвещение. Почему мы покупаем иностранные автомобили? Только потому, что у них форма интереснее. У нас же в стране нет проблем с ресурсами. У нас проблема в голове и чтобы быстро достигнуть того уровня, который есть за рубежом, нам надо быстро устранить проблемы в нашем образовании путем просвещения. Для того, чтобы Западу достичь существующего уровня и собрать вокруг себя лучших людей планеты, потребовались годы. Мы же можем взять их лучший опыт, воспользоваться им и шагнуть дальше.

 

- Я понимаю, что вы за идею, но при этом кушать-то хочется. Невозможно же содержать постоянно убыточный проект.

 

— Мы существуем только благодаря бизнесу, который есть у нас —  рекламное агентство. Мы стараемся привлечь и власть, чтобы наши отношения вписывались в схему: 30% - власть, 30% - бизнес, 30% - вход. На оставшиеся 10% мы планируем открыть магазин, чтобы продавать продукцию из сферы искусства и что-то на этом зарабатывать. Так работают музеи, галереи и выставочные залы во всем мире. В буфете мы будем варить уникальный настоящий шоколад. Наша задача - прийти в ноль. Если мы это сделаем, то, в переводе на язык бизнеса это будет обозначать, что мы заработали кучу денег. Так говорит компания «Google». Мне очень нравится, что крупный мировой бизнес занимается социальными проектами. Та же «Икея», например, смогла объединить дизайнеров, использует переработанное дерево и перечисляет денежные средства беженцам. К сожалению, в Кирове я такого не встречал. И проблема не в деньгах, а в голове. В имперской России это было и в Вятке - тоже. У нас храмы строились, культурные центры. Я считаю, что нужно помогать окружению, иначе все в тебя одного не влезет, начнет вываливаться со всех сторон.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Хотел быть коком

 

- Не могу не спросить о вас лично, как идейном вдохновителе проекта. Вы - музыкант, учились в обычном средней школе, по образованию вы - повар. Как проходило ваше творческое становление?

 

– В школе у меня был друг, и когда мы закончили восьмой класс, у нас была мечта стать коками. Нас, романтиков, в море очень тянуло. Мы попытались это сделать, но уже в то время слишком сложно было туда попасть: взятки, коррупция. Я поработал поваром в детским садике, потом три года в ресторане «Вятка». Пять лет занимался еще хоккеем с шайбой и футболом. Мне больше нравился хоккей, потому что я высокий, сопротивление воздуха большое, а на коньках это проще было преодолеть. Потом я стал заниматься музыкой, играл во многих кировских группах. Дальше появилось мое рекламное агентство, семья (жена Дмитрия — Наталья Пышко - теперь арт-директор «Галереи Прогресса»), и багетный салон. Мы с Натальей как-то пришли в существующий тогда в городе багетный магазин, увидели, какой там маленький выбор и решили, что надо создать свой салон, в котором было бы более тысячи наименований. Мы это сделали. Салон тоже, по сути, наше увлечение, потому что по прибыли он представляет собой примерно ноль плюс тысяча. Кроме этого сейчас он еще и помогает галерее. До галереи мы устраивали выставки, концерты в клубах, но поняли, что там, где все прокурено и пропито, это делать крайне сложно. Неправильно проводить выставки наших кировских художников и в торговых центрах — там иная аудитория. Нужна определенная атмосфера. В нашей галерее тоже, по сути, нужно не только выставлять работы, но и продавать их. Но мы не идем пока по этой дороге: не ставим цели заработать денег и окупиться. Мы хотим идти культурно-образовательным путем. В саму галерею мы вложили средства из частных сбережений (от продажи нашего наследства — недвижимости). А содержание проекта полностью осуществляется за счет нашего бизнеса. Хорошо, что арендодатели пошли нам на встречу, и у нас с ними отличные отношения. Есть люди в вятской губернии.

 

- Что будет на вашем дне рождения?

 

— Будет стрит-арт: ребята нарисуют новые стены. Будет детская и взрослая изостудии, открытие магазина, вечером - диджей-сет, брейк-данс, стихи Аглаи Соловьевой и выступление драматической лаборатории. Мы сторонники того, что если что-то делать, то делать это максимально хорошо. Я знаю один пример из жизни оркестра Глена Миллера. Выстроились музыканты, он прошел по всем и, когда увидел, что у одного из них нет в кармане платочка, достал свой, вставил и сказал: «Наши музыканты не выступают без платочка». Тот человек потом говорил, что он этот случай запомнил надолго и даже в туалет всегда ходил с платочком. И мы также — если что-то делаем, то хотим максимально ко всему подготовиться в плане эстетики, дизайна. Поэтому мы не выкладывали заранее афишу событий нашего праздника. А люди при этом, что очень приятно, сами нас спрашивают, пишут нам.

 

- Как с бизнесом за эти три года выстроились отношения. Видела, что некоторые из предпринимателей участвуют в аукционах, выступают спонсорами каких-то мероприятий?

 

– Да, есть такое. Пусть пока это и небольшие шажки, но хорошо, что они уже есть.

 

- И с властью, как я понимаю, ваши отношения изменились? О работе областного департамента культуры при прежнем руководстве вы не очень хорошо отзывались. Теперь представители департамента приходят практически на каждую вашу выставку.

 

– Понимаете, мы как котенок, который только что родился и брошен в поле. Нам также приходилось выживать. У меня никогда не было претензий к какому-то конкретному человеку, потому что я примерно представляю, как работает сама система. Чиновник наделен полномочиями, дальше которых он двинуться не может. В порыве эмоций мы думаем, что все плохие. А на самом деле нужно читать закон. Чтобы изменить что-то, должно пройти время. Страна меняется быстрее, чем наше законодательство. Проблема в этом. Я очень уважал Соломона Сахара, и как-то на своем концерте он сказал вот что: «Плохие люди, конечно же, есть, но хороших еще больше, и их много. Просто когда мы видим что-то плохое, оно видится остро, а хорошее мы просто не замечаем». Три года моей работы это доказали. Если мы чего-то хотим, нужно вставать и делать, а не мечтать. Сегодня можно взаимодействовать с властью: есть конкурсы, гранты. Только не нужно думать, что вы спасаете мир, просто делайте то, что вам нравится. Нужно быть готовым к тому, что вы будете работать в ноль, и это будет ваша прибыль, что у вас не будет выходных. Сегодня прекрасное время. Однажды в начале 90-х в «Союзе», где часто устраивались дискотеки, мы играли «Red Hot Chili Peppers». Тогда на сцену пыталось прорваться много людей, чтобы нас остановить. Сейчас в XXI веке нам кажется это странным, а тогда нужна была попса, и многие другую музыку считали чем-то недостойным. Прошло всего лишь 20 лет, и недавно на открытии одной радиостанции на концерт песен этой же рок-группы группы было приглашено много бизнесменов. Прогресс налицо, эволюция происходит, и когда ты видишь это своими глазами, ты понимаешь, что твои старания проходят не впустую. Два главных заработка от «Галереи» для меня – это, в первую очередь то, что ты знакомишься с замечательными людьми: Лев Рубинштейн, например, Герман Луковников, Андрей Родионов. А второе – ты меняешься сам, и вокруг тебя меняется все. Это работает. Можно думать, мечтать о чем-то – это эфемерное понятие. А то, что мы делаем прямо сейчас, - это работает, это меняет окружение. Поэтому на нашем входе и висит фраза: «Кто ты? Где ты? И зачем?». Если наши действия направлены на любовь, доброту и красоту, значит, мы все делаем правильно. В нашем городе это происходит. Да, бывают сопротивления, но как без них?

 

- Как вы выстраиваете отношения с художниками? У некоторых профессионалов, искусствоведов создается впечатление, что у вас всего слишком много, что вы не проводите черту между настоящим искусством и просто творчеством.

 

– Я уже говорил, что изначально мы не хотели стать эстетской гламурной площадкой, на которой выставляется что-то, понятное только кировской аудитории. Наша задача – вовлечь других в процесс, в котором мы сами находимся. Мне очень приятно, когда ко мне приходят люди и рассказывают, как они начали рисовать или играть на музыкальных инструментах. Мы привозим некоммерческие проекты, в которые многие влюбляются и начинают задумываться о своем творчестве. Какая наша маркетинговая концепция: у нас есть большой зал, где мы показываем работы известных художников, и два небольших зала, где мы выставляем местных. Большой зал – образовательный, а маленькие – для того, чтобы люди могли стать соучастниками творческого процесса и даже купить картину. Да, бывали у нас выставки и послабее, но они проходят не в том зале, где находятся именитые художники. Единственное, за что мы не беремся, - это религиозные и политические темы. Это наше кредо. Мы считаем, что эти вопросы нужно решать внутри себя. Наша задача – выбрать, в том числе и из маргинальных проектов то, что можно превратить в искусство. Многие начинали с этого: были не поняты, не признаны, считались маргиналами.

 

- Уже есть художники, кроме Сиба, которые помимо Кирова стали известны еще где-то?

 

– Конечно. Евгения Сесюкова однажды выбрал Марат Гельман для своей выставки, на которой было представлено 14 регионов. Тогда он и стал известен. А как-то мои друзья из культурного центра «Гараж» сказали: «Приезжай и привози работы какого-нибудь молодого актуального художника». Я быстро собрался и через четыре часа уже был в поезде с 20-ю работами Антона Щеглова. Все удивились. Выставка проходила в парке им. Горького. И наравне с лучшими примитивистами был выставлен наш Антон Щеглов. Сейчас, благодаря этому, девять его работ находятся в английском музее. Я не помню, чтобы кто-то хоть раз попадал туда прямо из нашего вятского региона. Москвичи проходили и спрашивали, как купить эти работы. К нему была большая очередь. А известному искусствоведу Владимиру Барабанову я показал как-то несколько работ с нашей первой выставки «Вятка-встань-ка». Когда он их увидел (а надо понимать, что он – профессионал, работал в немецком музее), он забегал, как ребенок от радости, что у нас это есть. В итоге наши работы выставлялись в нашем Художественном музее напротив картин самих Васнецовых и соцреализма 60-х годов. И это были художники, только что закончившие Кировское училище искусств.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Окунемся в фольклор

 

- Вы, конечно, знаете, что в городе должна открыться галерея фотографа Владимира Широкова?

 

– Да, знаю. Они молодцы. В проекте будет задействовано большое пространство: появятся бар, ресторан, обычная столовая, и там же галерея с фотографиями Широкова. Они хотят привлечь специалистов для того, чтобы менять содержание галереи, просили и нас помочь, но у нас просто не хватает времени. Они понимают, что на этом не заработать.

 

- Они – это кто?

 

– Это фонд Владимира Широкова, возглавляет который Владимир Сунцов и инвесторы, которых они нашли. Здание, в котором все будет располагаться, находится прямо напротив ДК «Родина».

 

- Вы в курсе того, что происходит у нас с театральной жизнью в городе. Как расцениваете уход Павловича из Театра на Спасской?

 

– Да он молодец, он получил у нас опыт и понял, что ему надо двигаться дальше. Сейчас он выходит на федеральный уровень. Зачем ему зарывать свой потенциал? Того, что он сделал для Вятки, и так хватит надолго. Еще 70 лет, я думаю, мы сможем питаться этими успехами. Пусть этот человек сейчас лучше помогает всей России, чем будет находиться в одном регионе.

 

- Не может и у вас возникнуть желания уехать и осваивать другие горизонты? Туда, где ваш опыт тоже требуется.

 

– Во-первых, я не готов к этому, во-вторых, я очень люблю Вятку. Я изначально создавал этот проект для места, которое я люблю, для того, чтобы поделиться своим опытом. Будет наш бизнес – будет «Галерея», не будет бизнеса – не будет «Галереи». Она существует уже три года, и мы - молодцы. Это уже не местечковая история и не кружок по интересам. Нас знают.

 

- Известную фигуру в современном искусстве – Марата Гельмана –относительно недавно уволили из практически собственного музея. Как вы расцениваете его конфликт с властями?

 

– Не знаю, как мне отвечать – с позиции человека или специалиста? Я знаю лично Марата Гельмана и могу сказать точно, что эта ситуация имеет многогранный характер, и пусть каждый для себя решает, хорошо это или плохо. Но то, что Марат любит искусство и в нем разбирается, это правда. Он нес на себе тяжелый груз, и это тоже правда. Представьте себе 50 выставочных залов. Я видел, как их кураторы ревели, потому что Марат наказывал их словом за то, что они некачественно напечатали выставку. Если бы ему было без разницы, он бы не обратил на это внимание. Он ценит эстетику и красоту. А сколько было иностранных концертов, лекций, театральных постановок, вся Пермь кипела событиями во время его проекта – «Белые ночи в Перми». Каждый день было по 30 событий.

 

- «Белых ночей в Перми» больше не будет?

 

– Пока не знаю, все поменялось. Уже в прошлом году фестиваль проходил в меньшем, чем раньше объеме, при меньшем финансировании.

 

- А «Культурный альянс» еще существует?

– В сети точно, а есть ли он документально, я не знаю.

 

- Марат Гельман год назад давал нам интервью и озвучил тогда интересную мысль: он сказал, что теперь конкуренция между городами будет заключаться, прежде всего, в том, какой уровень досуга предоставляется людям, что Киров теперь конкурирует не только с Санкт-Петербургом и Москвой, но и с Миланом, и с Парижем. Это так? Мы выдерживаем конкуренцию?

 

– Как и что будет, изначально непонятно: никто же не придет сверху и не расскажет. А если доверять интуиции, то, мне кажется, что Россия выходит на международный рынок. Но нельзя делать этот шаг без культуры, город должен иметь свою историю, бренд. Про Пермь же все говорили, там была куча иностранцев. А без такого фестиваля туда бы никто не поехал, потому что нет смысла. Конечно, надо наполнять город культурой. Чтобы пришел бизнес, нужна здоровая среда. Людям надо одного – «Хлеба и зрелищ». Без этого они превратятся в не людей, и не будет возможностей расти духовно и интеллектуально.

 

- Вы говорили, что вы собираетесь когда-то организовать фестиваль этнической музыки и ремесел.

 

– Мы идем к этому, я люблю фольклор. Я понял, что народное искусство – глубокое, мощное, интересное и мягкое одновременно. Твое сознание начинает наполняться, изменяться, очищаться вместе с ним. Это свойственно любому человеку. Если говорить о культуре, то нужно начинать с фольклора. То, что наши бабушки говорят, работает веками. А из того, что есть сейчас, не всему можно верить. Единственное, в чем мы можем конкурировать с Западом – это фольклор, то, что есть у нас внутри. Другого пути нет, потому что у них 70 лет развивалась система образования, а у нас она была достаточно условной в тот период. К технике есть вопросы: к дизайну, эстетике, любви к этому. Раньше хотя бы были ГОСТы. А сейчас все говорят: «Это не я». То есть, люди не хотят брать на себя ответственность. Но все должно измениться, если люди просто захотят это сделать.

 

Беседовала Елена Окатьева

lena.okatieva@yandex.ru 

 

Досье

Дмитрий Юрьевич Шиляев, директор «Галереи Прогресса».

Дата и место рождения: 11 октября 1972 года, Киров.

Образование: Вятский техникум профессиональных технологий, управления и сервиса (повар).

Карьера: Работал в ресторане «Вятка» и детсаде. Играл в группах «Камень. Облако. Трава» (1988-93), «Музоры» (полгода в 90-х), «Хорошо» (2008-10), в проекте Illuminated Faces (2009-11). С начала 2000 – владелец рекламного агентства. C 2004 – владелец багетного салона «Арт-Арсенал». С 2011 – директор ЦСИ «Галерея Прогресса».

Семейное положение: Женат, есть сын.

Опросник Марселя Пруста.

Где вам хотелось бы жить? В Вятке. Но единственное – очень хочется путешествовать. Люблю бывать в Абхазии – там меньше социальной среды.

Ваши любимые герои в реальной жизни? Тони Уилсон, английский радио- и телеведущий, создатель звукозаписывающей компании Factory Records. Он продвигал несколько коллективов, которые были широко известны. Это было в те времена, когда появились диджеи и заставили белого мужчину танцевать. К тому же он создал самый крутой клуб «Hacienda».

Какие исторические личности вызывают вашу наибольшую антипатию? Я предпочитаю думать о героях. Я нахожусь в другом контексте. Для того, чтобы о ком-то судить, нужно лично знать человека, а не полагаться на мнение Интернета и телевидения. Я полностью поглощен жизнью.

Способность, которой вам хотелось бы обладать? Энди Уорхол сказал как-то: создать бизнес – пара пустяков, а вот из искусства сделать бизнес – дорогого стоит. И я бы хотел превратиться в такого бизнесмена. Это дар. Тут деньги нужны не ради денег, а ради творчества. Сейчас у нас в России ветер дует в паруса, поддерживается культура, современное искусство не запрещается, значит, надо действовать.

Ваша мечта о счастье? Когда-то я смотрел фильм о людях, которые были при смерти. Их спрашивали: «Что бы вы изменили в своей жизни». Они все сказали, что они бы хотели больше времени проводить с родными и больше путешествовать. И мне сегодня не хватает путешествий. Это единственное, ради чего стоит ходить на работу.